Ахиллес, или Мир Аль-Азифа - Руслан Бурбуля

— Покоряюсь воли господина.

Женщина вырвалась из объятий императора и после мощного взмаха своего плавника, устремилась к красноватому телу дворца.

— А теперь, кто первый! — вторглось озорная мысль в мозг ЭтаНэла.

Усмехнувшись, властелин морей стал усердно работать обоими ластами. Он знал, что единый плавник женщин, дает им громадное преимущество в скорости и догнать любую женщину нейрид, не удается ни одному мужчине морского народа, но попробовать было всегда интересно.

***

Красные как пламя костра, зрачки аргоского посла, с удивлением взирали на приближающуюся красоту императорского дворца. Да, это было воистину чудо. Арбал видел многое. И неприступную пирамиду Гивейна и удивительный скальный град Сида, вырезанный в огромной скале. Довелось торговцу побывать даже в степном городе Панов, который не мог похвастаться изысканностью построек, зато занимал огромное пространство. Вот теперь в первые в жизни, ему доводится лицезреть и великолепие имперского дворца нейрид. Говорят, что его основная масса и что не маловажно, самая прекрасная ее часть, располагается в подводной части. Хотя кто же может сказать об этом с уверенностью? Даже людские рабы, не могут туда попасть. Дышат то они легкими, а не жабрами. Но даже то, что сейчас предстало взору посла, было потрясающе.

Триера вошла в тихую лазурную бухту. Здесь была прозрачная голубая вода. Даже там, где до морского дна было не меньше семи метров глубины, можно было различить все многообразие подводного мира. Медленно ползали морские звезды. Коралловые рыбки поразительных цветов, размеров и форм, сновали туда сюда словно на гоблинском карнавале. Сам дворец казался воздушным. Его твердь возвышалась над водою и покоилась казалось на тонкой единственной ножке. Ажурные витые башни, всевозможные переходы, мосты и красивые затейливые арки, все говорило о величайшем искусстве создателей всего этого великолепия.

По команде главного надсмотрщика, тяжелые весла поднялись вверх и сейчас громадная триера шла по инерции. По бокам корабля сновали быстрые тени воинов морского народа. Их быстрые кони, оставляли после себя толстые струи воздушных пузырей.

Их триеру встретили еще далеко в открытом море. После долгого и нудного объяснения передовому патрулю нейрид, о цели их визита, один из морских всадников скрылся в морской пучине, видать за дальнейшими инструкциями. Его не было около суток. Все это время, корабельная команда находилась в полной боевой готовности. На борту было пятьдесят аргосцев и двести рабов. Нападения, капитан триеры и посол, не боялись. Для того, что бы захватить военную триеру на абордаж, были необходимы лапы легионеров нейрид, а для этого нужно было бы доставить тупоголовых пиктов к самому кораблю.

Эти странные полу разумные создания хоть и могли по долгу находиться в водной среде, причем как в морской так и пресной, все же были земноводными тварями, и по этой причине не могли отправляться в длительные морские путешествия. Когда приплыл отосланный гонец, Арбал было решил, что император нейрид отказал им в аудиенции. Больно уж долго решал командир дозора, что делать с человеческими послами. Однако в скором времени из воды появилась голова старшего отряда и в голову Арбала ворвалось неуклюжие мысли.

— Следуй за нами посол. И передай своему кормчему, что бы следовал четко за передовым всадником, иначе ваша деревянная раковина, сядет на мель.

И вот теперь после окончания еще одних суток со времени их обнаружения, они вошли в бухту где посреди лазурных вод красовался красный дворец морского императора. Арбал знал, что император в этом подводном государстве играет такую же роль, как царь панов, который обретает фактическую власть, только в случае, когда их раса идет на кого то войной или же когда 'пятакам' необходимо отразить вторжение в свои исконные земли. Здесь в срединных водах, все решает совет семейных князей. Но понтифик Аргоса, все-таки решил отправить посольство именно к императору, в надежде выиграть драгоценное время для того, что бы из колоний успели прибыть все свободные воины. Аргосу нужно было дать время и ради этой цели двести пятьдесят человек были отправлены на верную смерть.

