Полицейский звездопад (сборник) - Алексей Макеев

— То есть вы полагаете, что она смертельно больна и приехала в Россию, чтобы здесь умереть и упокоиться рядом с ним, но перед этим успеть рассчитаться с оставшимися врагами? — уточнил Алексей Юрьевич.

— Да! И за кладбищем в Железногорске следовало бы понаблюдать.

— Вполне вероятно, — согласился Попов и укоризненно произнес: — Лев Иванович! Ну почему самые светлые мысли приходят в вашу голову исключительно, на ночь глядя, когда я уже не могу ничего организовать. Но завтра же с утра люди займутся поисками, в том числе и в больницах тоже, включая частные.

Положив трубку, Гуров подумал, как же прав был Крячко, когда сказал, что он воспринял эту историю как что-то личное. А ведь всего-то и нужно было зажать в кулак эмоции и сохранять хладнокровие и ясность ума. Но, если эмоции почему-то не контролируются, то… Может, уже пора пить ведрами валерьянку? Едва дождавшись возвращения жены из театра, он, как бы невзначай, спросил:

— Машенька! Как ты думаешь, у меня нервы в порядке?

Она внимательно посмотрела на него и пожала плечами:

— Ну раз ты меня при моих-то работе и характере еще не убил, значит, они у тебя как канаты. Но вот только и им иногда нужен отдых. Как ты думаешь, а не поехать ли нам в отпуск? Куда-нибудь на море. Будем валяться в шезлонгах, пить легкое вино и слушать, как волны, шурша галькой, накатывают на берег.

— Дипломат ты у меня, — хмыкнул Лев. — А как же твои спектакли?

— А как же мой муж? — спросила в ответ она.

— Ладно, поговорю об отпуске с Орловым, когда это дело закончится.

— Не надо, Левушка! Я с ним сама поговорю, — с ласковой вкрадчивостью разъяренной пантеры пообещала Мария.

А Петр, явно в подтверждение своих слов о том, что не отпустит Гурова в Демидовск, поручил его группе дело о похищении с целью выкупа дочери банкира Щербакова, которое произошло три дня назад. Но банкир сначала решил найти дочь с помощью собственной службы безопасности и, только убедившись в том, что своими силами им не справиться, обратился в полицию, так что приходилось опять работать по холодному следу. Крячко и Вилков вкалывали как проклятые, а вот Лев не мог полностью сосредоточиться на новом деле, потому что в голове постоянно крутились мысли о Рогожиной. К счастью, Стас и Саша практически без помощи Гурова разобрались с этим делом. Оказалось, что никакого похищения не было, а банкирская дочка просто имитировала его со своим парнем — девица была очень недовольна тем, что отец не дает ей столько денег, сколько ей хотелось бы, и решила раздобыть их таким вот способом.

Неделя подходила к концу. Гуров каждую минуту ждал звонка от Попова, но тот все молчал. Тюрин, уже со среды терроризировавший Льва звонками по поводу его участия в следующем воскресном ток-шоу, довел его до белого каления, потому что Гуров не знал, что отвечать. Наконец, не выдержав, он собрался в субботу позвонить Попову сам. Но, не успел взять телефон, как тот зазвонил — это был Стас.

— Левка! Наташу вернули! — проорал он.

Подобного обращения к себе Гуров ни от кого, даже от жены, не терпел, но сейчас он понял состояние Крячко и простил ему все.

— Представляешь? Собачники рано утром со своими питомцами гулять вышли, а она на лавочке возле подъезда спит — ее снотворным накачали, — продолжал надрываться Стас. — Ольгу позвали, она там вся на рыд изошла! От ее воплей жильцы всех близлежащих домов проснулись. Кто-то, не разобравшись, полицию вызвал. А я же им, когда в Серпухове был, свою визитку оставил, вот они, как с делами немного разобрались, мне и позвонили!

— Слава тебе, господи! — с чувством огромного облегчения выдохнул Гуров. — Ты остальным сообщил?

— Нет, тебе первому, чтобы ты сгоряча снова в телевизор не полез.

— Тогда позвони им, а я Попову позвоню.

Услышав о том, что девочку вернули, тот вздохнул с огромным облегчением, а Лев спросил:

— Новости какие-нибудь есть?

— Окончательная ясность появится только в понедельник, — ответил Попов. — Уж не обессудьте, но машина у нас большая и поэтому неповоротливая.

Мария, услышав о том, что девочка жива и сейчас с матерью, подошла ко Льву и зарыдала, прижавшись к нему.

— Господи! Левушка! Какое счастье, что у нас нет детей! — сквозь слезы говорила она. — Если бы такое случилось с нашим ребенком, я бы этого не пережила!

