Призыв ведьмы. Часть четвертая (СИ) - Торен Эйлин

— Что? А Милена мой враг?

— Нет, — возразила Хэла. — Она твой маленький отряд в беде. Ты его должен спасать. Без твоего мудрого командования отрядец пропадёт.

— Хэла-Хэла, — и Роар обнял её, так сильно насколько мог себе позволить.

— Рэтар, — митар зашёл в библиотеку и действительно был рад видеть тана на привычном ему месте.

— Да, — Рэтар кивнул, разрешая войти.

— Я хотел… — он нахмурился, пытаясь понять, как начать разговор. Вчера он передал часть дел, думал, что сегодня с самого утра феран захочет заняться всем остальным, но вот уже Тэраф взошла, а митара так никто не позвал.

— Роар, — отозвался Рэтар. — Успокойся. Всё хорошо.

И ещё митару нужно было поговорить с таном о судьбе Милены. Надо было. Потому что ребёнок должен был родиться уже скоро, а решения, что делать, у него не было.

Если бы она была простой серой, то вопроса бы не возникало — Роар бы просто выкупил её, точнее Рэтар и так позволил бы Милену забрать. Митар надел бы на неё платье наложницы, поселил бы где-нибудь в Изарии, был бы с ней, потому что феран позволил бы ему не жить при доме, пошёл бы ему на встречу. Да Роар бы просто мог снять с себя регалии в пользу Элгора и не пожалел бы ни разу. Но Милена была белой ведьмой. Белой ведьмой Изарии, призванной людьми.

— Слушай, — вздохнул он. — Я ведь… ты вернулся и мне теперь не нужно быть фераном. Вынужденность нашего положения теперь отпала, я понимаю, что в нынешних условиях, я как митар просто необходим, но в дальнейшем…

— Роар, — нахмурился феран. — Ты прекрасно справился. Во всём. И я же говорил тебе в Ирнэ-Халаяс, что ты стал бы отличным фераном. И дело не в том, что тогда я поставил тебя перед фактом из-за безвыходности своего положения. Нет. Просто… до появления Хэлы, я не переложил бы на тебя свои обязанности не потому, что не доверяю, тан! А потому что хотел бы, чтобы ты как можно дольше сохранил бы свою свободу. Не был ограничен, прижат обязанностями и долгом перед фернатом и его людьми.

Роар нахмурился. Накатил стыд.

— Но на деле ты хороший феран.

— Мне Элгор помогал, а потом Тёрк…

— Так в этом и дело, — ухмыльнулся Рэтар. — Именно это я говорил тебе. Будь как… во время боя.

И Роар усмехнулся, вспоминая утренний разговор с Хэлой.

— Что? — спросил феран.

— Просто… ты и Хэла. Она сказала мне то же самое с утра, только это касалось Милены, — пояснил митар. — Сказала, что Милена мой маленький отряд в беде.

— Она права, для тебя это выход, — согласился Рэтар.

— Ты правда обвязался с Хэлой до Йерота? — спросил Роар.

— Да.

И Роара этот поступок, когда узнал о нём поразил до глубины души. Потому что истинный брак, связанный небесной нитью, был чем-то очень сокровенным. И на деле — мысль, что могло бы не получится, вдруг чувства одного не такие глубокие и открытые, как мысли другого?

Он бы так не смог.

— Роар, — нахмурился Рэтар, — чего именно ты хочешь?

— Чего я хочу? — удивился внезапному вопросу митар. — Простоты…

— К сожалению этого не будет, — ответил феран. — Точнее усложняем мы всё сами, разве нет?

— Наверное, ты прав…

— Прав, Роар, — отозвался тан. — Посмотри на меня и не делай так. Всё просто. Я безумно люблю женщину и всё просто до тех пор, пока я не начинаю загонять себя в угол.

— Да… да, — согласился митар, вздыхая и так и не находя в себе сил сейчас говорить об уходе. Потому что Роар поддержка Рэтара. — Пойду спасать свой отряд. Хэла приказала гулять.

Рэтар рассмеялся а Роар встал, усмехаясь. Он почти дошёл до дверей, когда Рэтар окликнул его.

— Роар, я сделаю, чтобы было проще, чем есть, — произнёс феран. — Согласен?

— Да, — повёл головой митар, согласился, но понятия не имел на что именно.

