Возвращение. История евреев в свете ветхо– и новозаветных пророчеств - Юлиан Гжесик

После этих приготовлений людей провожали в «баню» через дверь, ведущую на платформу. Здесь температура была намного ниже, так как коридор совсем не обогревался. На жалобы вежливо отвечали, чтоб имели терпение, пока не дойдут до бани; «баня», однако, оказывалась платформой, с которой несчастных загоняли с помощью батогов, прикладов и автоматных очередей в машины, стоящие на противоположной ее стороне.

Автомобиль, в который загонялись несчастные жертвы, имел размеры большого грузовика серого цвета, герметично закрывающегося, снабженного плотно прилегающими дверьми, которые закрывались снаружи. Стенки автомобиля были обиты жестью… По обе стороны размещались выходы газовых труб, покрытые сеткой. Обе трубы выходили в кабину, где соединялись с газовым аппаратом.

После загрузки автомобиль с герметично закрытыми дверями отправлялся в лес, расположенный на расстоянии 7 км, в направлении Кола, где находилось место казни. Это была поляна, окруженная со всех сторон жандармами, вооруженными автоматами, поперек которой пролегала приготовленная заранее общая могила, 5 м в глубину, по 1,5 м в длину и ширину.

Автомобиль останавливался на расстоянии около 100 м от могилы. Шофер-палач (эсэсовец) нажимал кнопки расположенного в кабине аппарата и выходил наружу. Из автомобиля начинали доноситься приглушенные человеческие крики и удары в стенки. Менее чем за четверть часа все затихало. Тогда палач-шофер возвращался в кабину и заглядывал сквозь окошко внутрь машины, используя для освещения электролампу. Убедившись, что все жертвы уже мертвы, он подъезжал ближе к могиле и спустя пять минут приказывал открыть дверь автомобиля.

Функции могильщиков выполняли несколько десятков принужденных к этому евреев. По приказу коменданта – офицера СС – они приступали к выносу трупов, которые пахли газом и экскрементами и лежали в беспорядке. Трупы хватали грубо и быстро за волосы, руки и ноги. Их бросали на кучу земли, после чего два гражданских немца обыскивали теплые еще трупы, чтобы забрать драгоценности <…>. После осмотра тела бросали в могилу, где два могильщика-еврея укладывали их лицом к земле, таким образом, чтоб ноги одного находились около головы другого.

Ежедневно закапывали умерших – от 6 до 9 автомашин. Каждый слой трупов засыпали землей, и, начиная с 17. 01. 42. г., поливали хлоркой. Восемь могильщиков, непосредственно занятые трупами, не покидали могилу на протяжении всего дня. После окончания рабочего дня офицер СС убивал их из автомата. Оставшиеся поспешно засыпали могилу и по приказу жандармов и под их неустанным наблюдением отправлялись на ночь в свои жилые подвалы.

«Лагерь смерти в Хелмно-над-Нером был организован 8. 12. 1941 г. в центральной части так называемого артелянда, около 60 км от Лодзи и 14 км от города Кол. Действовал он до 7. 4. 1943 г. и далее, после перерыва, в июне-июле 1944 г.; убито здесь около 300 тыс. человек, в основном евреи из артелянда, Германии, Австрии, Венгрии и оккупированных западноевропейских стран, а также поляки (между ними значительное число детей из округа Замосьца), а также цыгане и советские военнопленные».

(. Беднарж. Лагерь смерти в Хелмно-над-Нером. Варшава, 1946 г.).

«В материалах упоминаются имена трех беглецов из Хелмно. начале февраля 1942 г. добрался до Варшавского гетто в состоянии крайнего истощения один из них, Шломек из Избицы Куявской. Из страха перед гестаповцами, которые вели поиск бежавших из Хелмно, руководство гетто послало его в Замосьц. последнем письме Шломек дал понять, что местом уничтожения транспортов из гетто на землях Люблина, отправляемых „в неизвестном направлении“, был Белжец. 11. 4. 1942 г. гитлеровцы вывезли из Замосьца 3 тысячи евреев, в их числе был и Шломек. Его донесение, составленное в Варшаве, стало документом международного значения. На его основании организация „Онег Шаббат“ составила вышеприведенный рапорт».

(Рута Саковска. «Два этапа»).

2. Лагерь смерти в Белжеце.

