Людовик XI. Ремесло короля - Жак Эрс

Эти папы эпохи «Возвращения в Рим», современники Людовика XI, правили твердой рукой и проявляли себя умелыми политиками и администраторами. Королю пришлось повозиться, особенно с Сикстом IV. Этот папа, родившийся в Лигурии, под Савоной, монах-францисканец, а затем генерал этого ордена, ставший кардиналом в двадцать три года единственно благодаря своим заслугам, столь скромного происхождения, что пришлось подыскать ему имя и герб (делла Ровере), быстро окружил себя прочным кругом из родственников и союзников. Он не выдумал непотизма, а всего лишь следовал примеру итальянских и прочих князей, глав семейных кланов. Но он поднял эту практику на недосягаемую высоту. У него был только один брат — Бартоломео, который стал господином Черветери, но зато шесть сестер, которые все удачно вышли замуж; семь его племянников стали епископами, а пять из них — кардиналами; еще один — рыцарем Родоса.

В 1411 году королевская армия под командованием Бусико заняла Авиньон после осады, длившейся несколько месяцев, и захватила папский дворец; Бенедикт XIII, последний папа-схизматик, бежал и укрылся в королевстве Валенсия. Рука Рима до Авиньона не дотягивалась, и Карл VII, став королем, намеревался держать своих людей в графстве Венессен. Ален де Коэтиви, брат адмирала, стал в 1438 году епископом, а Пьер де Фуа — папским легатом (1433). И тот и другой привели множество своих людей, бретонцев и гасконцев, и полуразрушенный город снова заселился. Возродились ремесла и торговля, поддерживаемые внушительными субсидиями французского короля. Людовик XI сделал все, чтобы не остаться в стороне. Папа Сикст IV в конечном итоге назначил новым легатом протеже короля, молодого Карла де Бурбона, бывшего тогда архиепископом Лионским. Буллу ему привез кардинал Виссарион 5 июля 1472 года, и папа наконец согласился опубликовать конкордат, определявший отношения с французской Церковью, — трактат, подготовленный уже давно, но несколько раз ставившийся под вопрос (13 августа 1472 года). Он также согласился поддержать короля, когда тот воспротивился браку своего брата Карла с дочерью герцога Бургундского, и отказался дать необходимое разрешение; даже провозгласил отлучение Карла Смелого от Церкви в булле, торжественно зачитанной в Клери епископом Витербским, специально присланным для этой цели.

Но по поводу Авиньона он передумал и еще до водворения Карла в качестве легата урезал его полномочия и прерогативы. Отношения обострялись, в них появились трещины, посыпались угрозы. 7 мая 1473 года Сикст IV ответил королю, который требовал, чтобы в священную коллегию не назначали без его согласия ни одного прелата родом из Бургундии, Бретани или «других французских вотчин», назначив восемь новых кардиналов даже без намека на согласование. Карл де Бурбон кардиналом не стал, а двое других получили красную мантию, несмотря на открытую и известную враждебность к ним Людовика XI, — бургундец Филипп Гюгоне и Филипп де Леренс, архиепископ Арльский, верный слуга Рене Анжуйского, который, получив в 1465 году ложную весть о смерти короля Людовика, велел зажечь в своем городе праздничные огни, а впоследствии регулярно выступал при римском дворе в качестве прокурора от лица Карла Гиеньского. Один из трех высоких итальянцев, архиепископ Миланский Этьен Нардини, был в 1468 году с позором изгнан из Франции за измену. Людовик XI клокотал от гнева; он велел распространить гадкие слухи об этих назначениях, называя их симонией, толковал о продажности папы и мечтал, чтобы тот предстал перед судом или церковным собором.

Карл де Бурбон вступил в Авиньон только 23 ноября 1473 года, несмотря ни на что, встретил хороший прием и оказался достаточно хитер, чтобы выступить в роли арбитра между противоборствующими партиями. Но папа не отступал и 23 мая 1474 года назначил епископом Авиньонским, вместо Алена де Коэтиви, умершего двадцатью днями раньше, своего племянника Джулиано делла Ровере. Два года спустя он сделал его легатом, отозвав Карла де Бурбона. Король не мог с этим смириться и однозначно дал это понять; он обвинил Джулиано в заговоре с бургундцами и направил войско в триста копий, которое тотчас наткнулось на яростное сопротивление. Обоз с хлебом и вином для снабжения французского гарнизона, осажденного во дворце, был перехвачен. Авиньонские консулы призвали взяться за оружие и велели арестовать чиновников Карла де Бурбона, которому пришлось покинуть город (17 мая 1476 года). В конечном итоге Джулиано делла Ровере отправился на встречу с королем в Лион, а Бурбон согласился променять свое звание легата на кардинальскую шляпу. Послы авиньонцев поклялись под присягой не принимать в своем городе врагов короля, названных поименно, — герцога Бургундского и короля Арагона.

Однако Людовик XI не победил, и надежды сохранить французское влияние на город и прилегающую к нему область — графство Венессен — не оправдались: в июле 1478 года папа назначил легатом Жана Роза, папского протонотариуса, человека, полного решимости отстаивать прерогативы Рима.

Новый разрыв казался неизбежным, поскольку король открыто поддерживал дипломатическими демаршами и своим оружием Медичи из Флоренции против папы и его союзника, неаполитанского короля Фердинанда.

