Высадка в Нормандии - Энтони Бивор

Герхардта сообщение о прорыве 2-го батальона ошеломило. Он не хотел отводить батальон, но из-за того, что часть гряды по-прежнему находилась в руках немцев, положение Бингема было весьма опасным. Герхардт приказал 115-му пехотному полку начать наступление по правому флангу на рассвете следующего дня, 16 июля, и максимально быстро продвинуться по дороге Изиньи – Сен-Ло. В случае их прорыва немцам вероятнее всего придется отступить. Но 115-й попал под такой плотный огонь минометов, пулеметов и штурмовых орудий, что его бойцам пришлось залечь.

Солдатам Бингема ниже дороги на Байе удалось отразить контратаку противника, но у них заканчивались боеприпасы и продовольствие. Воды хватало с лихвой – поблизости было два колодца, – но в батальоне было 35 раненых и всего три неопытных санитара. Самолет-корректировщик сбросил им запасы крови для переливания, и все же несколько раненых, которые могли бы выжить в госпитале, умерли. Тем не менее батальону Бингема очень повезло. Из-за плохой связи немецкая артиллерия не могла точно определить его позиции, благодаря чему даже в дневное время она, к большой радости американцев, била по своим не реже, чем по ним.

На высотах в 1,5 км восточнее Мартенвиля 1-й батальон сдерживал яростные контратаки немецких парашютистов, вооруженных огнеметами и поддерживаемых тремя танками. Высовываясь из окопов, американские пехотинцы в первую очередь старались уничтожить медленно двигавшиеся огнеметные расчеты – прежде, чем те достигнут своего огневого рубежа. Рота А, дравшаяся на правом фланге, потеряла за предыдущий день всех офицеров и сержантов. Теперь ее возглавил рядовой Гарольд Э. Питерсон, которого уцелевшие выбрали своим командиром. Командовать этой ротой послали одного молоденького лейтенанта, но тот, недавно оказавшись на фронте, мудро исполнял, что говорил ему Питерсон.

Немцы, засевшие в Мартенвиле, вновь атаковали противника. Вылазка проводилась при поддержке танков, уничтоживших кустарник, в котором укрылись солдаты Питерсона. Расчет гранатомета был уничтожен, а те, кто их заменил, оказались под ливнем огня. Уцелевшим пришлось спасаться бегством, волоком таща за собой раненых. Все же им удалось сплотиться вокруг Питерсона и другого солдата, чистокровного индейца, «которого все называли просто Вождем». Питерсону удалось отогнать немецкий танк, стреляя по нему гранатами дульного заряжания. Они не могли пробить броню, но сам грохот от шести попаданий заставил экипаж убраться обратно в Мартенвиль. Истерзанная рота Питерсона вернулась на свои позиции.

В ту ночь Питерсон отдал приказ, в соответствии с которым в каждом окопе, рассчитанном на двоих, один солдат должен спать, а другой бодрствовать – поочередно. На рассвете он бесшумно пополз проверить обстановку. В некоторых окопах – там, где уснули оба бойца, – Питерсон обнаружил трупы с перерезанным горлом. Вылазку совершило несколько групп немецких парашютистов численностью до 15 человек каждая. Они по-прежнему были поблизости, и Питерсон бросил несколько гранат. После этого ему пришлось отступить, но затем он сумел так установить два ручных пулемета и гранатомет, чтобы прижать немцев к земле. Более того, этим огнем удалось разнести врагов в клочья, иногда в буквальном смысле. Не уцелел ни один немец. И все это время в штабе батальона и не подозревали, что ротой командует Питерсон.

В ночь на 16 июля генерал Герхардт приказал своему заместителю бригадному генералу Норману Кота создать оперативную группу и «в течение трех часов быть готовым занять Сен-Ло». Вероятно, это было несколько преждевременно – с учетом ожесточенных боев на холмах и нехватки снарядов в дивизии. В ту же ночь в расположение дивизии прибыло подкрепление – 269 человек, которых немедленно направили в холмы на усиление 1-го батальона 116-го полка. Столь внезапное боевое крещение шло вразрез с рекомендациями дивизионного психиатра, но Герхардт не хотел терять инициативу.

3-й батальон под командованием майора Томаса Д. Хауи также сильно нуждался в подкреплении, но получил лишь нескольких новых офицеров. Батальон должен был атаковать в западном направлении перед самым рассветом и, двигаясь по южным склонам гряды, пробиваться к Бингему, а затем вместе с ним продвигаться в направлении Сен-Ло. Чтобы достичь внезапности, майор приказал солдатам полагаться на штыки. Лишь двум бойцам в каждом взводе было позволено стрелять в крайнем случае.