Арбал знал. Назад может приплыть только один из всего экипажа корабля и то только для того, что бы сообщить ответ великого подводного народа. Остальных же, ждет скорее всего скорбная участь рабов императора. Морские пути к своим доменам нейриды охраняли почище чем гивейнцы свой город — пирамиду.

Капитан боевой триеры подошел к Арбалу и негромко прошептал:

— Посол если вдруг тебе удосужится Богами выйти целым из этого путешествия, я хочу что бы ты передал моей семье, что я их всех очень люблю.

— Сомневаюсь достойный Марг что, тот кто останется в живых будет способен вообще что-либо сообщить нашему городу о постигшей всех здесь участи. Нам не помогут ни многочисленные подарки, ни мои дипломатические уловки.

И это было правдой. После беседы с императором Арбалу отсекли обе руки, отрезали язык и выкололи оба глаза и все это для того, что бы посол не мог ни жестом, ни взглядом, ни голосом, рассказать своим соплеменникам о пройденном пути к центральному домену морской империи.

Его выбросили на прибрежный песок бухты Ветров где располагалась небольшая колония альбиносов. Когда посла нашли местные рыбаки, быстрый парусник тут же отчалил от деревянного причала и понес всеми прогнозируемую весть: — Морской народ идет на Аргос войной. Посол изувечен, а вся команда, вернее те кому не посчастливилось умереть при штурме триеры, теперь вечные рабы красного дворца. Но все-таки цель была достигнута. К проматери всех колоний, великому Аргосу, были стянуты все воины морской торговой державы. Столица торговых людей готовилась достойно встретить своего извечного врага.

***

Каждый из участников великой битвы, теперь залечивал раны. Арест лежал в самом большом помещении одной из гоблинских кибиток. От туда были выведены все рабы, а помещение приведено в надлежащий порядок. По заверению Ареста все страшные раны залечатся очень быстро, что нельзя сказать о психической составляющей его организма. Для восстановления затраченной на великое колдовство пси-энергии, херувиму по его словам потребуется несколько дней полной прострации. Сайра так же, как и крылатый лев, была занята излечением своих внутренних повреждений. Минские топоры не смогли пробить ее кожаных доспехов, зато изрядно навредили ее внутренним органам и костям скелета. Ахилл хоть и получил несколько болезненных порезов, но первым их всей компании оправился и сейчас всю дорогу находился то возле сидской принцессы, то подле своего нового боевого побратима Миро, у которого было перебито два ребра. К их каравану присоединились еще два. Первый сидский, второй минский. Теперь пятнадцать минских топоров, надежно защищали объединенный караван, от чьих бы то ни было поползновений. А они имели место, практически каждый день. То на караван нападали одичавшие степные орды людей, то к массовому скоплению живого мяса, предъявляли претензии местные хищники. Дважды было отражены нападения плезов. Один раз, на караван попытались напасть охотнический отряд быстроногих кенов. Все нападение были отбиты исключительно за счет военной мощи десяти минотавров. Кентавры вообще увидев, под чьим покровительством наохотится столь богатая добыча, благоразумно решили не вступать в открытое противостояние с выстроившимся против них боевым порядком рогатых воев. Но особенно запомнилось Ахиллесу нападение огромной стаи плезов. Невысокие, но очень подвижные ящеры, поразили ахйеца не столько своей агрессивностью, сколько почти человеческой тактикой ведения боя. Их стая не кидалась на кого не попадя в поисках самого слабого противника, как в таких случаях поступают обыкновенные хищники. Наоборот, плезы сгруппировались и попытались смять выстроившийся пред ними строй минотавров своей единой массой, а их стая насчитывала до ста особей! Казалось, что первая же атака этих проворных и неимоверно опасных степных хищников, с первого же наскока поглотит малочисленный отряд рогатых.