Лунный лик. Рассказы южных морей - Джек Лондон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пикантным оказалось в этой истории то, что Отоо был единственным язычником на острове Бора-Бора, все там уже в спешном порядке стали христианами. Возможно, поэтому он и пустился в странствия, чтобы не быть одним из многих.
Но здесь идет речь как бы о кровных братьях, а не побратимах, об умении разумных людей земли не только находить друг с другом общий язык, но и оказывать подлинную и неоценимую братскую помощь. Как бы при других друзьях сложилась жизнь нашего Чарли?
Цикл этот завершается новеллой «Потомок Мак-Коя». В ней рассказывается об опростившемся до предела губернаторе и главном судье Питкэрна. Единственный правитель острова чрезмерно демократичен — он без собственной шхуны, без куттера. Человек, который то и дело приходит на помощь людям, попавшим в беду, независимо от их цвета кожи и расы. Сам-то он метис — потомок английских бунтарей-пиратов и таитянок.
В данном случае он пытается спасти команду шхуны «Пиренеи», терпящей бедствие. Под страхом пожара и взрыва судна, острой ситуации, как это часто и случается у Джека Лондона, участники перехода преодолевают многодневный переход едва ли не в тысячу миль, поскольку пристать к берегу им не дает то шторм, то узкий для такого судна вход в лагуну. Они плывут на проснувшемся вулкане. Вот-вот огонь вырвется наружу и прогремит взрыв. Мак-Кой находит для всех слова утешения. У Джека Лондона потомок Мак-Коя — образ громадного обобщения.
Все кончается для людей благополучно. Им удается вовремя пришвартоваться к острову Факарава и высадиться с корабля… Но пожар уже вырвался наружу и судно не спасти, с ним пришлось все же расстаться. Мак-Кой оказал не только практическую помощь, проявил в свои немолодые годы исключительную выдержку и оптимизм, но он успокаивающе действовал на членов команды, философски относясь ко всему случившемуся. Ведь все же остались живы.
Возможно, у читателя возникнет вопрос: а не рождественско-пасхальный ли этот рассказ? Были ли такие люди? Действительно, были.
Они умели подняться над национальными и расовыми взглядами, предрассудками, над слабостью и ограниченностью окружающих их с обеих сторон, ощутить себя гражданами всего мира.
И среди них есть и русский исследователь Миклухо-Маклай, немало сделавший для папуасов и пользовавшийся их симпатией и любовью… Сама история острова Питкэрн по-своему красноречива и убедительна. И тут — никакой художественной фантазии.
Попытка стран третьего мира освободиться от какой бы то ни было колониальной зависимости также завершилась в наши дни во многом успешно. В Океании образовались крохотные островные государства вроде Фиджи или тех же Соломоновых островов. Пусть их порой называют «банановыми республиками».
Но именно в наше время найдены такие формы «независимости» и содружества наций, что диву даешься. Название самостоятельного государства Острова Кука (у Новой Зеландии) звучит весьма многообещающе.
Далеко не все страны согласны избавиться от тесных контактов с прежней метрополией (к примеру, Британское содружество наций), а то и попросту кое-какие хотят остаться в составе бывшей империи под опекой, под протекторатом и пр. Не все так безоблачно: Франция, например, в полинезийском Туамоту проводит испытание своего ядерного оружия. Соединенные Штаты размещают в Микронезии (а практически почти по всем островным государствам, вплоть до Кубы) свои военные базы, одну из которых использовали во время Второй мировой войны для бомбардировки Хиросимы в августе 1945 года; знаменитый Перл-Харбор на Гавайских островах также был военной базой США. Однако торгово-экономические отношения этих государств, полностью или частично (часто лишь формально) независимых, заставляют народы сотрудничать в целях собственного выживания.
На многих островах Полинезии, в том числе и самых экзотических, вроде Соломоновых, теперь добывают и перерабатывают медь, золото, серебро, никель, марганец, бокситы. Значит, клады искали не там, где следовало, и не теми средствами. А это требует наращивания и промышленного потенциала этих крохотных государств. Тут без помощи не обойтись.
Немалый смысл имеют административные модели правления, образовательные и медицинские системы организации обучения и здравоохранения. Во многих ныне независимых странах сохранились — в качестве государственных — языки прежних колонизаторов. Многие вожди островных государств — выпускники лучших университетов Великобритании, Франции, США. В эпоху Интернета и интенсивного обмена радио- и телеинформацией это тоже имеет немалое значение и, главным образом, положительное, способствуя росту общей культуры в этих странах, хотя и не застраховывает их от «глобализации», стереотипов мышления и действия, то есть не всегда «защищает» их собственные духовные и весьма оригинальные ценности.
