Лед и пламя - Франсуаза Бурден
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да неужели?
– Ты вспыльчив, упрям, с большим самомнением, может, даже склонен к ссорам, во всяком случае, типичный единственный сыночек… Но, по крайней мере, не жадный: отель – прямо королевский дворец!
Точно завороженный он смотрел, как она, совершенно обнаженная, крутится посреди комнаты. За несколько недель им удалось преодолеть все условности, связанные с нелепостью их ситуации, и близость между ними стала абсолютно естественной.
– Кейт, если только это возможно, переведись в наш университет и поживи со мной в Глазго. Мне не хочется все время думать о том, что ты так далеко.
Внезапно посерьезнев, она посмотрела на него с делано важным видом.
– Что я слышу? Но ты же такой… черт, забыла слово, ты же такой независимый!
– Теперь нет. Только не рядом с тобой.
Скотт сразу вспомнил, как он упорно отказывался поселиться в доме Мэри во время их романа. А ведь тогда он был в нее влюблен, однако перспектива совместной жизни приводила его в содрогание. Зато с Кейт все было по-другому, она полностью преобразила его взгляд на любовь и совместное будущее.
– Только если ты не готова, не чувствуй, пожалуйста, себя обязанной.
– Смеешься надо мной? Да я на животе приползу к тебе! Единственная проблема – Джордж.
– Мы найдем ему другого соседа по комнате.
– Он сам все найдет. Его подружка тоже ищет жилье, да они будут прыгать от радости!
– У него есть девушка?
– С недавних пор – да. Таким образом, все может наладиться, разве что твой отец, возможно, не согласится.
– Почему? Ему придется платить вдвое меньше за аренду. Я знаю, что он не хочет больше и слышать о нас в данный момент, но при чем здесь Джордж?
– Надеюсь… Знаешь, я решила поговорить с мамой.
– Плохая идея. Пусть сначала отшумит гроза.
– Нет, это трусость. Я хотя бы позвоню ей и объясню, что люблю тебя, что я очень счастлива и она должна это принять, потому что ничего не сможет изменить.
Полный сомнений на этот счет, Скотт не сделал попытки заставить Кейт изменить мнение. Отношения Кейт с матерью касались только ее, он не захотел вмешиваться, хотя и знал, что Амели наговорит ей о нем всяких ужасов и что в конце концов Кейт в ярости бросит трубку. К чему лишняя ссора?
– Нарыв нужно вскрыть, Скотт. Потому что я не смогу вынести, если Ангус, следуя дурным советам мамы, возьмется за тебя как следует.
– Посмотрим, – уклончиво ответил тот, чтобы ее не волновать.
Не имея никаких известий об отце, он ежедневно отправлялся на винокурни в Гриноке и в Инверкипе, работая там не покладая рук. Если его лишат управления винокурнями и прядильной фабрикой, ему придется оставить целых три предприятия с прекрасными перспективами. Но в данный момент он не хотел об этом думать, поскольку это стало бы для него слишком уж большим разочарованием – не дождаться результата усилий, которые он предпринимал все последние годы. Неужели его отец до такого дойдет? По сути, это было маловероятно, но в итоге многочисленных споров и препирательств ситуация могла резко ухудшиться. Привязанность к семейной марке виски «Джиллеспи», с одной стороны, и реальная угроза быть отстраненным от любимой работы в сущности по пустяковой причине – с другой вызывали у него раздражение и чувство безысходности. Но коль уж ему уготована судьба быть уволенным по прихоти отца или его жены, то он предпочел бы опередить события и самому подать в отставку. Разумеется, при этом он не собирался работать на конкурентов или менять профессию.
– Ты чем-то озабочен, – заметила Кейт, подойдя к нему ближе.
Она прижалась к Скотту, положив голову ему на плечо.
– Уже почти два часа, красавица, нам надо поспать.
Готовый на все, чтобы только не потерять ее, он пообещал себе, что в отношениях с отцом не станет подливать масла в огонь. Но предложив Кейт жить с ним, разве он уже не начал это делать? Скотт подавил вздох и крепче прижал любимую к себе.
* * *– Анютины глазки, может, и прелестны, но их приходится высаживать каждый год. Кроме того, они столько пьют, настоящие пропойцы! Нет, куда лучше многолетники, они гораздо экономичнее и не требуют частого полива.
На этот раз Амели не стала возражать Дэвиду. Она лишь испытала легкое сожаление по поводу воображаемой клумбы из анютиных глазок, а потом предложила другие сорта. Со временем она отказалась от идеи управления парком, Дэвид ухаживал за ним вполне сносно, чтобы тот не потерял своей индивидуальности. И надо отдать должное, он трудился за четверых. Результаты не всегда были одинаково хороши, но, если учесть размеры парка и капризы погоды, приходилось довольствоваться и этим.
– Во всяком случае, кусты отлично подстрижены, мне очень нравятся эти большие шары, у вас это здорово получилось.
Если Дэвид и удивился, получив от нее комплимент, то виду не показал. Амели улыбнулась ему и стала удаляться по аллее. На свежем теплом воздухе ей вдруг захотелось посидеть на каменной скамье, что она и сделала с большим удовольствием. Здесь, подальше от дома, она могла спокойно поразмышлять. Вот уже много дней Амели задавалась вопросом, что все-таки ей следовало сказать Кейт? Какими способами давления на дочь она располагала? К какому аргументу Кейт могла прислушаться? Даже знать, что ее дочь влюблена в Скотта, уже было ей противно, что уж говорить о том, чтобы представить ее с ним в одной постели! Особенно еще и потому, что никто вовремя ничего не заподозрил, ни она сама, ни Ангус, ни… Не догадывалась ли Мойра? Как бы то ни было, их обязательно нужно разлучить. Но только каким образом это сделать?
Она постаралась спокойно подумать о дочери. Очень симпатичная девушка, скромница и отличная ученица, она должна была еще больше расцвести в пору своего студенчества в Эдинбурге. Наверняка там не было недостатка во встречах с молодыми людьми ее возраста, почему же она остановилась на Скотте? Каким чудом ему удалось ее соблазнить? Конечно, Кейт всегда была в восторге от Скотта, восхищалась им, но ведь все это было увлечением маленькой девочки. Неужели он этим воспользовался?
Амели смахнула мошку, опустившуюся ей на щеку. Думая о Скотте, она всегда чувствовала, как ее захлестывает гнев, даже когда это и не имело отношения к дочери. Ей сразу не понравился этот самоуверенный тип, которому все удавалось, за что бы он ни взялся, в отличие от ее сыновей. Одно время она пыталась противопоставить ему Джона, но борьба была короткой и безрезультатной, заранее обреченной на провал. И вот Джона здесь больше нет, он бросил ее, не думая о материнских чувствах, точно так же, как в свое время поступил