Изначально дело касалось только денег, займов или субсидий. Находясь в изгнании в Женаппе, дофин Людовик пользовался обширным кредитом у Джованни Арнольфини, уроженца Лукки, поселившегося в Брюгге и находившегося под покровительством Филиппа Доброго. Война с Лигой общественного блага положила конец его добрым отношениям с банкирами из Лукки, чересчур близкими к бургундцам. С тех пор он часто обращался за ссудами и переводом денег к итальянским банкирам, поселившимся не в Брюгге, а в Лионе, а именно к Франческино Нори, приказчику или компаньону Медичи, который в качестве ответной меры щедро открывал счета для видных особ из королевского окружения, в том числе Бофиля де Жюжа и Эмбера де Батарне. Людовик сделал Франческино Нори своим финансовым советником, предоставил ему должность камер-лакея и использовал как тайного агента. Нори провел переговоры о заключении брака между Бонной Савойской, сестрой королевы Шарлотты, и Галеаццо Сфорца из Милана и предоставил большую часть из шести тысяч золотых экю на выплату жалованья миланским солдатам, нанятым, чтобы сражаться с герцогом Бургундским. Но в августе 1468 года его изгнали из королевства: король обвинил Медичи из Лондона и Брюгге в поддержке, путем предоставления ссуд на чересчур выгодных условиях, Карла Смелого и английского короля Эдуарда IV. Томмазо Портинари, управляющий филиалом банка Медичи в Брюгге, был тесно связан с Гильомом Бишем, советником герцога Бургундского.

На самом деле Медичи, не будучи уверены в исходе войны, несколько лет вели двойную игру. Лионский управляющий Лионетто де Росси одолжил, с согласия главы компании Лоренцо Медичи, пятьдесят тысяч дукатов герцогу Миланскому, союзнику Людовика XI. Неудача Карла Смелого под Нейссом и его поражения в швейцарских кантонах дали им понять, что игра окончена. Лоренцо выслушал суровую отповедь от королевских послов, которые дошли до того, что потребовали закрыть отделение его банка в Брюгге, и приказал Портинари прекратить всякие авансы бургундцам.

Медичи не ладили с папой Сикстом IV, обвиняя его в благоволении генуэзцам, в частности, в том, что касалось разработки богатых залежей квасцов в Тольфе. Когда тот обратился к ним за помощью, они уклонились, и тогда Франческино де Пацци, приказчик мощной компании-конкурента, предоставил Риму аванс в тридцать тысяч дукатов. С этого момента Пацци замыслили захватить власть в самой Флоренции. Вместе с Франческо Сальвиати, архиепископом Пизанским, и Джованни Риарио, племянником папы, они возглавили заговор с целью убить двух братьев Медичи, Лоренцо и Джулиано, властителей Флоренции. Лоренцо чудом уцелел, но Джулиано убили в воскресенье 26 апреля 1478 года, после мессы, перед церковью Санта-Кроче при кафедральном соборе Санта-Мария дель Фьоре.

И все же заговор 1478 года жалким образом провалился. Архиепископ Сальвиати, который с горсткой верных людей должен был захватить дворец Синьории, наткнулся на сильное сопротивление; всех схватили и повесили в окнах дворца. Городская община, Синьория и уличная толпа решительно приняли сторону Медичи. Джакопо Пацци, главу клана банкиров, казнили, а его тело, сначала похороненное в Санта-Кроче в семейном склепе, месяцем позже вынули из могилы и проволокли по улицам, отдав на поругание и растерзание ребятне, а затем закопали на пустыре за стенами города.

Как только папа узнал об этих казнях, он отлучил Лоренцо от Церкви и наложил интердикт на Флоренцию, укрепив при этом свой союз с неаполитанским королем Фердинандом. Поэтому Людовик XI выступил на стороне повелителей Флоренции. Решительно враждебный папе и королю Фердинанду, грозившим захватить Тоскану, он без передышки вел на дипломатическом фронте одно яростное наступление за другим, обращаясь ко всем государям и городским общинам Италии. Христианнейший король мог говорить во весь голос, грозя Сиксту IV, как некогда Филипп Красивый Бонифацию VIII, судом церковного собора, созванного по его просьбе. Союзников у него хватало, он мог опереться на «лигу», терпеливо составленную и поддерживаемую, несмотря на уклонения и разногласия, в которую входили, помимо Флоренции, Савойя, Милан и Венеция. Коммина отправили с посольством, и тот предложил флорентийцам прислать несколько рот жандармов. В августе 1478 года Людовик написал своим союзникам, призывая их твердо придерживаться лиги. Бонне Савойской, вдове герцога Миланского Галеаццо Сфорца, убитого в 1476 году, которой удалось стать опекуншей своего сына Джованни Галеаццо, потеснив своего деверя Лодовико Моро, король заявил, что намерен любыми способами разладить маневры Рима, и сообщил, что направил папе суровое предупреждение, чтобы тот отказался от вооруженного наступления на Флоренцию и «итальянскую лигу». А главное, он утверждал, что бастард Калабрийский (сын Иоанна Калабрийского, который сам был сыном короля Рене) уже выступил на Рим во главе пяти сотен копий. Пусть Бонна окажет им хороший прием, обеспечит провиантом, уплатит жалованье и проследит, чтобы с этими людьми во всем обходились хорошо.