Хулиган. Его принцесса - Эла Герс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Принцесса… — тихо прошептал я.
Затем гнев, кипевший внутри меня, вскипел и прорвался наружу.
Увидев ее лицо, я понял, что решение, которое принял в тачке, пока Череп без умолку болтал, еще прочнее закрепилось в моей голове.
Я стиснул зубы.
Мы с Таней поговорим.
И сделаем это прямо сейчас.
Развернувшись, я вернулся в здание и бегом поднялся по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Я шагал по темному коридору, сжимая и разжимая кулаки.
Всю неделю я пытался подойти к ней, пытался заговорить с ней, но она всячески избегала меня. Вчера я даже зашел в кафетерий, чтобы застать ее там врасплох, но ее там не оказалось. И тогда я начал отчаиваться.
Но теперь я был у двери, за которой Таня точно была.
Я повернул ручку и открыл ее, не удосужившись постучать.
— Вы нашли его? — спросила она, всё еще глядя в окно.
Ее голос был мягким, а тело, как я знал, было еще мягче.
В комнате не было никого, кроме нас двоих.
Мои челюсти сжались еще сильнее, а решимость стала еще тверже.
Да, мы, блять, поговорим. По другому и быть не может.
Таня повернулась, когда я ничего не ответил. Когда она увидела меня, ее глаза расширились, а губы приоткрылись. Она была слишком ошеломлена, чтобы что-то сказать, и я, воспользовавшись этим, шагнул внутрь и закрыл за собой дверь на замок.
Некоторое время я молча смотрел на нее, а она в ответ.
Затем я все-таки сказал:
— Ты готова начать разговор?
— Что? — спросила она, испустив дрожащий вдох.
С рычанием я двинулся к ней. В ее чертах отразилась паника, но отступать ей было некуда. И страх того, что я снова мог упустить ее, подстегнул меня к решительному напору. Подойдя к Тане вплотную, я прижал ее к окну, уперевшись руками по обе стороны от нее на холодное стекло.
— Разговор, Таня, — отрывисто произнес я. — Я же говорил тебе, что у нас будет нормальный разговор. И я хочу знать, готова ли ты поговорить прямо сейчас.
Она уставилась на меня, ее губы все еще были разомкнуты.
А затем ее лицо стало таким же холодным, как и голос, которым она сказала:
— Отойди.
Черт возьми, что творилось в ее в голове?
— Нет, — твердо сказал я, и не думая отпускать ее.
Она сердито толкнула меня в грудь и злобно прошипела:
— Отойди! Сейчас же!
— Послушай, я знаю, что виноват перед тобой…
— Конечно, виноват.
— Но если бы только ты позволила мне всё объяснить…
— Время для объяснений давным-давно истекло, Громов.
Мне хотелось встряхнуть ее.
Почему она не могла просто выслушать меня?
— Принцесса… — предпринял я еще одну попытку, но меня вновь прервали.
— Не называй меня так! — она снова толкнула меня. — Я для тебя Градова, не больше!
От моего самообладания остались лишь крошечные крупицы.
— Таня, — начал я с большим нажимом.
— Не называй меня так! — требовала она, не желая ничего слушать.
— Этого не произойдет, Таня.
— Да что с тобой не так, Громов?! До тебя плохо доходит?! — прорычала она.
— Что плохого в том, чтобы я называл тебя по имени? — недоуменно спросил я.
— Что… что плохого? — зашипела она, еще раз толкнув меня, на этот раз ощутимо сильнее. — Твое присутствие в моей жизни — вот что плохо! Я не хочу, чтобы ты называл меня Таней. Я не хочу, чтобы ты называл меня Принцессой. Я не хочу, чтобы ты вообще как-либо называл меня, потому что я не хочу слышать свое имя из твоих уст! Не хочу!
Я не просто вышел из себя.
Нет…
Я просто взорвался, мать вашу!
Произошло то, чего я боялся больше всего…
— Почему ты не можешь просто выслушать меня?! — закричал я.
Она замерла, прижавшись ко мне.
И вдруг ее лицо изменилось.
На нем прорезалась злоба, а вместе с ней и такая сильная боль, что я отпрянул от неожиданности.
Она побледнела и в ее глазах отразилась душераздирающая обида, разрывающая мне сердце.
Ее руки сжались в крепкие кулаки, которыми она снова толкнула меня. И в этот раз, ошеломленный увиденным, я исполнил ее главное желание — отпустил ее.
Таня сделала два шага в сторону, остановилась и резко повернулась ко мне.
— Ты не знаешь, почему я не хочу слышать тебя? — прошептала она. — Не знаешь?
Я понял свою ошибку.
Я не должен был выходить из себя, мне следовало держать себя в руках.
Но раз уж я уже сделал это, то придется действовать иначе — провоцировать ее.
— Градова… — начал я, но мне в очередной раз не дали сказать, перебив.
— Я доверяла тебе, — ее голос надломился, печаль сдавила горло. — Я доверяла тебе, Данил. Но ты разрушил это доверие. И ты спрашиваешь меня, почему я просто не выслушаю тебя?
Слова давались ей с трудом, но она продолжала, нуждаясь в том, чтобы выплеснуть всю боль, что разъедала ее нутро долгие годы, и оказаться услышанной виновником своих страданий.
— Ты… ты подарил мне дружбу, а потом в один миг просто отнял ее у меня. И мне так надоело, что люди вот так играют со мной и с моим сердцем.
Она замолчала, посмотрела мне прямо в глаза и тяжело вздохнула. В ее глазах плескалась острая боль, смешанная с яростью.
— Ты урод, Громов. И хорошо, что я узнала об этом тогда, заранее…
Я застыл на месте.
Она тоже, сжав руки в кулаки.
Да, я был виноват.
Да, я был уродом.
Но я собирался всё исправить.
— Позволь мне объяснить, — тихо взмолился я.
— Слишком поздно, — так же тихо ответила она, покачав головой.
— Я знаю, что облажался. Я сильно облажался, но я не хотел всего этого, Таня. Я не хотел, чтобы это случилось. Я не хотел терять тебя.
— Мне не нужны твои оправдания.
Я сделал шаг к ней, она отступила назад.
Затем, словно не в силах остановиться, она пробормотала:
— Я даже не знаю, почему ты так настаиваешь на этом. Это всё в прошлом.
— Ты правда не знаешь? — в моем голосе прозвучало недоверие.
— Понятия не имею, — тут же ответила она.
— Разве я не говорил тебе?
— Не знаю. Я не хочу вспоминать.
Я наклонился к ней, а она, не отрываясь, свирепо смотрела на меня.
— Это потому, чтоты мне нравишься, — тихо напомнил я.
— Что? — выдохнула она и краска залила ее щеки.
— Ты мне нравишься, Таня. Всегда нравилась, — повторил я, наблюдая за ее реакцией.
Она недоверчиво покачала головой.
— Ты говоришь
