Отель - Артур Хейли

– Что было сказано в записке герцогини? – перебил его Питер.

– Только то, что мистеру О. разрешается взять их машину. Я тогда еще удивился…

– Записка была написана на гербовой бумаге отеля?

– Да, сэр.

– А вы не помните, бумага была тисненая и с гербом президентских апартаментов или нет?

– Точно так, мистер Макдермотт, уж это я запомнил наверняка. Именно такая была бумага, и листочек совсем маленький.

– Мы держим специальную гербовую бумагу для этого номера, – пояснил Питер детективам.

– Вы говорите, что выбросили записку вместе с оберткой от сандвичей? – спросил Калгмера сержант Беннетт.

– Не могу представить себе, куда еще она могла подеваться. Понимаете, я всегда очень аккуратен. Взять хотя бы тот случай в прошлом году…

– Когда, в котором часу это произошло?

– В прошлом году?

– Да нет же, прошлой ночью, – терпеливо сказал полицейский. – Когда вы выбросили обертку от сандвичей? В котором часу это было?

– По-моему, около двух часов ночи. Обычно я начинаю закусывать около часа. К этому времени все затихает и…

– Куда вы ее выбросили?

– Туда же, куда всегда. Вон туда. – Калгмер подвел их к шкафчику, где держали свои принадлежности уборщики гаража. Там же стоял и бак для мусора. Калгмер поднял крышку.

– Вы уверены, что вчерашнего мусора там уже нет?

– Конечно, сэр. Видите ли, бак очищают каждый день. У нас в отеле с этим очень строго. Верно я говорю, мистер Макдермотт?

Питер утвердительно кивнул.

– Кроме того, – добавил Калгмер, – я помню, вчера ночью мусора там было полным-полно. А сейчас в баке, как видите, почти пусто.

– Давайте проверим на всякий случай. – Капитан Йоллес взглянул на Питера, как бы прося разрешения, затем перевернул бак и вывалил содержимое на пол. Они тщательно осмотрели каждый клочок бумаги, но так и не нашли ни записки герцогини, ни обертки от сандвичей.

Калгмер в это время отошел от них, чтобы впустить и выпустить из гаража несколько машин.

Йоллес вытер руки бумажной салфеткой.

– Куда девают мусор, когда выносят его отсюда?

– Его отправляют в наш центральный мусоросжигатель, – сказал Питер. – Он поступает туда в больших контейнерах со всего отеля – естественно, он весь там перемешан. И узнать, что и откуда привезли, просто невозможно. К тому же мусор, привезенный из гаража, наверняка уже сожжен.

– Возможно, эта записка и не нужна, – сказал Йоллес. – И все же мне хотелось бы ее иметь.

Лифт остановился на десятом этаже. Обернувшись к полицейским, Питер заметил:

– Ужас до чего неохота мне туда идти.

– Мы зададим лишь несколько вопросов – и все, – успокоил его Йоллес. – Вас же я попрошу внимательно слушать. Особенно ответы. Вы нам можете понадобиться как свидетель.

К удивлению Питера, двери президентских апартаментов были открыты. А теперь они услышали и долетавший изнутри гул голосов.

– Похоже, что у Кройдонов гости, – проговорил второй полицейский.

Они остановились у входа, и Питер нажал кнопку звонка. Сквозь приоткрытую половинку двери видна была просторная гостиная. Там стояло несколько мужчин и женщин, а также герцог с герцогиней. Большинство держали блокноты или бумагу для записей, а в свободной рукестаканы с коктейлями.

В прихожей появился секретарь Кройдонов.

– Добрый вечер, – сказал Питер. – Эти два джентльмена хотели бы видеть герцога и герцогиню.

– Представители прессы?

Капитан Йоллес отрицательно покачал головой.

– В таком случае, к сожалению, это невозможно. У герцога прессконференция. Сегодня вечером получено подтверждение – он назначен британским послом в Вашингтоне.

– Это мне известно, – сказал Йоллес. – И однако же, у нас к нему важное дело.

Разговаривая с секретарем, полицейские и Питер вошли в прихожую. Пока они там стояли, герцогиня Кройдонская, заметив их, отделилась от группы гостей и направилась к ним. Она приветливо улыбалась.

– Заходите, пожалуйста.

– Эти джентльмены не журналисты, – поспешил сообщить секретарь.

– Вот как! – Она посмотрела на Питера и только тут узнала его; потом перевела взгляд на его спутников.

– Мы из полиции, мадам, – сказал капитан Йоллес. – Я мог бы показать свой именной знак, но я думаю, вы предпочтете, чтобы я его здесь не предъявлял. – И он посмотрел в сторону гостиной, откуда на них с любопытством глядело несколько человек.

Герцогиня жестом попросила секретаря прикрыть дверь.

