"Фантастика 2023-97". Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Солнечная Венера

Да и, с точки зрения характера, у него тоже вроде бы всё было в порядке. Когда разбилось окно, он первым делом закрыл своим телом пару слуг, спрятав их за спиной. Жест чисто инстинктивный, а потому говорящий о человеке куда больше тысячи слов. В общем, с папочкой верующим, можно сказать, повезло.

Не мне, конечно, говорить такие вещи, но моё отношение к парочке Повелителей немного ухудшилось. Предательство такого лидера было куда неприятнее, чем предательство какого-нибудь подлеца или подставной пустышки. И сам Святейший Отец, узнав в моей ноше чёрного и пурпурного кардиналов, сам тоже явно не пришёл в восторг.

Однако, как и у них, у столь высокопоставленного человека в первую очередь шли рассудок и здравый смысл, а уже потом вера. Так что бросаться в бой он не поспешил, более того, обратился ко мне неожиданно вежливо.

— Кто вы?

Пока что, конечно, без “здравствуйте” и “пожалуйста”, но уже на вы, что не могло не радовать. И я решил, что на такое стоит ответить взаимностью.

— Меня зовут Ганлин. А тебе стоит как можно быстрее связаться с Хобардом. Нам с ним нужно серьёзно поговорить.

Глава 169

— Ганлин…

Мужчина, стоящий передо мной, был полной противоположностью того, что обычно представлялось в ответ на имя “Светлейший”. Тёмные мешковатые одежды, на вид ровесники стоявших у стеночки кардиналов, чёрные сальные волосы, свисающие на землистого цвета лицо, колючий взгляд очень светлых, почти белых глаз, тонкий разрез губ, изогнутых в, похоже, перманентном недовольстве…

Однако в том, что он был тем самым Владыкой, что я искал, не было никаких сомнений. Потому что если аура Святейшего Отца походила на маленькое сияющее солнышко, то его аура без всяких шуток могла поспорить с нависшим над главным храмом светилом.

Тем более с учётом того, что моё лицо явно не вызывало у Светлейшего положительных эмоций, и его гнев просачивался в его святую энергию, делая её жгучей словно кислота.

После того, как кардиналы объяснили главе церкви положение дел, всё прошло неожиданно гладко. Святейший Отец ушёл куда-то в глубины своих хором, похоже, в какое-то хранилище, и вернулся, держа в руках магический артефакт, напоминающий крупное куриное яйцо на вырезанных из металла ножках.

Недовольно глянув на меня напоследок, он рукой раздавил верхнюю половину яйца, достал из него простой перстень с пресловутым тройным крестом и надел на палец. В ту же секунду перстень воссиял мощнейшей святой силой и растворился в ничто вместе с пальцем, на котором находился.

Не удивительно, что Святейший Отец так на меня смотрел. И не успел я подумать о том, насколько это было бессмысленно, Владыка уже стоял в покоях главы церкви, буравя меня взглядом.

— И тебе не хворать, — огрызнулся я. Очень не люблю, когда на меня так смотрят. — Хобард, правильно?

— Для тебя я — Светлейший.

Вы посмотрите, какой пафосный сучий потрох!

— Я скорее убью тебя, чем буду так называть.

— Ну, попробуй, рискни. Мне всё равно очень хотелось узнать, чего ты стоишь в реальном бою.

Его аура вспыхнула ещё ярче, настолько, что даже без воли Владыки начала влиять на реальность. Кровать Святейшего Отца, многочисленные церемониальные одежды и даже зеркало с люстрами — всё начало тлеть, обугливаться и плавиться.

На лице главы церкви, стоящего чуть поодаль и баюкающего травмированную руку, отразился целый спектр из разных оттенков страдания.

Он сам при этом, да и побитые мной кардиналы, оставался совершенно невредим, даже наоборот, было отчётливо видно, как их тела наполняются силой. Всё-таки святая магия была очень странной.

Однако удивление и любопытство не могли затмить того факта, что мне открыто бросали вызов. Светлейший Хрен хотел помериться, у кого длиннее, и, надо сказать, у него была причина для самоуверенности, Хобард был на средней стадии Владыки, в несколько раз сильнее убитого мной недавно Гругура.

Если бы не моё вознесение, я бы сто процентов проиграл. Но теперь мы были в одном ранге, и я не собирался отказывать себе в удовольствии поставить святошу на место.

