Путешествие банкира. Как Эдмонд Дж. Сафра построил глобальную финансовую империю - Дэниел Гросс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В конце концов, именно пессимизм Эдмонда по поводу своего здоровья привел к продаже. Болезнь Паркинсона продолжала неумолимо давить на него - как физически, так и психологически. Марк Боннант, его адвокат, вспоминает, как однажды вечером он сидел с Эдмондом, когда симптомы болезни Паркинсона тяготили его. Боннан, повторяя известное стихотворение Жака Превера "Инвентарь", перечислил множество статей актива баланса Эдмона. "Конечно, вас немного трясет, вы не очень-то резвитесь. Но тебя любит исключительная женщина, у тебя верные друзья, ты величайший банкир своего поколения". В этот момент Эдмон покачал головой. Боннан возразил: "А кто остальные?"
И Эдмонд ответил: "Знаешь, я не знаю их всех".
Эдмон смирился с тем, что семейные банки Сафры, скорее всего, не выйдут за пределы нынешнего поколения. "Может быть, мои братья ошибаются. А может, они правы. Их прерогативы отличаются от моих", - сказал он близкому другу. Несмотря на напряженность предыдущего года, Эдмон по-прежнему поддерживал регулярные контакты с Джозефом и Мойсе. В феврале 1999 года, когда финансовый кризис распространился на Бразилию, Эдмон и Джозеф часто обсуждали, как Republic следует поступить с ее долей в бразильских облигациях. "Он все еще мой брат", - сказал Эдмонд. "Если я могу ему помочь, я ему помогу".
Но, не имея преемника, которому он по-настоящему доверял, Эдмонд решил, что ему необходимо привести в порядок свое обширное и сложное наследство. В конце концов, если бы он скончался от болезни, Лили пришлось бы решать вопросы, связанные с будущим двух огромных учреждений. Поэтому в январе 1999 года механизм продажи был запущен. Джефф Кейл, бывший руководитель Republic, вошедший в совет директоров Safra Republic, начал осторожно обсуждать эту перспективу со знакомыми с Уолл-стрит. Американский инвестиционный банк Bear Stearns был одной из заинтересованных сторон. Другие доверенные лица начали выслушивать потенциальных покупателей.
Хотя в мире существуют тысячи банков и финансовых учреждений, лишь немногие из них могли бы стать подходящими партнерами для Republic и Safra Republic. Для начала сделка должна была быть полностью денежной. После фиаско с American Express Эдмонд не был заинтересован в том, чтобы брать акции и ставить стоимость своего жизненного труда в зависимость от чьего-то управления. К тому же он был намерен продать оба банка, за которые, учитывая их огромные активы (50,4 миллиарда долларов за Republic и 21 миллиард долларов за Safra Republic), придется заплатить значительную сумму, не менее 10 миллиардов долларов.
Среди небольшого числа потенциальных покупателей один оказался лидером: HSBC. История Гонконгской и Шанхайской банковской корпорации пришлась Эдмонду по душе. Она была основана в 1865 году в коммерческом форпосте одной из великих империй эпохи. Одним из ее первоначальных директоров был Артур Сассун, член иракской еврейской банковской династии, сыгравшей ключевую роль в развитии Гонконга. HSBC прочно обосновался на устоявшихся рынках, таких как Великобритания и Гонконг, а также на развивающихся рынках Азии и Латинской Америки. У компании было амбициозное подразделение частного банковского обслуживания и значительный бизнес в США, ориентированный на потребителей. Разумеется, он был гораздо крупнее Republic: 5000 офисов в 79 странах (по сравнению с 38 у Republic) и 483 миллиарда долларов общих активов. Другими словами, компания обладала достаточным масштабом и активами, чтобы не только поглотить Republic и Safra Republic, но и дополнить их усилия.
Генеральный директор HSBC Джон Бонд, с которым Эдмонд никогда не встречался, был не из тех британских банкиров, с которыми Эдмонд имел дело на протяжении десятилетий. Бонд, который, как и Эдмонд, никогда не учился в колледже, занялся банковским делом еще подростком в Гонконге, далеко от места своего рождения, и провел много лет в Азии, прежде чем возглавил потребительские операции компании в США. Став генеральным директором в 1993 году, он стремился развивать потребительские и глобальные частные банковские операции фирмы в США. Поэтому Бонд был заинтригован, когда ему позвонил Родни Лич, бывший банкир TDB, сделавший карьеру в гонконгском конгломерате Jardine Matheson. "Вас не заинтересует Republic National Bank of New York?" - спросил Лич. спросил Лич. Эдмонд был готов к продаже и хотел избежать аукциона. "Он хочет, чтобы банк перешел в надежные руки, и считает, что HSBC подойдет для этого лучше всего". Бонд, конечно, знал Эдмонда и его банки по репутации. В рамках своей проверки он прочитал книгу Брайана Барроу "Вендетта" и позвонил источникам в Федеральной резервной системе.
Подход имел смысл. Но его нужно было проводить поэтапно, чтобы не напугать людей и рынки. В апреле Эдмонд и Лили приехали в Нью-Йорк, где 21 апреля Republic устраивала прощальную вечеринку для Уолтера Вайнера, окончательно покидавшего пост генерального директора. Примерно на это же время было назначено заседание совета директоров. После собрания Эдмонд вызвал к себе на Пятую авеню Дова Шлейна, недавно вступившего в должность генерального директора, и сообщил новости. Эдмонд решил продать банк HSBC, но они еще не договорились о цене. "Я видел, что это было похоже на расставание с ребенком; это было чрезвычайно трудное и очень эмоциональное решение", - вспоминает Шлейн.
В течение следующих двух недель топ-менеджеры Republic, как обычно, в течение рабочего дня находились в своих офисах на Пятой авеню, 452, а вечером уезжали в гостиничные номера, чтобы встретиться с группой топ-менеджеров HSBC. Одним из главных вопросов, который они обсуждали, была цена. В конце 1998 года на фоне российского кризиса акции Republic упали примерно до 39 долларов, но к весне, когда прибыль снова начала расти, поднялись до отметки 50 долларов. И Republic, и Safra Republic были открытыми
