Падение Запада. Медленная смерть Римской империи - Адриан Голдсуорти

Единая империя была более обширной, населенной и богатой, чем кто-либо из ее соседей. Когда произошло разделение, различия между нею и Персией стали меньшими, но по отношению ко всем другим они оставались очень велики. Империя по-прежнему представляла собою целый мир многочисленных племен и народов, обычно враждовавших друг с другом; нередко ее раздирали противоречия в результате соперничества между их предводителями. По большей части на границе римляне не сталкивались с угрозою координированного, организованного и крупномасштабного нападения, однако немалые трудности создавали набеги. В течение IV столетия на больших участках рейнской и дунайской границы стала ощущаться слабость римлян, что провоцировало все более крупные и частые нападения со стороны разбойничьих шаек. Временами мощь и жестокость ответных действий римлян на короткое время наводили страх на отдельные племена в том или ином месте. Однако такое воздействие не носило постоянного характера, поскольку одновременное военное присутствие имперских сил повсюду было невозможно. Слишком часто войска отзывались для операций, осуществлявшихся против внутренних или внешних врагов Рима на других участках. Кроме того, не так трудно было убедить побежденные племена напасть на провинции, дабы помочь одному императору в борьбе против другого.

Персия всегда представляла собой нечто совершенно иное. Она являлась крупным, богатым и грамотно организованным государством, политически единым и способным собрать большую и боеспособную армию. По заключенному Иовианом мирному договору Рим уступил Шапуру II стратегически важные приграничные территории. Было также объявлено об установлении мира сроком на тридцать лет — соглашения, обеспечивавшие мир в течение определенного числа лет, давно уже являлись традиционными для греческого мира. Подобные условия не соответствовали римской традиции, поскольку обычно римляне предпочитали сражаться до полной победы. В данном случае договор был вскоре нарушен. Вероятно, с самого начала стороны по-разному понимали его условия, или, не исключено, их позиция изменилась позднее, особенно если говорить о Валенте и Феодосии, находившихся не в столь трудных условиях, как Иовиан, во время ведения переговоров о мире. В центре споров оказались прежде всего Армения и прилегающие к ней территории, такие как Иберия. Шапур II полагал, что ему предоставлено исключительное право вмешиваться в дела Армении. Римляне сопротивлялись этому, и хотя ни одна из сторон не предприняла крупномасштабного вторжения на территорию другой, без тяжелой борьбы не обошлось.

Шапур силою отстранил от власти царя Армении Арсака и посадил на престол вместо него своего человека. В ответ римляне изгнали этого царя и заменили его сыном Арсака Папом. Шапур со своей армией разорил Армению, а затем предпринял дипломатические маневры, стремясь убедить Папа присоединиться к нему. Узнав об этом, римский командующий пригласил Папа на пир — обычно именно на пирах римляне вели переговоры и совершали предательства — и умертвил его. Ожесточение борьбы несколько спало, когда в 379 году царь Шапур II, находившийся уже в преклонном возрасте, скончался, процарствовав примерно семьдесят лет. В течение следующего десятилетия на персидском престоле побывало не менее трех монархов, поскольку члены правящей династии начали борьбу за власть. У римлян же, в свою очередь, хватало собственных проблем, и это обусловило заключение договора о разделе Армении в 387 году (или, возможно, в 384 году, поскольку датировка вызывает определенные разногласия). Персии досталась львиная доля ее территории, тогда как Рим получил всего лишь одну пятую. И римской, и персидской частями Армении управляли местные сатрапы, сохранявшие значительную внутреннюю автономию{387}.

В 421 году произошел кратковременный конфликт между Восточной Римской империей и персами, когда римляне предприняли неудачную попытку вернуть Нисибис, большой приграничный город, согласно заключенному Иовианом договору отошедший к Персии. Если не считать данного случая, больших войн в течение всего V века не велось. Однако мир не был особенно прочным. Обе стороны продолжали поддерживать в боевой готовности приграничные крепости с многочисленными и хорошо обеспеченными всем необходимым гарнизонами. Племена, являвшиеся союзниками той или иной из великих держав, периодически совершали набеги, иногда при их молчаливом согласии. Отношение римлян к Персии значительно изменилось, хотя для того, чтобы это проявилось в официальных заявлениях и пропаганде, потребовалось немало времени. Старые мечты о том, чтобы последовать примеру Александра, завоевать Персию и включить ее в состав империи, по-видимому, умерли вместе с Юлианом. Вместо этого римляне (поначалу неохотно) начали воспринимать Персию как равную.