Чёрное пламя вспыхнуло вокруг меня, мгновенно оттеснив святую силу до середины комнаты. Сейчас я контролировал силу, так что разрушений, подобных тем, что спалили часть волос на головах кардиналов, не последовало. Но, как и у моего оппонента, моя полная сила не могла не сказываться на окружении.

На ранге Владыки энергия, в принципе, начинала резонировать с миром, и ни я, ни он уже не могли с этим ничего поделать. И моя половина покоев Святейшего Отца пострадала куда больше. Даже усиленный святыми заклинаниями камень стен начал темнеть и крошиться.

Вообще-то урон, наносимый аурой, ещё ни о чём не говорил, но я, и правда, выигрывал, чёрное пламя заняло больше двух третей покоев и только тогда две силы пришли в баланс. И на самом деле это было предсказуемо.

Да, Хобард был на средней стадии Владыки, а я только-только вступил в ранг, так что чисто по объёму энергии он выигрывал даже с учётом моих пяти сил. Но при том, что чёрное пламя и святая сила были ровно противоположными силами, моя энергия была куда опаснее и губительнее, полностью направленное на разрушение.

К тому же свою лепту вносило тело Совершенства, усиливая мою ауру куда больше, чем просто вдвое. В результате, несмотря на разницу в стадиях, я был посильнее.

Кардиналы и тем более Святейший Отец, бывший лишь Магистром, давно спрятались за спину Хобарда, с ужасом глядя на меня оттуда. Однако судя по взглядам, что они бросали на Светлейшего, троица всё-таки ещё надеялась, что зло будет повержено.

В конце концов, это ведь было “правильно”, для этого ведь создавалась Святая Церковь трёх богов — уничтожать монстров. К их сожалению, исход был уже определён.

Да, мой оппонент мог использовать свой аспект или какие-нибудь ещё приёмы из наверняка обширного арсенала, накопившегося за тысячи лет. Но тогда я ответил бы тем же. А в итоге, если бы всё вылилось в реальное сражение, в первую очередь пострадала бы Астранта, чего Хобард вряд ли хотел.

Понятно, на что он рассчитывал — подавить монстра с помощью святой магии, именно для этого и созданной. Но всё пошло по одному месту. И теперь он, первый начавший пушить перья, оказался, как говорят, на спине тигра. Соскочишь, проявишь слабость, дашь понять, что ты проигрываешь — и тебя сожрут.

И, честно говоря, мне очень хотелось начистить заносчивому гаду рыло. Но воспоминание об ощущении опасности, исходящей из центра человеческого мира, в который уже раз дало победить рациональности. Он и остальные Владыки были лучшим вариантом для пусть вынужденного, но всё-таки союза.

Выбравшиеся из плена полигонов монстры, уверен, в девяноста девяти процентах случаев присягнут на верность Апокалипсисам. И только ему, Рею и остальным, пятнадцать тысяч лет властвовавшим в мире над головами королей монстров, было не выгодно воцарение последних. А потому я, пообещав про себя, что делаю это в первый и последний раз, позволил Светлейшему сохранить лицо.

— Может быть, мы всё-таки поговорим?

Ломался он недолго, видимо, так, чисто для вида.

— Ну… давай поговорим.

— Итак, ты Хобард?

Из-под сальных волос на меня зыркнули полные гнева глаза. Но на этот раз перечить он всё-таки не стал. Побоялся.

— Да.

Я кинул взгляд на кардиналов и Святейшего Отца.

— Кыш отсюда, взрослым надо обсудить взрослые дела.

— Идите, — кивнул Хобард.

Троица тут же удалилась.

— И что же тебе надо? Хочешь доломать и так порушенный тобой мир?

— Его разрушил не я, а Король и Властелины прошлого.

— Но ведь именно ты своим вознесением запустил спавшее заклинание, — мне в грудь ткнулся тонкий и длинный палец с таким же длинным и тонким нестриженым ногтем.

— Какая шикарная логика! — я отбросил его руку. — То есть вы на полном серьёзе считаете, что я должен был просто дать себя убить? Я хочу власти, так же, как и вы все. И не собираюсь извиняться за то, что стремлюсь к своей цели любой ценой. Катастрофа в любом случае произошла бы, рано или поздно, не благодаря мне, так из-за какого другого сосуда. Так что прекращай нести бред.