Батальон Хауи начал наступление в предрассветных сумерках 16 июля. Выстроившиеся в одну колонну роты продвигались быстро. По счастливому стечению обстоятельств, их укрыл утренний туман, но немецкие пулеметчики – вероятно, на звук – открыли огонь в их направлении. Как и было приказано, бойцы Хауи не отвечали. Хорошая дисциплина и быстрые ноги помогли им достичь позиций рядом с батальоном Бингема около 06:00. Хауи по рации доложил командиру полка. Тот поставил задачу: немедленно начать продвижение к окраинам Сен-Ло, которые находились чуть более чем в полумиле западнее. «Будет исполнено», – ответил майор. Солдаты Хауи быстро съели пайки, разделив их пополам с изголодавшимся 2-м батальоном. Боеприпасами они – увы – поделиться не могли. Но сразу после того, как майор Хауи отдал приказ выступать, немецкая мина разорвалась прямо посреди группы управления. Хауи был убит на месте. Начальник штаба капитан Х. Пантенни принял командование и попытался продолжить атаку. Но немецкие пушечные и минометные батареи все-таки определили, на каком участке дороги Байе – Сен-Ло находятся позиции противника, и открыли по ним огонь.

3-й батальон быстро окопался и укрылся от обстрела, одновременно готовясь отбить немецкую атаку. Она последовала в середине дня, но американцы ее отбили. Приближение немецких танков было слышно издалека, поэтому батальон успел еще до наступления темноты запросить поддержку авиации. По тревоге была поднята 506-я эскадрилья истребителей-бомбардировщиков. Она пошла на штурмовку скопления танков, деморализовав немцев и воодушевив своих. Несколько солдат Пантенни обнаружили неподалеку немецкий склад боеприпасов. Это было очень кстати – у американцев оставалась всего одна граната для гранатомета. Были захвачены немецкие противотанковые мины – их американцы установили на дороге к Байе, а также на грунтовке, шедшей с севера на юг и пересекавшей шоссе в районе Ла-Мадлен. Ночь была неспокойной. Пантенни понимал, что они держатся лишь благодаря блефу. Но на следующее утро, 17 июля, их ждал поистине чудесный сюрприз: перед ними словно из-под земли возник врач-австриец, пожелавший сдаться в плен. Он смог спасти жизнь нескольким раненым, использовав сброшенные накануне с самолета запасы крови для переливания.

На гребне гряды 1-й батальон продолжил наступать на Мартенвиль. Небольшая группа его бойцов, вооруженная противотанковым гранатометом и сопровождаемая противотанковой САУ, заняла позицию на восточной окраине деревни. Два других полка 29-й дивизии: 175-й дальше по дороге на Байе и 115-й, все еще пытавшийся наступать по дороге от Изиньи, – в тот день успеха не добились. Один из батальонов 115-го сумел изменить направление атаки и ударить на Мартенвиль с севера, но был встречен плотным минометным огнем. Много бойцов было ранено, и немало из них умерли из-за отсутствия надлежащей медицинской помощи. Нехватка врачей на фронте становилась критической, особенно в свете тяжелых потерь и отсутствия обученных подкреплений.

В ту ночь понесший серьезные потери батальон 115-го как раз начинал окапываться к востоку от Мартенвиля, когда прибыл командир полка. Не веря своим ушам, они выслушали приказ немедленно продолжить наступление. «Этот приказ привел батальон в ужас», – отметил командир полка. Но ропот стих, и солдаты двинулись вперед в полуночной тьме. К еще большему их удивлению, во время движения по западным склонам гряды в направлении Сен-Ло они не встретили серьезного сопротивления. Немцы, казалось, растаяли в ночи[208].

Батальоны под командованием Бингема и Пантенни, оказавшиеся отрезанными у подножия гряды неподалеку от Ла-Мадлен, теперь могли получать припасы по «дороге жизни» через протянувшуюся с севера седловину. Но доставка припасов по этому пути все же была опасным предприятием из-за убийственного огня немецкой артиллерии, занимавшей позиции к югу от дороги на Байе. Рота рядового Питерсона получила подкрепление – 85 солдат и нового командира, капитана Рэббита. Новичков перемешали с ветеранами, чтобы не паниковали. Затем именно эта рота обеспечивала функционирование дороги жизни в седловине, расставив по всей ее длине группы солдат с пулеметами. Бойцы были поражены, когда внезапно заметили колонну немцев, двигавшихся по открытому пространству прямо мимо них. Пулеметы заработали и выкосили вражеских солдат.

В ночь на 18 июля немцы отвели войска, занимавшие гряду. Отступление захватило и соседние части. Обойденные с фланга на дороге к Байе и на Мартенвильской гряде, они были вынуждены отойти на участок против 35-й дивизии, бросив часть своего снаряжения и оружия. Утром 18 июля генерал Корлетт приказал Герхардту овладеть Сен-Ло, который американские солдаты теперь называли «Стило». Оперативная группа бригадного генерала Кота, имевшая в составе разведывательные подразделения, «Шерманы», противотанковые подразделения и саперов, была готова к наступлению. «Похоже, мы готовы», – доложил Герхардт в штаб корпуса. В 14:30 Кота сообщил: «Готов к выдвижению». Его колонна начала двигаться по дороге на Изиньи в направлении Сен-Ло, где с ней соединился один из батальонов 115-го пехотного полка. После тяжелых боев последних двух недель сопротивление немцев казалось довольно слабым. Огонь их артиллерии, расположенной к югу от Сен-Ло, был скорее беспокоящим, а группы 30-й мобильной бригады и вовсе вели арьергардные бои лишь в отдельных кварталах города.