Успокоив жену, Гуров позвонил Тюрину и сказал, что принимать участие в ток-шоу не будет. Тот мгновенно взвился на хвосте не хуже кобры и начал упрекать Льва в том, что тот его подвел, без ножа зарезал, растоптал его репутацию и все в этом духе. Он даже приехал к Гурову, чтобы попытаться его уговорить, но тут в бой вступила Мария, после чего Тюрин счел за благо быстро отвалить, демонстрируя при этом крайнюю степень оскорбленности и разочарования в жизни и друзьях. Да и сам Гуров чувствовал себя отвратительно, хотя, казалось бы, никаких причин для этого не было: Наташу вернули, в ток-шоу принимать участие не надо. Но ему все равно было не по себе, но вот почему, он понять не мог. Видя это, Мария обращалась с ним как с тухлым яйцом, разговаривая даже на бытовые темы с предельной осторожностью.

Когда же утром в понедельник позвонил Попов и попросил приехать к нему на работу, Лев почувствовал необыкновенное облегчение — наконец-то все точки над i будут поставлены. Очень скоро он уже сидел в кабинете Алексея Юрьевича, который положил перед ним лист бумаги — это была подписка о неразглашении.

— Все, что вы прочитаете и услышите в этом кабинете, должно здесь и остаться, — объяснил Попов.

Гуров, не раздумывая, тут же подписал, после чего Алексей Юрьевич положил перед ним личное дело генерал-лейтенанта Крикунова, и Лев принялся жадно читать. Он выхватывал из документов только самую суть, когда вдруг, дойдя до очередного, невольно воскликнул:

— Так вот откуда я эту фамилию знаю! Мой отец вместе с ним в Академии учился!

Наконец Гуров нашел то, что ему было нужно — в ноябре 1988 года, когда Крикунов, уже в звании генерал-майора, работал в Главном оперативном управлении Генштаба СССР, он и его жена усыновили своих внуков Алексея и Андрея.

— Ну теперь понятно, почему директор детдома отдал Анне Григорьевне личные дела их внуков. Попробовал бы он не отдать! — заметил Лев.

Дальше он прочитал, что после августовского путча 1991 года Крикунов был, как и очень многие другие высшие офицеры Генштаба, отправлен на пенсию. А вот то, что в феврале 1992-го они с женой усыновили еще и Егора Егоровича Рогожина, который стал Егором Константиновичем Крикуновым, Льва озадачило.

— Как же они смогли это сделать? В их-то возрасте? При живой матери? Хотя… В те безумные годы за деньги можно было сделать все.

Скончался же генерал Крикунов в октябре 1993-го, место смерти — тюрьма «Лефортово», причина смерти — инфаркт. Все ясно, он не мог остаться в стороне, встал на сторону Верховного Совета и, наверное, был арестован вместе с остальными в Белом доме. А вот в тюрьме той же ночью умер — видимо, не смог пережить того, что свои же стреляли по своим. Похоронен был генерал на Троекуровском кладбище.

— А что стало с его вдовой и детьми? — спросил Лев.

— Как мы выяснили, в ноябре 1993 года она с младшими детьми переехала на Украину — она оттуда родом, а после получения украинского гражданства подала документы на выезд их всех в Израиль.

— Израиль? — удивился Гуров. — Она что, еврейка?

— Да! Она была Ханна Гершевна Рот, но еще училась в школе, когда ее родители, по понятным соображениям, русифицировали ее имя, и она стала Анной Григорьевной Красновой. В восемнадцать лет вышла замуж за выпускника военного училища Владимира Николаевича Тарасова, а после его гибели — за Константина Григорьевича Крикунова.

— Значит, вот где они обосновались.

— Нет, — покачал головой Попов, — они там задержались только на несколько лет, а потом уехали.

— Так где же они сейчас? Я не поверю, что вы это не выяснили.

— И до этого дойдем, — пообещал Алексей Юрьевич.

— Хорошо, подожду, — вынужден был согласиться Лев. — Но у Крикунова еще сын был.

— Почему был? Он и сейчас есть, — сказал Попов и, достав из стола еще одну папку, протянул ее Гурову.

Это было личное дело майора КГБ Крикунова Георгия Константиновича. Увидев непонятный цифровой шифр, Лев поинтересовался:

— Что это, Алексей Юрьевич?

— Это обозначение спецподразделения «Каскад», — ровным голосом ответил тот.

— Он был «каскадовцем»? Черт! Люди-тени, ночной кошмар наяву для душманов. Они же уходили в автономные рейды по их тылам и никогда не оставляли после себя никаких следов.

— У него и до Афганистана много чего было, можно сказать, ни одна горячая точка его не миновала, — заметил Попов. — По всему миру отметился — он же несколькими иностранными языками владеет.

— Неужели это и есть третья сила? — Гуров открыл папку и, взглянув на фотографию, сказал: — Да! Это он! Человек Левашова сумел сфотографировать его в Демидовске и заплатил за это жизнью. А Сергей даже под пытками ничего не отдал. Я думаю, если показать этот снимок в деревне, старики узнают в нем того мужчину, который увез Егора.