Показалось ему это, подумал Питер, или на самом деле при слове «полиция» на лице герцогини промелькнул страх? Так или иначе она тут же овладела собой.

– Могу я поинтересоваться, что вас сюда привело?

– Есть несколько вопросов, мадам, которые мы хотели бы задать вам и вашему мужу.

– Вы выбрали для этого не очень подходящее время.

– Мы постараемся уложиться в минимальный срок. – Йоллес говорил тихо, но в голосе его безошибочно угадывалась привычка командовать.

– Я сейчас узнаю, сможет ли мой муж выйти к вам. Подождите, пожалуйста, вот там.

Секретарь провел их в соседнюю комнату, служившую, судя по обстановке, кабинетом. Не успел он оставить их одних, как появилась герцогиня в сопровождении герцога. Тот растерянно переводил взгляд с жены на нежданных пришельцев.

– Я предупредила наших гостей, что мы отлучимся всего на несколько минут, – объявила герцогиня.

Капитан Йоллес молча извлек блокнот.

– Если не возражаете, я хотел бы узнать, когда вы последний раз пользовались своей машиной. Насколько мне известно, это «ягуар». – И он назвал номер машины.

– Нашей машиной? – с удивлением переспросила герцогиня. – Я точно не помню, когда мы пользовались ею последний раз. Хотя постойте. Кажется, вспомнила. Это было в понедельник утром. А потом ее поставили в гараж. Там она и сейчас стоит.

– Подумайте хорошенько, пожалуйста. А вы или ваш муж, вместе или порознь, не пользовались машиной в понедельник вечером?

Любопытно, подумал Питер, что Моллес автоматически обращается со своими вопросами не к герцогу, а к герцогине.

На щеках у герцогини выступили два ярких пятна.

– Я не привыкла, чтобы мне не верили. Я ведь уже сказала, что мы последний раз пользовались машиной в понедельник утром. И я считаю, что вы обязаны объяснить нам, на маком основании ведется этот допрос.

Йоллес продолжал что-то записывать в свой блокнот.

– Кто-нибудь из вас знаком с Теодором Огилви?

– Это имя что-то нам говорит…

– Он возглавляет охрану этого отеля.

– Теперь я вспомнила. Он приходил к нам. Не могу сказать, когда именно. Меня тогда спрашивали о каких-то найденных драгоценностях. Решили, что они могли принадлежать мне. Но это были не мои.

– А вы, сэр? – обратился Йоллес непосредственно к герцогу. – Знаете ли вы Теодора Огилви или же у вас были с ним какие-нибудь дела?

Герцог Кройдонский явно не знал, что отвечать. Жена в упор смотрела на него.

– Видите ли… – Он запнулся. – Моя жена уже все сказала.

Йоллес закрыл блокнот и тихим, ровным голосом сказал:

– В таком случае вас, видимо, очень удивит то, что ваша машина находится сейчас в штате Теннесси и что приехал туда на ней Теодор Огилви, который взят под арест! Более того, Огилви дал показание, что вы заплатили ему за то, чтобы он перегнал вашу машину из Нового Орлеана в Чикаго. И еще одно: предварительным следствием установлено, что ваша машина сшибла двух человек в этом городе, в понедельник вечером.

– Как вы и сказали, – заметила герцогиня Кройдонская, – меня все это действительно крайне удивляет. Собственно, более нелепого нагромождения самых неправдоподобных небылиц я просто не слышала.

– Мадам, то, что ваша машина в Теннесси и пригнал ее туда Огилви, – это не измышление, а фант.

– Если так, то он это сделал без моего ведома или разрешения мужа. Далее: если, вы говорите, машина сбила тех людей в понедельник вечером, то совершенно очевидно, что тот же человек брал ее и пользовался ею в своих личных целях.

– Значит, вы обвиняете Теодора Огилви…

– Обвинять – это по вашей части, – отрезала герцогиня. – Судя по всему, вы на этом специализируетесь. Я же могу лишь обвинить этот отель в том, что он не умеет поставить должным образом охрану собственности своих постояльцев. – Герцогиня резко повернулась к Питеру Макдермотту.

– Смею уверить вас: вы еще об этом услышите.

– Но вы же сами написали записку, – возмутился Питер. – В ней говорилось, что Огилви может взять машину.

Впечатление было такое, словно герцогиню наотмашь ударили по лицу. Растерянно шевеля губами, она побелела как мел. Питер понял, что напомнил ей об единственной улике, которую она упустила из виду.

Молчание, казалось, будет длиться вечно. Наконец герцогиня подняла голову и проговорила:

– Покажите мне ее!

– К сожаленлю, она… – начал было Питер.

И он увидел огонек злорадного торжества в глазах герцогини.