Путинбург - Дмитрий Николаевич Запольский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Обойдутся, пропылесосят!
За тамбуром нас ждал главный. И я, и Митя хорошо его знали. С самого начала девяностых. Русланчик Линьков, такой же манерный, как и сам Митя, был полпредом Михо в Питере. Фактически он осуществлял операцию по созданию чекистской социальной сети.
— Они еще хотят денег стрясти с нас, — шепнул Козак. — Создать теперь альтернативное средство коммуникации для контроля за оппозицией. Типа ни взломать, ни прослушать. Сквозное шифрование. Да только кто поверит? Ведь не дураки же люди!
Нас водили по залам с рядами серверов. Тысячи гудящих ящиков, в которых варилась под зорким оком ФСБ жизнь обмануто го поколения. Потом опять пришли какие-то сисястые девочки и лохматые мальчики в комсомольских костюмах. Блогеры. Активисты «Единой России». И Митя торжественно зарегистрировал свой аккаунт во «ВКонтактике». Под вспышки фотокамер. Сервер завис. Митя снова зарегистрировал. И снова не получилось.
— Господи, какие мудаки! Как ты здесь живешь? Давай в Москву!
— А ты лучше живешь, что ли? Тебе самому не противно?
— Да, тоже верно. Если выпало в империи родиться, лучше жить в глухой провинции у моря…[529]
Он отвез меня домой в прокуренной правительственной «аудюхе»[530] с вице-премьерскими номерами. Я спросил главное:
— Как ты считаешь, что-то изменится?
— Не, в ближайшие лет пятнадцать — ничего. Да и после.
Беспросвет…
Мы попрощались. Больше я не видел Митю. И вряд ли увижу.
Если только на суде. Над ними…
СПИКЕР-БАРИТОН
Мы катались вместе на горных лыжах по выходным в поселке Коробицыно[531]. Он не был спортивным человеком: грузный, неловкий флегматик с заторможенной реакцией, но гонял неплохо. В свое удовольствие. Потом ели шашлык в ресторанчике под снежным склоном, болтали о пустяках, пересказывали сплетни питерского бомонда и травили анекдоты. С ним было комфортно дружить, но сложно говорить о делах: Вадим напрягался и как-то замерзал, обдумывая каждое слово, каждую мысль. Он был похож на веселого мультяшного бегемотика, вдруг перелетевшего по мановению волшебной палочки из африканских болот на север Карельского перешейка. Ему было холодно и неуютно, озорные глазки сразу подергивались пеленой отчуждения, и он зябко ежился, втягивая голову в плечи. Как он стал политиком? Как взвалил на себя депутатство, сенаторство, публичность? Откуда вообще на арене городского политического Колизея возник этот странный нелепый персонаж с карикатурной наружностью и нелепой фамилией Тюльпанов?
Вадим Альбертович окончил мореходку и работал механиком на сухогрузах. Врубился, что и как. В конце восьмидесятых его приметили — сначала Костя Могила, потом сам Илья Трабер и Челюскин по кличке Чеснок, друживший не только с Малышевым и Кумариным, но и с Ириной Ивановной, женой тогдашнего вице-мэра Владимира Яковлева. Кстати, именно она была фактической совладелицей турецкой строительной фирмы АТА, построившей дачу Владимира Путина и дома других членов кооператива «Озеро». Так что генезис петербургского сплава бандитов, спецуры и власти гораздо глубже и интереснее, чем нынешние легенды. Если просто посмотреть внимательнее, то легко видны крепкие связи гангстерских кланов (и бизнеса, созданного на основе общаков) с чекистами, партийно-комсомольскими деятелями, депутатами и чиновниками начала девяностых. Ну и, естественно, с будущей командой Путина, да и с ним самим. Например, именно Тюльпанов стал одним из первых доверенных лиц Путина на выборах 2000 года вместе с Сергеем Мироновым. И именно они продвинули подручного Кости Могилы, молодого авторитета Дениса Волчека, начинавшего свою карьеру гангстера в качестве личного шофера и охранника Могилы, на роль председателя Муниципальной палаты Санкт-Петербурга.
Я хорошо помню это утро в захолустном муниципалитете Тярлево[532], где живет тысяча человек. Такого количества черных шестисотых «мерседесов», наверное, там никогда не видели. В зальчике местного клуба вместо еженедельных танцев с мордобоем вдруг собрали полтора десятка местных пенсионеров, и Тюльпанов, как доверенное лицо президента, представил Дениса. Проплаченные пенсионерки зашлись в овации. Но помимо них, занявших два первых ряда, в зале было еще двести с лишним человек. Бандиты, приехавшие на трех автобусах. Бригада Могилы. Личный состав. Аплодировали они с трудом, не догоняя, по понятиям это или нормальному пацану западло хлопать в ладоши, как в цирке. Но бригадиры делали недвусмысленные знаки: мол, давайте, болваны, двигайте ладошками! И пятьсот ладоней, привычных больше к древкам бейсбольных бит, перекладинам штанг и рукояткам волын, неохотно шлепали невпопад, так как смысла происходящего никто не понимал. Даже я, приехавший в Тярлево по личной просьбе Тюльпанова, чтобы сделать об этом телесюжет. Зачем никому не известный Волчек вдруг избирается каким-то председателем никому не нужной муниципальной палаты? Это же даже с точки зрения информационного повода ниже плинтуса!
Я спросил у Тюльпанова:
— А что, Костя Могила так проспонсировал «Единую Россию», что теперь нужно каждого его бригадирчика именем Путина двигать в сраную муниципальную кормушку? Неужели откаты со скамеек в скверах и детских площадок во дворах стали интересны?
Тюльпанов ответил, в глазах его была тоска и усталость:
— Это сверху сказали. Мне, ты думаешь, это надо? Приказ есть приказ.
Кто отдавал приказы Вадиму Альбертовичу в 2000 году? Губернатор Яковлев, знавший через Ирину Ивановну, что бизнес Тюльпанова — акционерное общество «Меркурий» — создан на деньги тамбовского общака? Илья Трабер, фактический владелец Морского порта, спонсировавший практически всю петербургскую публичную политику? Или сам Владимир Путин, не только связанный с Трабером через однокурсника Корытова, но и благоволивший к нему все время, позволивший взять под контроль порт, приносивший огромные доходы, которые легче легкого было спрятать в офшорах или просто вывести за границу с минимальными налогами? Или все-таки Бадри Патаркацишвили, близкий друг Кости Могилы и Березовского? Тогда я задумался над этим ребусом. Откуда вообще взялся Тюльпанов в политике? Зачем ему, специалисту по морским перевозкам и транспортной логистике, очень богатому предпринимателю, вдруг потребовалось в 1998 году идти на выборы в городской парламент? И сразу на лидирующие позиции? Каждый депутат, проголосовавший за его председательство (сначала за вице-спикерство), получал по пятьдесят тысяч долларов. Кто платил? Конечно, сам Тюльпанов вполне мог выложить три миллиона за мандат вице-спикера, но в конце девяностых в России это было бы нарушением негласного требования Кремля: в регионах власть не покупается без высочайшего одобрения, и криминальные деньги
