Расстояние - Георгий Константинович Левченко

Аркадий молча дослушал небольшую исповедь Олега и вернулся с чашкой на своё место. Этот человек не перестал вызывать у него уважения, но приобрёл в глазах парня несколько неприятных черт. Во-первых, он оказался слишком погружён в свою крайне предметную деятельность, и все его суждения об искусстве стали восприниматься через призму утилитаризма; во-вторых, по мнению молодого человека, Олег переоценивал собственные достижения; в-третьих, был мягкотелым раз не мог настоять на своём в своей же фирме. Последнее раздосадовало младшего Безроднова более всего: что это за понятие «услуга за услугу»? Важна лишь эффективность, надлежащее использование имеющихся ресурсов, подчинение всех действий преследованию заявленной цели, что ни коим образом не предполагается означенной максимой. Он даже усмехнулся, вспомнив несколько подходящих примеров из истории искусства, как откровенно схалтуренные произведения поначалу вызывали восхищение современностью формы и содержания, а потом оказывались на её (истории) помойке. Правда, для их создания нужен талант, но и для ремесла необходима сноровка. Короче говоря, свежим взглядом европейски образованного молодого человека Аркадий сразу и безошибочно различил, в чём заключается гнилостность основ ведения дел в России.

В полдень, незадолго до обеда, Олег, вернувшись со встречи, созвал всех в своём «аквариуме».

– Дела наши таковы. Кстати, Лизавета Пална (крупная женщина с упёрто-честным лицом, формально не являющаяся, но время от времени выполнявшая роль заместителя директора, а ещё помощника, секретаря и прочее, в общем офис-менеджер), как с Раковским?

– Всё в порядке, слайды отослали, чертежи печатаем.

– Так вот, дела наши таковы, что у нас осталось два, нет три пути: либо увольнение трёх человек, либо сокращение зарплаты.

По реакции сотрудников Аркадий безошибочно определил, кто из них, как и он, «блатной» – они не выказали ни малейшего беспокойства или смущения от новости.

– Ты сказал три, – напомнил он.

– Банкротство, но оно не рассматривается. Я всё обдумал и решил пойти по второму пути, ответственность должны нести все. Со следующего месяца зарплата сокращается на 15 %, – принял Олег неумелое управленческое решение.

После последних слов реакция людей оказалась прямо противоположной: «блатные» занервничали, нормальные сотрудники успокоились, а молодой человек позорно для себя ощутил нужду в этих 15 % – не хотелось сокращать расходы, но надо было откладывать на учёбу. В первый раз в жизни, буквально в первый раз в своей жизни парень почувствовал недостаток в деньгах, что казалось вдвойне обидным, поскольку ранее он не возникал не от их чрезмерного обилия, а от скромности его потребностей. И если Аркадию не хотелось затягивать пояса, то вдвойне не хотелось обращаться за помощью к Геннадию Аркадьевичу, и он решил пустить всё на самотёк. Ещё его откровенно разозлило то обстоятельство, что в этом вопросе, приземлённом, но, как выяснилось, ставшим для него важным, он вынужден страдать из-за несоответствия некоторых индивидов занимаемому ими положению, их беспомощному чванству (иначе парень поведение «блатных» не воспринимал) и временами до крайности высокомерно общался с кое-кем из коллег. С Олегом же стал холоден и формален, что весьма огорчало последнего, он понимал, что молодой человек начал считать его неудачливым лидером. Мужчина оскорблялся, но ничего поделать не мог, ведь действительно оказался неудачлив.

Лишнее и нужное

Однако снижение доходов затрагивало и другую, менее важную, но более чувствительную для Аркадия тему – планы в отношении Маши, которые с практической точки зрения пусть и пребывали в полной неопределённости, особенно в отношении деталей, в целом успели оформиться в осознанное стремление быть с этим человеком если не всю жизнь, то сколь угодно долгое время. Он не был из мужчин, пытающихся во что бы то ни стало удержать предмет своей страсти, практично относился к партнёрству двух людей, однако понимал, что должен обеспечить любимой определённый уровень жизни, к которому, между прочим, привык и сам. Уровень, понятное дело, был высок, избавлял ото многих досадных мелочей и бытовых, и более существенных, которые жестоко отягощают жизнь большинства. Не беря в расчёт возможную стеснённость в средствах, его всё устраивало и в Маше, и в их будущей совместной жизни. Любовью подобное состояние души назвать нельзя, Аркадий, как ему по-молодости казалось, своё отлюбил и не предполагал, что данное чувство посетит его вновь, ориентиром стали спокойные дружелюбные отношения. В том скромном возрасте, в коем он пребывал, парню хотелось покоя и уверенности в завтрашнем дне, которых бурная влюблённость не даёт. И, наконец, будучи личностью творческой, чувствительной к чужим переживаниям, он считал, что их последняя встреча показала, насколько девушка хочет того же самого, именно так интерпретировав проявленное ею безразличие в отношении собственной персоны, думал, что за ним стоит твёрдая уверенность в общности будущего, и неуместно ловить за хвост уходящий день.

Но одними мыслями сыт не будешь, Аркадию нет-нет да и хотелось почувствовать себя нужным, любимым и прочее. Телефонные звонки, общение в сети давали определённое ощущение близости, наличия в этом огромном мире человека, которому ты небезразличен. Вялая реакция Маши на снижение доходов молодого человека очень удивила, однако он предположил, что девушка, не заработав за свою жизнь ещё ни копейки, не прочувствовала значимости данного факта, и оставил объяснение на более подходящее время. Впрочем, положив руку на сердце, нужно сказать, что Аркадий преувеличил важность произошедшего, рисуясь незаслуженной обидой.

Со временем он начал заигрывать с другими девушками, с симпатичной администраторшей из соседнего офиса, с которой поднимался каждый день в лифте холодного стеклянного здания в центре города и перебрасывался становившимися всё более неприличными шуточками; с юной да ранней соседской девочкой лет 16, как-то раз попросившей его по-соседски подвезти её в одно место; с девушками в ночных клубах, которые он посещал раз в две недели с тремя коллегами чуть старше себя, чтобы скрасить уныние северной зимы. Правда, ни разу серьёзного оборота контакты с противоположным полом не принимали. Очень легко забавляться жизнью, когда главное в ней уже есть.

В столь разбросанном и неопределённом, однако совершенно безобидном состоянии он встретил очередной внезапный приезд Маши аккурат в середине весны. Неожиданным он оказался главным образом потому, что буквально днём ранее Аркадий звонил ей в Англию, а уже сегодня она предлагала увидеться где-нибудь в кафе в центре города. На его встречное предложение приехать к нему девушка ответила решительным отказом. Когда парень добрался до назначенного места, Маша сидела за столиком внутри небольшого, но неуютного полуподвального помещения, декорированного то ли для холодной официальности, то ли просто по глупости с использованием исключительно серого металла, стекла, белого пластика и обставленного стеклянными столами и мягкими стульями, обитыми серебристым