Разум Вселенной - Александр Студитский

— Высшая дисциплина познания заключается в том, — продолжал он, — чтобы помнить о ее главной цели — способствовать дальнейшему познанию. А для этого необходимо ограничивать познание во всем, что не имеет отношения к главной цели. Вот почему познание должно быть связано с решением задач, которые выдвигает перед наукой жизнь. Эти задачи создают перспективу науке и ограждают ее от бесплодных блужданий...

Сколько продолжался этот разговор? Юрий не замечал летящего времени. На столе появились чашки с кофе — кажется, их принесла Виола. Юрий смутно помнил, что она входила и выходила, и не заметил зачем, пока не почувствовал пряного кофейного запаха. Его томил вопрос, с которым он хотел обратиться к Панфилову.

— А Всеволод Александрович? — наконец решился Юрий.

Юрия поразило, что Панфилов понял вопрос, заданный в такой форме, и ответил на него, не задумываясь.

— Любого научного противника можно и нужно уважать, — сказал он твердо. — И бессмысленно добиваться, чтобы противник обязательно встал на твою точку зрения. Противоречия суждений в науке неизбежны. Более того, из их столкновения всегда выигрывает истина. Всеволод Александрович прав в том, что исходит в своих воззрениях из определенных фактов. Но он глубоко заблуждается в их оценке, считая, что все им не соответствующее ложно.

Он поставил чашку с кофе на стол и встал.

— Профессор Брандт и его сотрудники считают, что мы отрицаем их святая святых — активность ДНК в протоплазме. Но это же смешно — кому придет в голову спорить против очевидности? ДНК, как и другие нуклеотиды и полинуклеотиды, — необходимый компонент белкового метаболизма. Мы возражаем только против того, чтобы всю жизненную активность организмов ставить в зависимость от предначертаний ДНК, записанных в оплодотворенной яйцеклетке. И белок, и РНК, и ДНК не даны готовыми на все случаи жизни, а подлежат развитию и обогащению по мере развития организма.

— А гены? — спросил Юрий. Панфилов усмехнулся.

— Гены? Неужели вы думаете, что Всеволод Александрович и вся молекулярная биология всерьез относятся к этому термину? Понятие гена давно уже стало метафорой для обозначения самых разнообразных явлений наследственности, о сущности которых мы не имеем еще никаких представлений.

— Но все-таки... — Юрий с усилием выжимал из себя слова. Но он хотел добиться полной ясности. — ...Есть же признаки, которые определенно вызываются генами... Те, которые наследуются по законам Менделя.

Панфилов остановился против Юрия, заложив руки в карманы и раскачиваясь с каблуков на носки.

— Верно, — подтвердил он с улыбкой. — Такие признаки есть. Некоторые наследуются по Менделю. Другие просто возникают в ходе развития. Вот, например, уродство глаз — дегенеративные изменения слизистой век и роговицы, приводящие иногда к слепоте. Вызываются тельцами, состоящими из ДНК и белка и локализованными в клетках. Признаком поражаются целые семьи. Что это такое?

Юрий пожал плечами.

— Не знаю... Ген дегенерации глаз?

— Нет. Вирус трахомы. — Панфилов усмехнулся, заметив обескураженное выражение на лице Юрия. — А вот еще признак — местные грибовидные разрастания кожи. Признак во многих случаях наследственный, хотя и не по Менделю. Вызывается тельцами, также состоящими из ДНК и белка и локализованными в ядре и цитоплазме клеток. Что это такое?

— Бородавки? — догадался Юрий.

— Правильно. Теперь представьте себе такое тельце, равное по размерам вирусному тельцу и также состоящее из ДНК и белка, но локализованное в хромосоме. Что вы получите?

— Ген? — обескураженно спросил Юрий.

— В том-то и дело, что на современном уровне исследований отличить ген от вируса, локализованного в хромосоме, невозможно. Нужно только удивляться тому, что профессор Брандт, по образованию медик, знающий, что все так называемые гены человека, все без исключения, вызывают извращения развития и болезни, не понимает, что провести границу между геном и вирусом, вызывающим сходные извращения развития и болезни, нельзя. Разница только в том, что вирус, вызывающий бородавки, сидит в цитоплазме и ядре, а ген, дающий сходный эффект, локализован в определенном участке хромосомы. Неужели не ясно, откуда у меня такой скепсис к его теоретическим построениям? Нет, друзья мои, не ДНК, а белок в его взаимодействии с внешним миром, как учит нас Энгельс, составляет сущность жизни и субстрат ее развития.

Панфилов поднял пустую чашку из-под кофе, словно предлагая тост. Глаза его светились возбуждением. Юрий встал со своего места.

— И все-таки я люблю Брандта, — сказал Панфилов и поставил свою чашку на блюдечко. — И досадую на него за его упрямство. Как и он на меня.

— Почему же вам не договориться? — решился спросить Юрий.

— Может быть, время придет... А впрочем... Так ли уж необходимо договариваться? Разве я не сказал вам, что научный спор — это самое важное условие для рождения истины? Будем спорить.

— И любить друг друга?

— А почему нет? Человек по природе добр. Кто это сказал?

— Не припоминаю.

— Это сказал великий спорщик — Писарев. А уж мне любить людей завещано всеми моими предками. Знаете, что значит моя фамилия?

Юрий напряженно покопался в памяти.

— Не могу сказать точно, — сказал он смущенно.

— То-то. А в переводе с греческого фамилия Панфилов означает Вселюбов. — Панфилов улыбнулся, увидев обескураженное выражение лица Юрия, и повторил: — Да-да, дорогой мой, Вселюбов. И мы должны быть Вселюбовыми и только Вселюбовыми, если мы действительно единомышленники в том главном, ради чего советские люди живут на свете. — Его лицо посуровело. — Если каждый советский ученый действительно любому другому советскому ученому друг, товарищ и брат.

Глава пятая

Дорога выбрана

Пришел январь, покрывший пеленой снега все пространство от здания университета до склонов Ленинских гор и дальше до Лужников. Три месяца промелькнули незаметно, как листки календаря, и Юрию казалось, что Панфилов разговаривал с ним только вчера, так ясно запечатлелись в его сознании те памятные слова.

Человек и материя. Человек своим гением подчиняет себе материю, заставляет ее помогать достижению стоящей перед ним цели. Эта цель — полная, ничем не ограниченная власть человека над материей.

Случилось так, что чудовищная, первозданная сила материи, закованная броней ядерных оболочек, вдруг вырвалась из недр атомного ядра и обратилась против человека. Миллиарды незримых молний, испускаемых разрушенными ядрами атомов, понеслись над планетой, поражая беззащитное против них живое вещество организмов.