«Приключения рыбачьего патруля»Ловкость, отвага Джека и его друзей не остались незамеченными в Сан-Франциско. Его уже начали здесь величать Морским принцем или Устричным королем. Конкуренты по пиратской ловле устриц подожгли как-то приобретенную с большим трудом шхуну Устричного короля. То, что от нее осталось, удалось продать едва за 20 долларов, а ведь не так давно за нее отвалили 300 баксов.
И вот один из пожилых работников речной охраны, таможенник, видя угнетенное состояние Джека и одновременно пытаясь и спасти малолетку от голода, тюрьмы, шального ножа или выстрела в спину, предложил юноше, как имеющему «опыт работы», поступить на службу в рыбачий патруль.
Риск тут был не меньше, но работники, пусть и внештатные, находились все же под охраной закона. Настоящий патруль утверждался муниципалитетом и получал стабильную зарплату. Доход же добровольных помощников — рядовых патрулей зависел от «заработка»: пятьдесят процентов стоимости конфискованной рыбы или запрещенной снасти доставалось теперь «добровольным» борцам с браконьерами, коими эти строгие блюстители порядка — патрульные мальчишки сами не так давно были. Тут также не раз приходилось рисковать, защищая «государственное добро», увертываясь от ножа или пули. Этому посвящен сборник «Приключения рыбачьего патруля» (1905). Патрулю приходилось бороться с итальянскими, греческими, китайскими общинами Сан-Франциско, промышлявшими ловом рыбы с использованием запрещенных снастей (сетей с мелкой ячеей), всякого рода приспособлений вроде острог вместо крючков, а также добычей в неположенных местах и в запрещенную пору — во время нереста.
Браконьеры протягивали самодельную драгу по песчаному дну отмели и часто кромсали всё, что там еще было живого.
Однако основной нерв в рассказах рыбачьего патруля — не столько преследование браконьеров, а их душевный мир — психологический рисунок (внутренний сюжет): дерзость и коварство, соревнование в хитрости и изобретательности, что не менее интересно. Такое занятие не исключало и применения оружия в безвыходном положении, хотя те и другие участники «соревнований» старались избегать откровенных убийств. Греки и китайцы промышляли для своих семейств. Поднимать излишний шум им никак невыгодно.
Интересно, что партнером и соперником по патрульной службе шхуны «Рейнджер» был тот же Джордж Сатана Нельсон, которого через какое-то время убьют. Возможно, тут умышленное смещение хронологических рамок — плод литературного вымысла.
Море и пакостная, воистину собачья служба закалили характер Джека, укрепили его волю. Но были и явные издержки. На такой должности опять надо было работать как следует, драться до крови и пить до полусмерти, подтверждая в городишке репутацию пока еще начинающего Морского волка или Морского принца. И такую честь надо было оправдать. Однажды Морской принц в пьяном виде поскользнулся, забираясь на свой парусный бриг, неподалеку от причала Бениции Джек сорвался за борт и, подхваченный быстрым, холодным в ту пору течением, уже попрощался с жизнью и собрался красиво из нее уйти — в полудреме. Но его, окоченевшего и пьяного, подобрали греческие рыбаки-браконьеры на свою шхуну уже в районе Мэр-Айланда и оказали помощь. На этом материале будет создан психологически пронзительный рассказ «Димитрий Контос», где авторитетный пират — грек спасает от верной гибели в морских волнах потерпевшего аварию собственного преследователя-инспектора. Однако приятель спасенного рассказчика инспектор Чарли, отвергая все резоны своего подопечного, отправляет грека на скамью подсудимых, а затем и в тюрьму, хотя и проявляет готовность заплатить за него штраф. Рассказчик на этом суде вынужден выступать в качестве свидетеля, что, впрочем, не помешало им всем остаться потом друзьями.
Не менее интересен и рассказ «Осада „Ланкаширской Королевы“». Здесь браконьеры — итальянцы, промышляющие варварским способом сельдь и осетра, скрываются на солидном британском корабле «Ланкаширская Королева», куда капитан не разрешает взойти никакому рыбачьему патрулю. Тут и начинается изматывающая игра в кошки-мышки.