Это был реалистический подход. Границы между двумя государствами теперь хорошо охранялись; укрепления, возведенные там, делали затруднительным крупномасштабное вторжение. Рим стал слабее, чем прежде; после 395 года восточная половина империи, конечно, не располагала собственными силами для того, чтобы опрокинуть врага и захватить Ктесифон, как это делали римские армии прежних времен. Равным образом персы более не могли совершать столь же глубокие рейды на римскую территорию, как в III веке, и, что важно, их цари не имели политической необходимости для закрепления за собой престола проводить такие «показательные» экспедиции. Со времен кампании Галерия честолюбивые помыслы персов были сосредоточены почти исключительно на возвращении утраченных ими территорий и восстановлении границы, которую, как они считали, надо укрепить и скорректировать. При заключении договоров с Иовианом и Феодосием им вполне удалось добиться этой цели. В дальнейшем обе стороны долгое время были удовлетворены положением равновесия и достаточно реалистически оценивали ситуацию, понимая, что у них недостаточно сил для ее изменения. Обычно у каждой из них оказывалось довольно дел на других фронтах{388}.

На других границах продолжалась непрерывная борьба за господство. Римляне полагались на традиционное сочетание силового воздействия и дипломатии, включавшей выплату субсидий (или взяток, или дани, в зависимости от того, как смотреть на вопрос) предводителям племен для сохранения мира. В империи существовала хорошо отработанная система воспитания сыновей царей и вождей: затем «воспитанникам» помогали установить власть над их племенами, надеясь, что впоследствии они станут преданными союзниками. Это не всегда давало результат. Одни оказывались неуправляемыми, а других изгоняли соперники. Предводителей, которые могли привести с собой воинов из собственной дружины, нередко нанимали на должности старших офицеров в римскую армию. Король алеманнов Вадомарий сражался против Констанция II, однако в конце концов заключил мир, и позднее император использовал его для борьбы с Юлианом в ходе гражданской войны. Юлиан захватил его в плен — опять-таки на пиру, организованном римским чиновником, — и впоследствии тот стал одним из старших командиров Валента в войне против персов. Его сын также стал королем своих племен, но был убит по приказу Грациана после того, как возникли подозрения в отношении его лояльности{389}.

Для племен, обитавших рядом с той или другой половиной Римской империи, жизнь была опасна. Однако они не являлись беспомощными жертвами могущественного соседа. Всякий раз, когда защита границы оказывалась недостаточно надежной, римляне сталкивались с проблемой набегов. Вместе с тем обычно они совершались на небольшие расстояния, а их объектами оказывались лишь несколько уязвимых районов. Помимо набегов, предпринимались попытки миграций и переселения на территорию империи. Судя по всему, они участились в самом конце IV века. Это явилось по преимуществу прямым или косвенным следствием возрастания агрессии со стороны усилившихся гуннов. Набеги и миграции серьезно затрагивали власть римлян. Гораздо более распространенными были мирные взаимоотношения. Продолжалась торговля по обе стороны границы, особенно в периоды относительного мира и стабильности. Многие варвары прибывали на территорию империи, чтобы вступить добровольцами в римскую армию, где их весьма охотно принимали на службу

Любые общие оценки торговых и экономических показателей применительно к концу IV века затрудняются из-за отсутствия сколь-либо представительной статистики. Некоторые виды товаров, несомненно, продолжали перевозиться на значительные расстояния. Торговля с отдаленными районами Востока в IV и V веках несколько ожила. В Индии центр коммерческой активности переместился в порты на Шри-Ланке. Существовала большая конкуренция со стороны персидских и других купцов, даже если основная часть продукции в конечном итоге попадала в империю. Порт Айла (совр. Акаба), по-видимому, стал объектом борьбы с начала IV века, когда отряд Десятого Сокрушительного легиона (Legio X Fretensis) продвинулся сюда со своей прежней базы в Иерусалиме. Значительное количество ладана доставлялось этим маршрутом. Хотя позднее, в IV веке, возможно, имел место короткий спад спроса на благовония из-за запрета языческих ритуалов, он продолжался недолго: христиане начали применять их в собственных обрядах. В 408 или 409 годах римские и персидские власти предприняли совместные усилия по регулированию торговли, шедшей через границу, попытавшись обеспечить государственный контроль над нею и сделать так, чтобы она велась лишь в установленных для этого местах. Отсюда видно, что многие купцы хотели действовать независимо и что торговля между римлянами и персами была обычным явлением{390}.