Кровь и сахар - Лора Шепард-Робинсон

– Вы вытащили меня из кровати из-за рабыни-негритянки?

– Корабль отходит через час. – Я держал часы в руке. – Уже меньше.

– И вы совершенно уверены, что девушка не хочет уезжать?

– Она сама говорила мне об этом несколько раз.

Тяжело вздохнув, он достал из письменного стола лист пергамента и чернильницу. Пока он царапал пером по бумаге, я мерил шагами комнату. Он уточнил у меня несколько деталей, затем мне пришлось снова ждать, пока он вызывал слугу для заверки документа. К тому времени как я покинул дом магистрата, сжимая в руке постановление, до отплытия корабля оставалось меньше двадцати минут.

Мы помчались галопом на восток, каждый шаг моего коня отдавался резкой болью в моих внутренностях. Было время прилива, и пока мы ехали, река становилась шире. Когда через десять минут мы влетели в Вулвич, северный берег был уже почти в полутора километрах от нас.

Вулвич был таким же, как Дептфорд, речным портом, но поскольку здесь находился Королевский арсенал, выглядел он гораздо респектабельнее. Я спросил у проходившего мимо угольщика, где живет начальник порта, и он показал мне на ряд небольших домиков рядом со зданием с часами. Гавань ощетинилась мачтами, в реке отражалось небо и сгущающиеся облака. Чайки кружили над водой, я почувствовал на языке соль. Начальник порта не спал, хотя был рад меня видеть не больше, чем магистрат. Это был невысокий полный мужчина с круглыми совиными глазами. Он с явным раздражением прочитал постановление, стоя на пороге своего дома.

– Слишком поздно, – заявил он, возвращая его мне. – «Принцесса Шарлотта» уже отплыла. Вы опоздали почти на час.

Отчаяние и растерянность охватили меня.

– Но у меня еще есть пять минут.

– Корабль, который должен был отплыть в пять, оказался не готов. «Принцесса Шарлотта» заняла его место в очереди.

Я знал, насколько загруженной бывает река – корабли выстраиваются в очереди, а капитаны дают взятки за более удобное время отплытия.

– Как далеко она могла уйти к этому времени?

Начальник порта поднял палец, чтобы оценить силу ветра.

– Думаю, она на полпути к Тарроку. Если вам повезет, ее задержат у Эрит-Рич. – Он внимательно посмотрел на меня. – Вы знаете, что это один из кораблей Напье Смита? Я не стал бы вступать в конфликт с главой Вест-Индского лобби за весь сахар Ямайки.

Сципион не удосужился мне это сообщить. Может, он думал, что я не поеду за Синнэмон, если узнаю. Но если это и заставило меня колебаться, то лишь на мгновение. На кон была поставлена свобода женщины, может, и ее жизнь.

Чем дальше я отъезжал от Лондона, тем хуже становилась дорога, идущая вдоль реки. Я миновал Чарлтон и Пламстед, проехал мимо Пламстедских болот. Зефир начал уставать, и я знал, что если не поймаю «Принцессу Шарлотту» в Эрите, то конь не сможет выдержать этот темп до Тилбери. Дальше устье реки резко расширяется, там я точно не догоню корабль.

Река опять повернула на юг, прорезая болота. Я ощутил прилив возбуждения, заметив очередь кораблей, стоявших на якоре в Эрит-Рич. Торговое судно шло по изгибу реки, паруса надулись, напоминая толстые подушки, флажки развевались на ветру.

Эрит был городом двух улиц, втиснутых между рекой и болотами. Вокруг меня и Зефира роились жирные речные мухи и комары. Гавань едва ли можно было удостоить этого названия: лишь несколько лодочных станций и мастерских, разбросанных вдоль покрытого галькой участка берега. Какой-то мужчина чистил крашеную парусную шлюпку. Я спешился и крикнул ему:

– Вы видели, как проходила «Принцесса Шарлотта»?

Он даже головы не поднял.

– Не могу сказать, что видел.

Я обвел взглядом корабли на реке: невольничьи – те, что направлялись к берегам Африки, и те, что ходили в Индию, – несколько бригов и пинасов [58], смотревшихся как игрушки в кильватере крупных судов. Я не смог прочитать названия с такого расстояния и сунул горсть монет мужчине в лицо.

– Вы можете отвезти меня к ним? Мне нужно перехватить один из невольничьих кораблей.

Он поднял голову и изучающе осмотрел меня, потом с серьезностью ученого осмотрел деньги, которые я предлагал.

– Могу.

Мы плыли против ветра, лавируя то на север, то на юг. Потребовалось примерно пятнадцать минут, чтобы оказаться у ближайшего торгового корабля. Он назывался «Нассау». Размерами он превосходил даже те невольничьи суда, которые я видел в доках Дептфорда. Экипаж сновал среди корабельных снастей.

– Где «Принцесса Шарлотта»? – крикнул я им.

Ветер уносил мои слова, и мне потребовалось повторить их несколько раз. В конце концов один из моряков меня понял:

– Думаю, через четыре корабля от нашего.

Я почувствовал облегчение.

– Поднять якорь! – прозвучал приказ на палубе.

– Отплывайте быстрее, – крикнул нам моряк. – А то вас засосет.

Нас действительно сильно качало волной. Мой лодочник выругался, но ему удалось выровнять шлюпку. Мы пошли дальше на север, я прикрыл глаза ладонью от солнца. Теперь я видел его – корабль с фигурой светловолосой женщины в короне. Гораздо более приятный символ, чем у «Темного ангела», но у корабля было то же предназначение, а когда мы приблизились, я почувствовал знакомую вонь разложения.

Мы подплыли к ней, и я снова обратился к морякам, взбирающимся по такелажу:

– У меня документ для вашего капитана. Приказ магистрата. Позовите его, пожалуйста!

У борта появился мужчина, судя по одежде – явно из командования корабля. Он нахмурился, глядя на меня:

– Кто ты такой, черт возьми?

– Капитан Генри Коршэм. На борту этого корабля находится спорное имущество. Позовите капитана, сэр. Прямо сейчас. Мне нужно подняться на борт.

Лицо исчезло, но через минуту появилось снова вместе с мужчиной в черном военно-морском мундире и треуголке с золотой окантовкой.

– Меня зовут капитан Блейк. Что вы хотите?

Наша лодка накренилась, попав в маленький водоворот, живот у меня скрутило.

– У вас на борту находится девушка-рабыня. – Я пытался перекричать ветер и плеск волн. – Вы должны передать ее мне. У меня есть соответствующий приказ, подписанный гринвичским магистратом.

– Вы ошибаетесь, сэр. Я лично разговаривал с хозяином девушки.

– Когда суд признает ее право на свободу, у нее не будет хозяина. Пока ее статус оспаривается, она не может покинуть территорию Англии. Если вы откажетесь отдать ее мне, вам будет предъявлено обвинение в неуважении к суду. Вот этот человек выступит в роли свидетеля.

Мой лодочник, довольный тем, что оказался в центре внимания, беззубо улыбнулся.

Я видел, как капитан просчитывает варианты. Его чувство собственного достоинства против проблем, которые могут у него возникнуть. В конце концов личный комфорт и