Закон крови - Олег Микулов

Колдун прервал речь на полуслове. Да, уже не было сомнения, дневной свет меркнул, прямо на глазах, и внизу, в стойбище, слышался шум, голоса, выкрики, плач…

(Быть может, снова сильная гроза, как та, в начале лета?)

На тропинке послышались шаги – торопливые, спотыкающиеся… Много… Старый Гор, охотники… Таких лиц вождь еще не видел!..

– Вождь! Колдун! Скорее!.. Конец, всему конец! Небо закрывается!

Собеседники бросились наружу.

Когда началось медленное падение этого безумного летнего снега, скрывающего своим мерцанием окрестности, Колдун понял, что за пелена препятствовала его общению с духами и Скрытыми Мирами. До этого была слабая надежда, что солнце померкло ненадолго. (Колдун помнил: так уже случилось однажды при его жизни. Да и его наставник, великий Хорру, говорил: такое бывает, хотя и очень редко.) Но вязкий, тягучий, скрипящий на пальцах нетающий снег показал: происходит небывалое, невиданное и неслыханное. Никем. Никогда…

Столь же невиданной и неслыханной была паника. К счастью, большинство женщин забились в жилища и кричали там, прижимая к себе детей в тщетной попытке защитить их от неведомой, неизбежной гибели. Несколько человек метались в центре стойбища, то ли потеряв свои жилища, то ли вообще ничего не соображая. Один… два… трое распластались на земле, и их тела уже начал покрывать сероватый налет. И зловещее черное небо, изрыгающее этот непонятный снег, отвечало на крики и плач насмешливым рокотом и каким-то подмигивающим мерцанием…

– Мужчины! Охотники! – кричал Арго. – Кто не обезумел, сюда, ко мне!

Собрались человек десять. Почему-то не было Йома.

– Женщин и детей – в жилища! – командовал Арго. – Потерявших память – в жилища! Проверить, все ли здесь? Жечь костры!

Взгляд его упал на Колдуна. Тот прошептал лишь одно слово:

– Защита!

Арго кивнул. Да, теперь это самое важное; если сейчас прорвется нежить …

За делом постепенно приходили в себя и другие, даже женщины. (Но где Йом?)

– Нага! Нага!

Йом вынырнул внезапно, из крутящейся тьмы, в нервные отблески разгорающихся костров.

– Вождь! Отец! Я не могу найти жену и сына!

– Что ты говоришь?!

– Я ничего не понимаю; жене вот-вот рожать… Они не должны были уходить из стойбища! Но я вернулся – их нет. Ни дома, нигде…

Вождь огляделся вокруг. Его жена была рядом: держала на коленях голову упавшего подростка и хлопала его по щекам, приводя в чувство.

– Айя! Обойди вместе с Йомом все жилища, – быть может, кто-то видел его жену и сына перед тем, как началось ЭТО! И присмотрись: все ли в стойбище?

Выяснить хоть что-нибудь не так-то легко: мужчины ничем не могли помочь, а большинство женщин от испуга, казалось, утратили дар речи. Остальные женщины не знали ничего: Нага не пошла ни за грибами, ни к Большой воде за съедобными раковинами. Оставалась в стойбище, готовилась к родам… Почему же, когда и куда она ушла?

К счастью, маленькие дети не были так испуганы происходящим, как взрослые. Им все внове; для них самым страшным оказалась не дневная тьма с нетающим снегом, а паника, охватившая взрослых… От детей-то Йому и удалось кое-что узнать о жене и сыне.

– Ойми просился к деду, в стойбище Серых Сов. А Нага говорила: «Подождем отца!» А он не хотел. Просился-просился, а потом убежал.

Так говорили Йому приятели его пятилетнего сынишки, остававшиеся в стойбище. – А Нага?..

– Мы ей сказали, и она очень рассердилась. Пошла за Ойми… Только он, наверное, уже тогда через ручей перешел.

– А когда Нага пошла, еще было светло?

– Да… А потом стемнело, взрослые прибежали, стали кричать…

Айя тихо сказала:

– Может, они дошли?..

Надежда была, но очень слабая.

– Пойду и я. Если не найду по дороге, доберусь до детей Серой Совы. Если мои там, останусь с ними.

– Понимаю. Предупреди вождя.

Большинство общинников укрылось в своих жилищах, за спущенными пологами. Кто – на постели под шкурой, в забытьи или полудреме, кто – бормочет заклинания у своего домашнего очага… Здесь может на миг показаться: всё в порядке, ничего не случилось, просто ночь… Но даже сюда, сквозь дымовое отверстие, сквозь щели наносит этот проклятый нетающий снег.

Снаружи слепящая тьма, казалось, еще сильнее сгустилась. Но уже разрывало ее неровное пламя общих очагов уже просвечивала сквозь тьму узкая полоска пламени – там, где Колдун наводил Огненный круг… Несколько мужчин во главе с вождем оставались у очагов, поддерживая костры. Отряхивая время от времени налипающую на их одежды сероватую грязь, они пели. Пели одно из самых священных песнопений Рода детей Мамонта, повествующее о том, как их великий прародитель раздвинул своими могучими бивнями Великую Тьму, как разделил тело свое…

И вот стали вода и суша,

И густая шерсть стала травой и лесом,

И могучие бивни стали белыми скалами,

А из двух глаз возникли два Первобрата…

Йом и Айя приблизились к вождю с рассказом о том, что произошло. Услышав о намерении Йома немедленно выступать, мужчины переглянулись. Даже у них, самых храбрых, замерли сердца при мысли о том, что сейчас, в одиночку…

Поднялся старый Гор:

– Вдвоем веселее. И надежнее.

Еще кто-то из тех, что были вместе с Йомом во время погони, поспешно выступили вперед, но Гор остановил их решительным жестом:

– Нет. Если это в человеческих силах, мы справимся и вдвоем. Если нет… Храбрые мужчины нужны Роду.

– Возьмите факелы! – сказал Арго.

Колдун почти замыкал Огненный круг у тропы, когда с удивлением заметил два светящихся пятна, плывущих прямо к нему от костров…

Он скорее угадал, чем узнал Йома и Гора. Но когда прозвучали роковые слова: «Моя жена и сын пропали. Я иду на поиск. Гор согласился помочь», Колдуну показалось, что он видит лицо рыжебородого так же ясно, как если бы оно не маячило неопределенным пятном, а было бы освещено лучами скрытого (или, быть может, пожранного? ) солнца.

– Колдун, как нам быть? – вопрошал Йом. – Ты замкнешь Круг, и мы не сможем вернуться до света, так?

– Нет, не так, – твердо произнес Колдун. – Я не замкну Круг, оставлю проход здесь, у тропы, и останусь сам. Ждать вас.

– Но, быть может…

– Я дождусь. Если же вы достигнете стойбища детей Серой Совы и найдете там Нагу и Ойми, обернитесь лицом к нашему стойбищу и крикните: «Колдун! Все хорошо! Мы все в безопасности!»

– Крик не долетит!

– Вы должны очень захотеть, чтобы я услышал, – и я услышу! А теперь…

Колдун снял свой заветный оберег. Тот самый.

– Йом, этот оберег однажды уже спас – и не только тебя и твоих спутников. Думаю, нас всех. Пусть же он поможет тебе еще раз.