Исход зверя - Василий Головачев

– Я Ира… – раздался голос.

– И меня зовут Ириной…

– И меня… и меня…

– Четверо… – пробормотал Илья. – Кто из вас знает капитана Ратникова?

– Терентия? – выступила вперед красивая девушка в вечернем платье. – Что с ним?!

– С ним все в порядке. Он здесь и очень волнуется за вас. Скоро вы встретитесь. – Илья окинул пленниц взглядом. – Идите за мной – и молчок! Попробуем выбраться отсюда. Здесь больше никого нет?

– Тут есть дверь, – указала за спину девушка в изорванной кофточке. – По-моему, отдельная камера. Туда дважды заходили бородатые мужчины.

Илья, не раздумывая, раздвинул толпу девушек и действительно обнаружил неприметную деревянную дверь, узкую и невысокую. На ней висел обыкновенный амбарный замок, создающий впечатление злобного живого существа. Илья жестом приказал девушкам отойти назад, поднял посох и вытянул губы трубочкой:

– Пу!

С острия посоха сорвалась жиденькая зеленоватая искра, вонзилась в замок, и тот, хрустнув, раскрылся сам собой и задымил. Он тоже был заколдован.

Илья дотронулся до него посохом, снял с петель и отбросил в сторону. Толкнул дверь, вошел, согнувшись, включил «третий глаз», так как в помещении за дверью царил полнейший мрак.

– Есть кто живой?

Сначала в небольшой каменной каморке с сырыми стенами было тихо, потом послышались шорохи, вздохи, и Пашин увидел два более светлых на фоне стен пятна. Поднял посох. Но угрозой и злом от этих фигур не пахло, и он опустил свое оружие. Попятился назад.

– Выходите.

Вслед за ним из проема двери вышли две женщины в монашеском одеянии, одна совсем молоденькая, другая по виду намного старше. У обоих были бледные, обтянутые сухой кожей, изможденные лица, потухшие глаза, и двигались они медленно, поддерживая друг дружку.

– Кто вы? – понизил голос удивленный Илья.

Молчание в ответ. Потом молодая монашка нашла силы:

– Послушницы… нас заперла Хозяйка…

– За что?

– Мы не хотели… ей служить…

– Понятно. И давно вы здесь сидите?

– Давно… счет дням потеряли…

Илья пожалел, что в карманах комбинезона нет ничего съестного.

– Идти сможете? Мы хотим выбраться из храма.

Монашки переглянулись.

– Покажи им дорогу, – тихо сказала молодая.

– Какую дорогу? – не понял Илья.

– Марфа знает подземный бретень… ход… который ведет к озеру, на ту сторону.

– Точно? Подземный коридор?! А он не заговоренный? Мы не попадем в ловушку?

– Им пользуется только ч е р в е д е н ь, – произнесла непонятное слово старшая монашка слабым шамкающим голосом. – Я здесь боле двух десятков лет, знаю…

– Ч е р в е д е н ь – это случайно не колдун Хрис?

– Вы его знаете? – удивилась молодая послушница храма.

– К большому сожалению, – сжал зубы Илья. – Жажду встретиться и поговорить по душам.

– У него нет души.

– Это уж точно. Ладно, не будем терять времени. Ведите нас, Марфа. Вернее, выведите девушек, мне надо остаться, я еще не все свои дела доделал. Моя жена тоже в храме, буду искать. Вы случайно не слышали о ней? Ее зовут Владислава.

– Нет, не слышали, – сожалеюще качнула головой монашка.

– Тогда идите. – Илья нашел глазами девушку в порванной кофточке. – Как вас зовут?

– Вера.

– Будете старшей. – Он повысил голос: – Всем остальным слушаться ее, как меня! Всем понятно?

– Лучше бы вы с нами… мы не сможем… мы боимся… – раздались голоса.

– Тихо! Отставить панику! Все будет хорошо. Я догоню вас. Слушайтесь Веру и проводниц.

Илья сжал локти старшей и младшей служительниц храма, сказал проникновенно:

– Спасибо вам! Постарайтесь обойти все западни и охрану, век буду благодарен! Вот, возьмите на всякий случай. – Он протянул старшей свой посох. – В случае нападения направьте острие палки на…

– Я ведаю, – кивнула монашка. – Посохами вооружены все охранители. Я тоже знаю с л о в о.

– Отлично! Стреляйте, не задумываясь.

Илья выглянул из пещеры в коридор, увидел невдалеке сидящих на полу у стены раненых сторожей, не проявляющих признаков агрессивности, и поманил пленниц за собой:

– Выходим!

Девушки боязливо выбрались из своей угрюмой тюрьмы, заполнили чуть ли не весь коридор. Старшая из монахинь повела их за собой, но свернула не к лестнице, ведущей наверх, а в другую сторону. Илья был здесь, однако этот поворот коридора не проверял, ему показалось, что он заканчивается тупиком.

– Бабушка, один вопрос, – догнал Пашин процессию.

– Не бабушка я, – странно улыбнулась монашка. – Мне всего сорок шесть лет.

– Извините, – пробормотал Илья.

– Ничего, милок, я не в обиде. Жизнь так сложилась. Что за вопрос-то у тебя?

– Где келья Хриса, вашего колдуна?

– Зачем она тебе? Плохое это место, грязное.

– Может, моя жена там находится, у него.

– Об этом я не подумала. Поднимись на третью поветь храма, его келья за подволокой, по узкой лесенке поднимешься до колонны с рогатым фризом и повернешь налево. Там дверь железная будет с ликом Господина. Не смотри на лик – ослепнешь или умом тронешься. Только не войдешь ты к Хрису, вход заговорен, черная паутина падет, и ты схизнешь, усохнешь совсем.

– Не усохну, – усмехнулся Илья. – Меня научили заговоры снимать. Еще раз спасибо и удачи вам. Встретимся у озера.

Махнув рукой девушкам, он метнулся прочь, к лестнице, переключив внимание на решение новой задачи. Илья не был уверен, что пленницам без потерь удастся выбраться из храма, но и помочь им, в общем-то, ничем не мог. Главная задача – спасение Владиславы – еще не была решена.

До кельи Хриса он добрался быстро, не встретив на своем пути ни одного хха. Двух монахинь, шарахнувшихся от него в сторону, он за противника не считал, хотя и служили они не светлому богу, а демону. По сути, все они были невольницами, обреченными поддерживать гнусные ритуалы Морока и его культ ненависти к роду человеческому.

Дверь в покои Хриса и в самом деле оказалась железной, в заклепках, с ромбической насечкой, и в центре ее красовалось выпуклое изображение отвратительной зверино-человеческой морды с налитыми кровавым свечением глазами. Илья лишь раз взглянул на барельеф и получил такой удар по сознанию, по всей нервной системе, что едва удержался от обморока, успев отвернуться и отгородиться от взгляда идола перстнем Черного Вея. Затем с холодной яростью ударил в дверь ногой так, что она загудела. Направил на нее цату:

– Тьма, р а с с е й с я!

С гулким треском обрушился каменный карниз над дверью. Лик чудовища исказила злобная гримаса, будто оно было живым существом. Тусклая багровая вспышка испарила часть барельефа, он потек, как пластилин, и застыл смолянистыми черными каплями. Из всех щелей повалил сизый дым, струями стекая на пол.