Все пули мимо - Виталий Забирко

— Смотрите, — продолжает улещивать клерк, — в двух комитетах у нас места зампредседателей зарезервированы, одно можем вам предложить.

«У кого это — у нас? Ты вроде из обслуги, к депутатскому корпусу не принадлежишь…» — чуть не срывается с языка, но благоразумие вновь уста мне опечатывает. Вот она, «пятая колонна» в Думе! Все «шестёрки» здесь на госслужбе находятся — а значит, правительству напрямую подчиняются.

— Буду иметь в виду, — улыбаюсь многообещающе, и мы расстаёмся с виду весьма довольные друг другом.

Заседание Думы началось для меня очень даже приятственно. Спикер представил всем присутствующим нового коллегу, то бишь меня, попросил любить и жаловать, а также выразил надежду, что, хотя до каникул и осталось всего две недели, я приму посильное участие в законокрючкотворстве. Похлопали мне в ладоши депутаты жиденько, раскланялся я, сосед — лысенький бодрячок — руку пожал.

На том «торжественная» часть закончилась, и началась сплошная рутина. На повестке дня весьма животрепещущий вопрос оказался — закон о запрещении использования чиновниками всех рангов автомобилей с правосторонним управлением, который уже пару раз обсуждали-утверждали, однако президент по своей привычке вредной артачиться всё никак не подписывал и взад возвращал. Может, возвращая, он имел в виду самый что ни на есть прямой смысл, поскольку, как просекаю, эту бумагу только в сортире для зада использовать можно, но тогда почему так прямо и не сказал? Ох уж мне эти игры аппаратные! Главное, позаковыристей завернуть, а о пользе для державы никто и не думает. Зато накал страстей какой! Нацпатриоты глотку рвут, что этим самым законом они отечественное автомобилестроение на должную высоту вознесут, а дерьмократы им палки в колёса вставляют — а как же, мол, с правами человека в этом вопросе? Ущемлять изволите, господа русофилы!

Внове для меня все эти перипетии да баталии словесные, потому сижу, слушаю, уши развесив, и гляжу, моргалами лупая, как передо мной спектакль небывалый раскручивается, за который мне ещё и доплачивают.

А сосед мой спокойненько газетку почитывает и, несмотря что с виду бодрячок вроде, позёвывает. Видать, то ли перепил намедни, то ли приелось ему уже здесь всё. Лишь один раз голову поднял, когда на трибуну лидер фракции право-коричневых взобрался.

— А… Наш анти-Катон доморощенный, — бурчит сосед язвительно и фразу загадочную добавляет: — …посему «Карфаген должен быть»* восстановлен. *[1]

И снова — бац, в газетку свои очи вперяет.

Ну и выдал этот оратор! Видать, не зря лишь на него одного мой сосед внимание обратил. За такую интермедию я бы и сам доплатил, если бы запросили. Всем по мордам оратор фигурально надавал — и левым и правым поровну досталось. Никого не забыл. Вначале он на закон обрушился: мол, видит он в нём большевистскую струнку борьбы с правым уклонизмом. Это, говорит, что ж такое делается? Это нам уже знакомо, это мы в тридцатые годы проходили! Вначале коммуняки с автомобилями за их правосторонний «уклон» расправятся, а затем и на людей инакомыслящих свою доктрину перекинут. Но потом и правым мозги вставил по самое некуда, своего конька любимого оседлав, о гибели единой и неделимой державы скорбя. Видит-де он в распаде государства великого руку заговора жидо-массонского. Мол, еврей «Перес-««-тройку» восточнославянскую взнуздал, шенкелями пришпорил, а когда у «тройки» пена бешеная из-под удил клочьями полетела, «Перес» долбанный в Беловежской пуще постромки-то и обрезал. Неситесь, мол, славяне, во чисто поле во весь опор сломя голову…

Спикер Думы оратора распалившегося осторожненько осаживает, что тот не совсем по теме выступает, однако слова не лишает. Как просекаю, такой поворот антиправительственный ему что бальзам на раны.

А мой лысенький сосед, хоть от газеты глаз не отрывает, но под нос себе резюмирует:

— Сам-то ты каких кровей, обличитель хренов? В графу пятую личного дела загляни…

В общем, комедия на всю страну. Правильно сделали, что «Мосфильм» и все прочие киностудии иже с ним разогнали. Даже Голливуду такую «фильму», что у нас в Думе крутят, вовек не сварганить. Кишка тонка.

В перерыве я и с места не успел встать, как ко мне фифочка деловая с папочкой тонкой в руках подруливает. Ничего так из себя бабец, всё при ней. Платьице карденовское фигурку ладную облегает, формы аппетитные подчёркивая, на морде макияж соответствующий, в ушах серёжки с первого взгляда простенькие, но с бриллиантами, на шейке тоненькой цепочка с кулончиком серёжкам под стать… Короче, фифочка то ли из шмар крутых, то ли из львиц светских — просто удивительно, что она в Думе делает, ведь посторонних в зал заседания не пускают.

Может, лелею себя надеждой, приглянулся ей, и она сейчас на раут вечерний меня куда фаловать начнёт?

Фига с два! Размечтался!

— Борис Макарович, — безапелляционно начинает она с места в карьер, будто мы с пелёнок знакомы и не одно стадо коров вместе пасли, — вы в какой комиссии участвовать желаете?

Здесь она папочку на стол передо мной кладёт, раскрывает и начинает тараторить по писаному:

— Есть у нас вакантные места в комиссиях по делам национальностей, по делам молодёжи, по делам беженцев, по социальным вопросам…

«А в комиссии по сексуальным вопросам вакансий нет?» — чуть не брякаю я, но, глядя ей в мордашку, бюрократически одухотворённую, язык вовремя прикусываю. С такой шашни заведи, так она под тобой не кейф ловить будет, а кадровые перестановки в уме мастырить.

— Я пока приглядываться буду, — со вздохом тяжким прерываю её речь напористую.

— Ка-ак?! — впивается она в меня взглядом возмущённо неистовым, и в глазах чуть ли не ужас вселенский читается, будто я ей перед всем честным народом громогласно переспать предложил.

— Временно, — поправляюсь я, говоря как можно мягче. — А вы мне перечень комиссий думских оставьте, чтобы я выбрать мог.

Молча оставляет она мне кипу листочков и с видом оскорблённой в лучших чувствах девственницы гордо удаляется.

Синий чулок! Один остов от бабы в тебе, а остальное — кибернетическое устройство. Хотя остов ничего себе… Из таких верные революционные подруги выковываются, поскольку вся энергия сексуальная у них на воцарение торжества «правого дела» сориентирована, а не на продолжение рода человеческого. Гранату куда швырнуть либо штыком кого пырнуть — лучше их нет, но в постель никому тащить не советую. Разве что там о политике подискутировать…

В полной удручённости беру я эти листки и — чтобы вы думали? — плетусь, баран-бараном, с работой комиссий думских знакомиться. А куда денешься, надо хотя бы видимость заинтересованности в делах государственных проявлять…