Конан и Посланник мрака - Олаф Бьорн Локнит

Ясмела, Тарамис, графиня Клелия и те, кто совершенно не желал погибать из-за глупой случайности, предусмотрительно разместились на галере, готовой отплыть в любой момент. Альбиорикс Бритунийский, напротив, жаждал поучаствовать в драке и полностью вооружил полторы сотни своих охранников и дворян.

Ветер донес со стороны полей низкий гул, какой появляется при выступлении конницы, и смутный грохот барабанов. Конан, Чабела и все остальные мигом выскочили наружу, смотреть, что происходит.

— Понятно-понятно,— с жаром говорил варвар, указывая рукой на подтаивавшие, засыпанные серым снегом поля.— У Ольтена план грядущей битвы довольно прост, прямо как в трактатах по военному искусству. По флангам кавалерия, в центре пешие щитники, за которыми прячется еще один большой конный отряд. Мятежники захватили возвышенность, так что дорогуше Тараску придется карабкаться вверх по склону.

— Знатоками такая атака не рекомендуется,— со знанием дела добавил Просперо.— Однако у Тараска больше людей, он привел регулярные легионы, дисциплинированные и вымуштрованные. Зато на стороне девочки Эрде — чужая магия. Вот и гадай теперь, чем кончится дело. Как полагаешь, Эрхард?

— Никто не победит,— рассудил старый король Пограничья.— Ни та, ни другая сторона не затевали участвовать в большой войне. Одно сражение ничего не решает. Ежели, как ты правильно заметил, не вмешается колдовство.

Войско Тараска, также не пренебрегая старинными и проверенными в деле традициями, выстроилось клином, острие которого венчали тяжело вооруженные конные латники, прикрывавшие арбалетчиков и пехоту. Обе армии находились всего в полулиге друг от друга. Кто же начнет первым?

— Смотрите! — вскричала Чабела, вытягивая затянутую в темно-зеленую перчатку ладонь.— Мятежники выслали кого-то для переговоров!

— Дана! — ахнул остроглазый Конан. Одна! Ну и смелая дочурка у моего приятеля Мораддина!

Это действительно была Долиана Эрде. Причем, в отличие от Чабелы и некоторых воинственных дам из зингарской свиты, молодая герцогиня не надела доспеха или кольчуги. Выехала к противнику в небогатом, но красивом фиолетовом платье, правда, сидела на спине лошади не по-женски, боком, а по-мужски.

— Жаль, не слышно, о чем она говорит,— разочарованно протянула Чабела, наблюдая за маленькой фигуркой всадницы, бесстрашно остановившейся в половине лучного перестрела от армии Тараска. — Но я догадываюсь. Грозит страшными карами и требует немедленной сдачи.

— Угрозы ей несвойственны,— возразил Конан.— Похоже, она просто взывает к чувству долга и глаголет о справедливости. Мечтательница. Никакой справедливости от Тараска ей не добиться. Принц рисковал всем, что имел, ради короны Немедии. Вот она, почти в руках, и отдавать венец короля Тараск не станет даже Сету, если вдруг Сет решит стать правителем Немедии. А это что?

Конан повернулся направо и воззрился на неожиданно вспыхнувший у подножия зингарского холма гигантский костер. Огонь разгорелся мгновенно, что доказывало — его создание явно не обошлось без магии.

— Последний обряд в честь несчастного графа Монброна,— вздохнула Чабела.— Какие мы все-таки бессердечные. Райан нас звал… И Тотлант.

— Ничего, выпьем за Маэля вечером, когда дело решится,— ответил киммериец, наблюдая за поднимающимся к небу столбом оранжевого пламени.— Жалко парня. Зря я втянул его в эту безумную карусель… Кром Великий! Только гляньте!

Чабела сдавленно ахнула, а Эрхард отпустил такое словечко, что Конан посмотрел на старого короля с уважением. Просперо воскликнул:

— Она решилась ударить первой! Магия Камня, не иначе!

Над головной частью войска принца Тараска сгустилось маленькое тугое облачко сплошной черноты, закрутилось ураганным вихрем, и из плотного извивающегося тумана прямиком по немедийцам шарахнула толстая розовая молния. Над полями прокатился густой мощный гром. Однако цели своей молния не достигла. В сотне локтей над землей она распалась на тысячи красноватых искр, медленно гаснувших в воздухе.

Похоже, ксальтотун тоже не дремал и противопоставил свое искусство магии Камня.

Потерпев неудачу, Дана пришпорила коня и, описав по полю большую дугу, галопом поскакала в сторону своей армии. За ней стелился длинный ярко-алый плащ, похожий на язык пламени.

Последняя попытка уговорить Тараска отступиться с треском провалилась.

— Начинается,— низким, очень напряженным голосом проронил Конан.— Как и положено, Тараск пошел в бой — у него позиция атакующая, не обороняющаяся.

Над отрядами пришедшего из Бельверуса войска поднялись сигнальные вымпела, трубы пророкотали общепринятый на Закате сигнал «Атака; аллюр быстрая рысь», и темный клин кавалерии вначале медленно, а затем все быстрее и быстрее покатился к занятой мятежниками возвышенности. Земля чуть заметно вздрогнула.

— Если не случится ничего особенного,— заинтересованно сказал Эрхард,— исход битвы прояснится уже к полудню. Не у тех, ни у других нет резервов, чтобы бросать их в бой.

— А вон там — кто? — сощурила глаза Чабела, всматриваясь в темную точку, появившуюся на краю бранного поля.— Какой-то одинокий всадник…

— Не различу,— покачал головой Конан.— Слишком далеко. Наверное, такой же любопытный, как и мы.

— Я знаю, кто это,— послышался сзади грустный голос подошедшего Тотланта.— Кстати, всем доброго дня, если этот день вообще можно назвать добрым. Я прочитал заклинание Орлиного Глаза и отлично рассмотрел этого самого «любопытного». Эллар, маг из Рабиров. Он никуда не поехал. Он вернулся, а теперь стоит и ждет чего-то.

— Дождется, что его сметет немедийский клин,— проворчал Конан, глядя, как конница Тараска все ближе и ближе подходила к пешему строю мятежников.— Вот оно, сцепились! Ну, сейчас кому-то не поздоровится!

Острие кавалерийского копья вошло в ряды щитников, как нож в масло, а через несколько мгновений до праздных наблюдателей донеслись первые звуки начавшегося сражения. И оно обещало быть долгим и яростным.

* * *

Хальк Юсдаль

Барон Юсдаль не ночевал в своем законном маленьком владении, то есть в шатре на землях аквилонского лагеря. Он приткнулся в углу палатки Райана Монброна, решив сменяться по очереди с Рейе, Меланталь и Цинтией Целлиг, бдевшими возле походной кровати, на которой лежал Маэль Монброн. Маэль и в самом деле здорово смахивал на мертвеца. Требовалось беззвучно просидеть рядом с ним какое-то время, чтобы уловить еле заметное, прерывистое дыхание. Оно становилось все тише и тише, и, наконец, прекратилось. Сорок второй граф Монброн из Танасула, двадцати семи лет от роду, вдохнул последний раз, и на большее у него не хватило сил. Древняя магия забрала его жизнь, оставив только телесную оболочку.