Живая: Принцесса ночи - Literary Yandere

— Не сомневайся, пожалуйста. Я не знаю, как смогу жить без тебя. Ты самая красивая вещь, которую я когда-либо видел, — принц вновь протянул руку, чтобы коснуться лица Зои, но она скривилась и отшатнулась.

— Вещь?! Так вот как ты меня воспринимаешь?! — девушка взволнованно убрала со лба влажные волосы. — Конечно, ты прав. И ты действительно не сможешь без меня, потому что я — твой Грааль, твоя грёбаная Власть, твой единственный шанс на трон.

Палец Зои больно ткнулся в грудь Карла, так что он опрокинулся навзничь, и только подушки мешали ему оказаться в полностью подчиненной беспомощной позе, как псу.

— Ты уже не сможешь вынуть из меня камни и потому расстроен, ведь так? — принц испуганно мотал головой, но ноготь девушки только еще сильней втыкался ему в тело. — Но не беспокойся, я возведу тебя на трон, потому что ты настоящий Неблагой… а Двор, за всё то зло, что он принес мне, заслужил наказание в виде тирана.

Зоя отдёрнула руку и резко развернулась. Карл попробовал поймать её за руку, крикнул:

— Постой! Я прошу прощения. Я не знаю, как смогу изменить твое мнение о себе…

— Никак, — Зоя коротко глянула из-за плеча. — Не требуй от меня невозможного. Я уже обещала тебе трон, так довольно. Видит Богиня, я была бы счастлива этого не делать…

Зоя осеклась. Карл пытался скрыть боль, но его лицо едва уловимо дрогнуло и побледнело.

— Прости, я снова не то ляпнула, — голос сухой и пыльный, как библиотечная полка, без тени искреннего раскаяния.

— Да, что бы ты ни говорила, ты приносишь только боль.

Принц надеялся, что девушку это шокирует, но она только горько усмехнулась — как бы говоря «я знаю». Действительно, ничего нового она не услышала. Давно привыкла быть причиной неудобств, если не страданий.

— Вот как! Я понял…

Карл вздрогнул, рывком поднялся на постели.

— Ты переспала со мной, как будто сказала «что ж, ничего другого просто не остаётся».

Зоя не ответила, склонила голову (рыжая прядь выскользнула из-за уха, крутнулась у щеки, развивая медное кольцо), улыбнулась. Незачем говорить «да» или лгать словом «нет», если собеседник сам чудом понял, что произошло.

— Я хочу покурить, мой принц. Спи, завтра много дел.

Завтра — предпоследний день перед Остарой. Последний день, в который можно не думать о возможной смерти.

Он обнаружил её на кухне. Зоя стояла у окна, курила и смотрела на улицу. Лунный свет отражалася от стекла — рама была только наполовину открыта — и в нём, как в зеркале, Карл видел бегущие по щекам девушки слёзы, прикушенные губы…

— Иди спать.

Зоя медленно подняла склонённую было голову. На её лице отпечаталось изумленное выражение.

— Мне надоела твоя тоска по этому см… Айкену.

Карл и сам сообразил, что надо бы снизить обороты. Когда Зоя повернулась к нему, её лицо было… недоумённо-весело.

— Мне показалось, что ты только что… отдал мне приказ? Должно быть, послышалось?

Карл нервно вздохнул.

— Я…

Он не успел договорить — острый ноготок Зои впился под ключицу, коля и отталкивая.

— Ты пока ещё мне не король. Так что держи себя в руках.

Молодой человек отспупил к двери, прячась в тень. На самом деле, он был доволен реакцией Зои. Его любимая куколка осталась такой же, как он хотел: покорной и дерзкой одновременно и попеременно. Единственным минусом стало то, что она больше не была так же молчалива, как прежде.

— Я дала тебе своё тело как обещание власти, я дам тебе корону, но пока ты мне не господин, я — единоличная владычица власти, что есть во мне.

— Да. Ты права, — горло Карла в момент село, он мог только сипеть.

— Да. Она права, — эхом отозвался от двери Хэвен.

Зоя повернула к нему голову, так что волосы взметнулись кардиналовой волной.

— Ты всё так же тверда в своем решении, Вида?

— О да. Мы возьмем Аннувн штурмом, — Зоя невесело усмехнулась. — Просто поразительно! Я искала какие-то другие пути, пока не поняла, что единственный путь, который нам доступен — это лобовое столкновение.

— К чести сказать, эта мысль у тебя порой мелькала в последний год, — безэмоционально отметил Хэвен, роясь в пачке сигарет так, словно для него покурить на данный момент было самым важным в жизни. Но нутром он чувствовал, как Зоя горит изнутри.

— Да, но тогда я даже не знала, с какой стороны подступиться к этому делу. А теперь план готов, — девушка сжала кулаки. Карл поёжился — движение точь-в-точь, как у Клариссы.

— Ты стала такой жестокой, — с неудовольствием прошептал он. — Я тебя не узнаю. Неужели ты теперь способна на хладнокровное убийство?

— Я полгода добивался от неё этого, — буркнул Хэвен, наконец выудивший последний мятый бумажный цилиндрик. Никто не обратил на его слова внимания.

Зоя улыбнулась, присела на край стола, манерно приложила пальцы к груди, снова — до боли клариссиным движением.

— Знаешь, я победила Палому и вдруг поняла — не такое уж это важное дело, убить кого-нибудь, кто выглядит, как человек. Больше того, если вонзать сталь в плоть практически самой себя, сердце очень быстро ожесточается. Особенно, если ему нужно только вспомнить, а не учиться жестокости заново, — девушка наклонилась вперед, и Карл невольно опустился на колени, внимательно слушая, как её голос упал до шёпота, едкого, как шипение змеи. — О, ты знал меня и жестокой, Натаниэль, просто не хочешь считать преступлениями свои приказы. Ведь тебе недостаточно знать, что ты не виновен в одном преступлении, ты хочешь выглядеть абсолютно чистым. Но не получится. Так что будь счастлив, что я иду делать за тебя грязную работу, заткнись и приготовься стать королём.

От последних резких слов Зои Карл вскочил на ноги. Руки его тряслись, по пальцам пробегали нервные мурашки.

— А что ты скажешь, если… Если я скажу, что мне не нужен трон? Не нужна власть? Если я даже на тебя перестану претендовать? Иди, куда хочешь, делай, что хочешь…

Карл не договорил. У его шеи застыл холодный металл ножа, перед лицом качался влажный оскал Зои.

— Если ты рискнешь повторить это, даже в шутку, я перережу твое горло, вырву сердце, и с ним, как со знаменем, войду в Сияющую страну, — она не повышала голос, напротив, начала почти шептать, и от этого каждое её слово звучало страшнее и весомее. — Если ты хотел отказаться, мог бы сделать это раньше… Века на два-три. Но не теперь. Тем более, не сейчас, когда погибли люди, когда умер Айкен, когда я бросилась