Перед началом войны с СССР в 1941 г. немцы использовали евреев из рабочего лагеря в Белжеце для копания огромного противотанкового рва около своей границы. бывшем земском имении в Белжеце на протяжении определенного времени существовал временный лагерь для цыган, которых потом убили. начале 1942 г., на расстоянии около 1 км за железнодорожной станцией Белжец по направлению к Львову и в 8 км от Томашова Любельского, гитлеровцы руками евреев построили лагерь смерти. Расположили его в месте, географически подходящем для совершения массовых убийств. Почти в центре Малой Польши, в узловом пункте дорог на запад, восток и север, в живописном уголке. Ни один из еврейских строителей лагеря не дожил до апреля 1942 г. Лагерь этот «функционировал» без перерыва с середины марта до середины декабря 1942 г. Он был ликвидирован лишь в середине 1943 г. среднем сюда ежедневно прибывало 2 железнодорожных состава, состоящих из 50–60 вагонов. каждом вагоне находилось более 100 человек. лагере работало 6 газовых камер, в которые загоняли по 750 человек, т. е. одновременно уничтожалось 4500 людей. общем принимается, что этот сатанинский инструмент уничтожения в Белжеце поглотил 600 тысяч человеческих жизней.

Во время выезда во Львов для погрузочных работ удалось совершить побег еврею Рудольфу Редеру (род. 4. 4. 1881), который с 16 августа до конца ноября 1942 г., т. е. в период наиболее активных истребительных акций, работал могильщиком в лагере смерти в Белжеце. Как единственный свидетель, который дождался освобождения, он дал показания разным комиссиям, в том числе доктору г-же Нелле Ростоу из оеводской еврейской исторической комиссии в Кракове. Этот документ вместе с другими показаниями об этом лагере был опубликован в брошюре «Белжец» и находится в Еврейском институте истории в Варшаве.

Ниже мы воспроизводим фрагменты свидетельства Р. Редера, касающегося этого лагеря.

«По прошествии некоторого времени я уже хорошо знал местность. Место казни было расположено в центре молодого леса. Лес был здесь густым, но для того, чтобы сюда проникало меньше света, деревья связывали друг с другом, и таким образом была удвоена густота крон в тех местах, где были расположены камеры. За ними шла песчаная дорога, по которой тянули трупы. Немцы соорудили над ней навес из гладкой проволоки, покрытой травой. Это было сделано, чтобы обезопасить территорию от наблюдения с самолетов, поэтому часть лагеря с покрытием из зелени была затемненной. От ворот дорога вела к огромному двору. о дворе был большой барак, в котором женщинам остригали волосы. Около барака располагался маленький двор, огражденный забором из плотно прилегающих друг к другу досок, без малейших щелей, высотой в три метра. Забор этот, сделанный из серых досок, доходил до самого барака. Таким образом, никто не видел, что происходит за забором. Дом, в котором размещались камеры, был невысокий, длинный и широкий, из серого бетона, имел плоскую крышу, покрытую черепицей, а над ним – еще и покрытие из сетки, замаскированное травой. Из дворика к нему вели три ступеньки, шириной в метр, без поручней. У фасада дома располагалась большая клумба с цветами. На стене – четкая надпись: „Душевые и ингаляция“. Ступеньки вели в темный коридор, шириной полтора метра и очень длинный. Он был пустым, имел лишь бетонные стены. Из коридора налево и направо вели двери в камеры. Двери, изготовленные из дерева, шириной в метр, раздвигались с помощью деревянного приспособления. Камеры были темными, без окон, пустыми. каждой камере было небольшое круглое отверстие. Стены и пол камер были бетонные. ысота коридора и камер была ниже, чем в обычных комнатах, не более 2 метров. На противоположной стене каждой камеры были раздвигающиеся двери, шириной 2 метра, через которые после удушения выбрасывали трупы людей. С внешней стороны дома была небольшая пристройка, размером примерно 2 х 2 м, в которой находилась „машина“ – мотор, работающий на бензине. Камеры были расположены на полтора метра ниже земли, платформа при дверях находилась на уровне камеры, с нее сбрасывали трупы на землю.

В лагере было два барака «команды смерти» – один для разнорабочих, другой для так называемых профессионалов. каждом бараке находилось 250 рабочих. Нары были двухэтажными. Бараки были одинаковые. Нары представляли собой голые доски с маленькой наклонно прибитой доской под голову. Неподалеку от бараков была кухня, дальше магазин, административное здание, прачечная, швейная, в конце – благоустроенные бараки для обслуги. По обе стороны от дома с газовыми камерами были либо пустые, либо заполненные трупами могилы… сегда была пустая резервная могила <…>.

С каждым транспортом происходило одно и то же. Прибывшим приказывали раздеться, вещи оставить во дворе, всегда к людям с лицемерной речью обращался Иррман, говоря: «Сейчас вы пойдете купаться, потом вас отправят на работу». Люди радовались, я видел искру надежды в их глазах… Но после этого спустя мгновение у матерей отнимали детей, стариков и больных бросали на носилки, мужчин и маленьких девочек прикладами загоняли дальше и дальше на огражденную тропинку – прямиком в камеры, а голых женщин направляли в другой барак, где им обстригали волосы.