Повелитель Островов - Дэвид Дрейк

Охранники Бенлоу расчистили путь, придерживая лошадей у стенки, пока пройдет их хозяин со своими спутниками. Кашел и сам отметал в сторону помехи без особого усилия. Он всегда считал лошадей слишком легкими и слишком неэкономичными животными. Одна только кормежка зерном во что обходится! В то время как быки прекрасно обходятся травой и грубым фуражом. Конечно, лошади передвигаются быстрее, но скорость, с точки зрения Кашела, сомнительная добродетель.

— Знаешь, — сказал он, — орех, конечно, замечательное дерево. Но я бы предпочел честный дуб…

Мелли так и зашлась серебряной трелью смеха. Кашел даже поднял руку в страхе, что от хохота она скатится у него с плеча.

— В чем дело? — спросил он, стараясь не выглядеть оскорбленным. — Тебе что, не нравится дуб?

Фея успокаивающе потрепала его по мочке уха.

— Мне очень нравится дуб, Кашел, — сказала она. — А смеюсь я тому, что ты считаешь необходимым сообщить мне о своих привязанностях.

Улица, по которой шли путники, вывела их на «площадь» — так, по крайней мере, подумал Кашел. На самом деле он ошибался. Это была не площадь, а нечто столь же огромное, как все дома Барки вместе с их дворами, и не совсем ровное: в нескольких местах из-под земли вылезали кучи булыжника и кирпичей — память о Старом Королевстве. Но даже они не мешали (впервые с тех пор, как они оказались в городе!) перестроиться со строгой цепочки в свободную группу.

Гаррик обернулся и что-то сказал Лиане, та громко обратилась к отцу. Все остановились возле большой известняковой плиты, которая, очевидно, раньше служила ригелем.50 Теперь угол ее был отбит, лепное изображение виноградной лозы стерлось.

Гаррик рассматривал площадь в полном изумлении.

— Да здесь все новое! — удивленно воскликнул он.

На взгляд Кашела, окружающие здания вовсе не выглядели новыми но он не очень доверял собственному мнению. Все здесь было ему в диковинку — даже после получасовой экскурсии по Каркозе. Дома на площади стояли в основном трехэтажные с глухими нижними этажами. Сверху через перила свешивалась зелень — очевидно, крыши украшали сады.

В узких проемах были утоплены надежные двери, охраняемые стражниками в ливреях. Крепкие парни, под форменными куртками которых угадывались доспехи, — они очень напоминали охрану Бенлоу.

— Они действительно новые? — вполголоса обратился Кашел к фее. Ему казалось, что все на этой площади могло поспорить в древности с гостиницей Райза.

Мелли встала на цыпочки одной ноги, подняв другую вертикально вверх. Юноша решил, что этот сложный акробатический трюк является эквивалентом пожатия плечами.

— Когда я в последний раз посещала Каркозу, их здесь не было, — ответила она. — Тому, наверное, лет двести. А может, и больше…

Бенлоу нетерпеливо дернул поводья, и группа двинулась в обход площади. Они шли довольно близко, чтоб иметь возможность переговариваться.

Лиана указала на ближайшие здания.

— Это дома знати, — пояснила она. — В свое время в Каркозе случились волнения, даже хуже, чем в Валлесе. Поэтому дома строят так, чтоб в случае мятежа после полуденного жертвоприношения толпа не могла вломиться в жилища и разграбить их.

Путники покинули площадь и проследовали за Бенлоу по десятку улиц. Та, по которой они шли сейчас, была широкой, с перегородкой посредине. По обеим сторонам улицы теснились одежные и мануфактурные лавки. Кашел уловил жадный блеск в глазах сестры, как у лисицы, вышедшей на охоту.

— После жертвоприношения? — переспросил Гаррик. — Почему именно тогда?

— Дело в том, что знать в Каркозе больше почитает Госпожу, — начала объяснять Лиана, — в то время как народ стоит за Пастыря. В Валлесе аналогичная картина, а вот в Эрдине все наоборот. Отличная почва для раздоров. Для смутьянов лучшего места учинить безобразия, чем храм во время жертвоприношения, не сыскать.

— Она говорит правду? — снова обратился Кашел к Мелли Его односельчане, сестра и Гаррик, были шокированы не меньше.

— О да, — подтвердила фея и перекувырнулась. — Иногда дело доходит до смертоубийства, но чаще толпа идет громить район, где проживают иноверцы. Очень увлекательное зрелище!

— Но это же ужасно! — воскликнул Кашел так громко, что все услышали. Илна и Гаррик согласно закивали, в то время как Лиана хранила молчание. — Устраивать драки во имя Госпожи и Пастыря!

— Это показывает, что Силы выросли. Причем намного — по сравнению с моим временем, — прокомментировала Теноктрис. — Подобное противостояние не имеет отношения к богам и религии. Просто динамическое напряжение достигло такого уровня, что сохранение баланса невозможно.

— Это ужасно! — возмущенно повторил Кашел.

— Ноннус обязательно бы с тобой согласился. — Старая колдунья оглянулась на юношу. — Да и с общечеловеческой точки зрения ты совершенно прав.

Она грустно улыбнулась и добавила:

— Боюсь только: космос руководствуется иными принципами, Кашел.

16

Проходя по Каркозе, Гаррик заприметил несколько постоялых дворов, обслуживавших путешественников с восточного Хафта. Гостиница же «Красный Бык», расположенная у северной границы города, в основном принимала гостей с севера острова.

Северяне, в отличие от жителей Барки, предпочитали разводить не овец, а крупный рогатый скот. К тому же были людьми грубоватыми… Потому Гаррик не удивился, увидев бычий череп, насаженный на шест, — так сказать, визитная карточка гостиницы. Кстати, весьма потрепанная: красная краска, покрывавшая его, местами шелушилась, позолота с рогов почти облезла. Юноша попытался представить, как его отец увенчал бы собственные ворота овечьим черепом… Ничего, кроме отвращения, подобная картина у него не вызвала.

Столица вообще разочаровала Гаррика. Она оказалась гораздо больше, чем он ожидал. В мечтах юноша рисовал себе фонтаны и беломраморные дворцы с колоннами и триумфальными арками, где мудрые правители принимали свои судьбоносные решения.

Призрак короля Каруса все еще маячил на задворках его сознания, правда, теперь более сдержанный, чем когда впервые вошел в его сны. Миновало уж немало дней, с тех пор как отец подарил медальон. За это время расстояние, отделявшее его реальность от мира Каруса, казалось, сократилось. Иногда он слышал голос короля, даже в состоянии бодрствования, воспоминания Каруса внезапно всплывали из дымки и затмевали его собственные.

Современные постройки Каркозы росли, как поганки на пне старого вяза. В них не чувствовалось былого значения и великолепия. Город был не лишен своеобразного варварского блеска — предмет гордости местных обывателей, — но уже без претензии на величие.