Глава 18

С каждым новым днём беременности, жить становилось всё тяжелее и тяжелее. Переживать и смиряться со своим состоянием было трудно, а размер живота так вообще повергал в ужас.

Милена чувствовала себя невообразимо огромной, словно кит на берегу. И эмоции — она была чувствительной до беременности, сейчас же обострение всех чувств стало просто невообразимым. Оголённые провода. А уж эти ведьмовские штуки… она рыдала по любому поводу, вот вообще по любому — радость, печаль, злость, любовь.

Даже эти простые слова Роара, что любит её, вызывали в ней такой шторм истерики, что он вообще перестал говорить это. Но думал и, божечки, скоро перестанет даже думать, потому что от его внутренних невысказанных чувств её тоже распирало и она начинала рыдать, как казалось окружающем на пустом месте и все отчаянно пытались найти причину, но в итоге делали только хуже.

В конечном итоге, Милене стало тяжело передвигаться и она просто закрылась в комнате Роара и сидела безвылазно, радуясь, что штормит её теперь только от любимого мужчины. Но он очень много времени был где-то там в доме, работал за ферана и за себя, поэтому добирался до неё порой уже в глубокой темени, когда она спала. Хотя иногда ей казалось, что делает это специально. Но и тут она думала, рыдала, а потом понимала, что пусть так, чем иначе.

А ещё душил воспоминаниями тот ужас, который пришлось пережить, когда Роар и феран ушли, когда Элгор забрал её, когда сражался, её спасая, и был ранен. А она даже верила, что убит. И потом подземелья этой царской тюрьмы. Жуткие люди вокруг. Злые, мерзкие, похотливые.

Её не тронули, только потому что было особое распоряжение от этого их короля. Но смотрели очень неоднозначно. И девушка тогда забилась в самый тёмный угол камеры и очень хотела просто перестать быть здесь и сейчас.

А дальше этот… что это было? Суд? Милена даже понять не смогла, как у неё внутри проснулось столько смелости и злости в тот момент. Но она чувствовала, что их жизни закончатся здесь и сейчас, и было очень страшно, что Роара убьют, что достопочтенного ферана убьют, а её саму оставят и предстоящие мучения так ярко разлились красками у неё в сознании, что ей показалось самым логичным сделать так, чтобы её тоже убили.

Но Хэла их спасла.

Хэла была такая страшная, беспощадная. Милена смотрела на неё во все глаза, исподтишка, прижимаемая Роаром, который защищал её, хотя сам едва на ногах стоял. И несмотря на то, что девушка видела женщину разной, и в гневе в том числе, но тогда в чёрной ведьме была какая-то невообразимая обречённость. Будто она сжигала мосты, и было ужасно не по себе — а вдруг Хэла не вернётся?

И она не вернулась. Достопочтенный феран вернулся один.

Сначала Милена не обратила на это внимания. Потому что было совсем не до того.

При попытке захватить Зарну погибла Томика. Девушка во время нападения глупо решила воззвать к честности и совести всё-таки любимого ею Ворга, но была им жестоко и совершенно беспощадно убита.

Увидев тело серой на площади, перед главными воротами в замок Милена разрыдалась и успокоится сама уже не смогла.

Видимо эта смерть стала последней каплей, хотя до того Милена изо всех сил старалась быть храброй и смелой, держала себя в руках, потому что и без её слёз было тяжело и сложно.

С площади её утащил Роар, а потом ей даже привели лекаря или мага, она так и не поняла, который дал ей какой-то травяной настой, чтобы она уснула.

И вроде бы успокоение пришло со временем, но кошмарные сны никак не оставляли. Её стала мучить бессонница, а Роар так уставал, выполняя работу достопочтенного ферана, что проваливался в глубокий сон, почти сразу, как ложился в постель, и не знал, что ночами она просто тихо лежит рядом, глядя в потолок.

По началу то, что митар делал работу ферана было ей понятно, но потом она стала замечать, что с таном Роара что-то не так. Да и все в доме кидали озабоченные, полные тревоги взгляды в сторону ферана — выглядел мужчина просто жутко.

Поначалу он исправно по-утрам выгуливал хараг Хэлы, но потом пропадал на весь день… Но постепенно вообще перестал выходить, а потом и пускать к себе кого-либо.