Год 2077-й - Юрий Симоненко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В тот же день искатели обнаружили бункер «класса люкс» с множеством просторных помещений и всевозможными удобствами (включая бассейн и сауну) для каких-то довоенных «хозяев жизни» (то ли для Президента, то ли для шишек из Минобороны); бункер для обслуги «хозяев жизни»; бункер для охраны этих самых «хозяев»; и бункер РВСН, тоже с жилыми помещениями и необходимыми удобствами.
Спустившись по винтовой лестнице на дно вертикальной вентиляционной шахты, глубина которой была под две сотни метров, отряд оказался на станции узкоколейной железной дороги, где на смотревшихся игрушечными рельсах стояли четыре четырёхместные «игрушечные» дрезины, на которых сиденья располагались одно за другим, с прицепами для небольших грузов и инструментов. Воздух внизу был тяжёлый, спёртый и пах креозотом, но дышать было можно. Рельсы уходили в идеально круглую дыру в стене диаметром полтора метра. Вместе с рельсами в дыру уходило множество кабелей, спускавшихся вниз по шахтному стволу из расположенного двадцатью метрами выше командного пункта. Кабели были уложены вдоль стен и потолка этого тоннеля-норы, делая его ещё ýже. Перемещаться по тоннелю можно было только сидя на дрезине, потому как на карачках далеко не уйдёшь, а тоннель был длинный — восемь километров.
Через каждые два километра часть кабелей уходила в ответвление от главного тоннеля, куда сворачивали и рельсы. Начинался заметный уклон вверх. Необычно узкая колея в этих местах имела стрелки, для перевода которых не требовалось слезать с дрезины, а достаточно было остановиться за пять метров до ответвления и передвинуть специальный рычаг справа от колеи. Ответвления оканчивались через сто пятьдесят — двести метров (по-разному) просторными камерами со стоявшими вдоль стен стальными шкафами с каким-то оборудованием, к которому были подключены кабели.
Ещё в каждой такой камере была гермодверь. Поначалу открыть гермодвери в первых трёх камерах — на втором, четвёртом и шестом километрах — не вышло. А вот четвёртую гермодверь удалось открыть сразу. Дверь вела в пусковую шахту, внутри которой стояла межконтинентальная баллистическая ракета.
Все три пусковые шахты, гермодвери в которые открыть не получилось, искатели нашли на следующий день. Сверху. Это были широкие — около двадцати метров в диаметре — ямы-воронки, глубиной метров пять — семь, на склонах которых лежали откинутые массивные защитные крышки шахт, рассчитанные выдерживать прямое попадание ядерного фугаса; в нижней части воронок начинались двадцатипятиметровые колодцы диаметром в пять метров, на дне которых было разбросано множество костей, в основном животных, но были и человеческие. В одну из шахт спустился Лёха Длинный и быстро обнаружил причину блокировки гермодвери: гермодверь была частично оплавленной.
В целях улучшения вентиляции, которая в этой части Объекта отсутствовала почти полностью (похоже, часть замаскированных где-то наверху воздухозаборников оказалась засорена), все три гермодвери открыли при помощи ломов, домкратов и всем известной матери, а наверху у воронок выставили посты. После вскрытия шахт, дышать внизу, от станции узкоколейки до третьей шахты, стало легко, и можно было даже покурить. А вот возле четвёртой дышалось по-прежнему с трудом. Вентиляционное окошко в тамбуре перед шахтой тянуло воздух из тоннеля очень слабо, еле-еле. Так что, чтобы покурить, старику Михалычу приходилось кататься на дрезине с двумя другими курильщиками из числа помощников до камеры третьей шахты. Там, надымившись вдоволь, молодые курильщики снимали дрезину с рельсов, разворачивали и снова ставили на рельсы, после чего все ехали обратно.
К тому времени всем было ясно, как запускались ракеты из соседних шахт: поверх защитной крышки шахты был насыпан примерно пятиметровый слой грунта, который удалялся перед самым запуском ракеты путём подрыва заложенных на крышке фугасов, после чего крышка открывалась, и ракета стартовала. На вопрос Кувалды: «Можно ли, для вентиляции, взорвать грунт над четвёртой шахтой и открыть крышку сверху?» Михалыч только покачал головой, а Женька объяснила: «Дядя Ваня, мы не знаем точно, как на это отреагирует ракета…» Поэтому решили не искать добра от добра: есть к ракете доступ — и хорошо.
Ретроспектива. Вор
18 августа 2019 года, Россия, Кубанская область, Новороссийский район, посёлок Верхнебаканский, Большой Новороссийский тоннель, Объект, раннее утро
Беленко точно знал, зачем он здесь, и как попасть на Объект. Знал, что на Объекте никого нет, что Объект полностью автоматизирован. Знал, как обойти защиту Объекта. У него была ключ-карта, которую он взял из сейфа в потайном кабинете в подвале под квартирой отца, были пароли, были нужные инструменты и спецсредства. Из хранившегося в кабинете отцовского ноутбука, — ноут был особый, какой невозможно подключить ни к Интернету, ни к локальной сети, и Беленко потребовалось пять часов, чтобы его взломать, — он знал план Объекта, или, точнее сказать, планы Объектов, поскольку Объектов здесь было несколько. Но нужен был ему только один Объект — тот, что находился глубоко под землёй, где в прямоугольном зале в рядах стальных шкафов мерно гудели компьютеры систем «Казбек» и «Периметр». Беленко нужно было туда, к ним, к этим машинам, способным уничтожить этот мир. До прочих казарм, складов и комфортабельных крысиных нор Беленко не было дела.
В левый тоннель, внутри которого был вход на Объект, Андрей Беленко вошёл в 1:47, прикрывшись от поста охраны идущим по правому пути в Новороссийск товарняком. ФСБ-шному технарю-компьютерщику Беленко не составило труда узнать расписание поездов, их состав, длину и предписываемую скорость движения в тоннеле, затем сложить два плюс два, с помощью спецоборудования подключиться к сети охраны и во время прохода товарняка показать на мониторах охранного видеонаблюдения вклейку с записью точно такого же состава из архива. Через десять секунд после того как тянувший товарняк электровоз исчез в портале правого тоннеля, картинка с направленной на портал левого тоннеля видеокамеры подменилась архивной записью. Запись длилась ровно минуту, после чего реальное изображение восстановилось, и наблюдатели могли видеть, как хвост поезда приближается к порталу тоннеля и исчезает в нём. Той минуты, в течение которой изображение с камеры
