Надломленные. Хроники пикирующей Цивилизации - Кирилл Ляпунов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Гендерной нейтральности.
– Во-во.
– А если бизнес откажется вписываться в модель?
– Тогда ему устроят холокост. Сделают так, что акции упадут, в кредитах откажут, инвесторы испарятся, репутацию затопчут. В принципе, это очень даже работает. Посмотрите, как реагируют на любую мелочь так называемые «меньшинства». Стоит любой, даже самой известной компании допустить малейшую оплошность, задев чьи-то мнимые чувства, как сразу же начинается травля. И люди вынуждены сразу же извиняться, а замазанных в скандале спешно увольнять с волчьим билетом. Одни сексуальные скандалы чего стоят.
Собеседники помолчали. Первым решил продолжить психолог:
– И вы об этом постоянно думаете, Глеб?
– Больше, чем хотелось бы.
– Но вы-то как раз крупный бизнесмен, вам ничего не грозит. Впишетесь как-нибудь.
– Вы мне льстите. Я не англосакс. И даже не еврей. С точки зрения мировой экономики, Россия – жалкое захолустье. Для них мой бизнес как продуктовый ларек у завода. Да и не нравится мне все это. Я не хочу, чтобы у меня все отжали только потому, что я не вижу смысла ставить на ключевой пост в компании негра, сменившего пол. Просто потому, что есть квоты и их надо заполнять. В некоторых вещах я, знаете ли, паталогически консервативен. И считаю, что должности должны занимать люди, обладающие необходимыми компетенциями. А когда кухарка начинает управлять государством или предприятием, мы с вами знаем, чем все заканчивается.
– Но у них ничего не получится!
– Почему вы так думаете? Люди очень серьезные в этом участвуют. И настроены они решительно.
– Не знаю. Конечно, я не специалист в экономике, но в людях хорошо понимаю. От своих кастрюль никто не откажется. А будут заставлять – вспыхнет бунт. В России – сто процентов.
– Тут я с вами, пожалуй, соглашусь. Мозги промыты явно недостаточно ни у населения, ни, главное, у бизнеса. Средствам массового охмурения еще работать и работать. Но продвинулись они довольно далеко.
– Возможно, но посмотрите сами: про «зеленые» ценности талдычат из всех утюгов, особенно на Западе, но продвинулись пока только до раздельного сбора отходов в некоторых странах да до частичного перехода с углеводородов на возобновляемые источники энергии. И тоже далеко не везде.
– Это как раз понятно, потому что очень дорого. По факту – значительно дороже использования нефти. Ведь, например, чтобы сделать все автомобили электрическими, понадобится уйма редкоземельных металлов – недешевое удовольствие по определению. Да и ветряки тоже не настолько безопасны с экологической точки зрения, как нам пытаются рассказывать, так как создают проблемы экосистемам из-за повышенных вибраций, а солнечные батареи требуют столько места, что их повсеместное распространение создаст серьезную конкуренцию и сельскому, и лесному хозяйству. Так что в этом вопросе я вполне склонен с вами согласиться и слегка успокоиться. К тому же большинство компонентов, столь нужных для перехода на альтернативную энергетику, опять же находятся у нас. А что-то мне шепчет, пока Российская Федерация сохраняет суверенитет и политическую систему, мы в этих игрищах участвовать не будем. По крайней мере, не так, как хотелось бы господину Швабу.
– Позвольте выразить умеренный оптимизм по данному вопросу.
– Почему умеренный?
– Лично я от нашей политической конфигурации не в восторге. Хотя и мне бы не хотелось, чтобы мы лишились суверенитета, а американцы начали выкачивать наши редкоземельные металлы. В конце концов, Россия не Афганистан и не Ирак.
– Более того – Россия осталась единственной хранительницей европейской культуры в период ее золотого века!
– Ммммм…
– Опять не согласны? Ну посудите сами, как бы там ни было со всеми нашими перекосами, но в основе российской культуры лежат европейские ценности, к которым добавилось западное понимание капитализма образца, наверное, XIX века. А по мне, сложно отрицать, что эта эпоха – до Первой мировой – не была периодом максимального расцвета. Именно тогда были сделаны фундаментальные открытия в науке, на которых мы паразитируем до сих пор, а также накоплены шедевры искусства, составляющие золотой фонд мировой культуры. Все, что потом, – медленная деградация. Сейчас уже до полного разложения дошли. Причем думают, что это круто. Посмотрите дворик перед любой так называемой прогрессивной компанией – и обязательно увидите там какую-нибудь странную статую, в большинстве случаев имеющую элементы детородных органов. Или картины на стенах в супер-пупер-офисах – сплошная похабень.
– У нас этого добра хватает тоже.
– Безусловно. Но как альтернатива. Нам, извините, в голову не придет брать на роль Анны Болейн или Наташи Ростовой негритянку или спекулировать на сексуальной ориентации Чайковского. Потому что для нас важно то, что первостепенно в классической европейской культуре, – внутреннее содержание, главная компетенция, не знаю, как сказать. – Глеб немного замялся. – В общем, то, что в бизнесе называется миссией. Некое основное качество, влияющее на весь остальной мир. А они пытаются форму сделать содержанием. Превратить все сущности в упаковку. Поэтому и вылезает всякая шушера на этой волне – BLM, ЛГБТ, «зеленые» эти недоделанные. И я очень боюсь, что они возьмут верх. Потому что тогда замаскированный марксизм, о котором я только что рассказывал, окажется востребованным. Так как он идеальная среда для всех этих бездельников. А я не хочу отдавать им то, над чем работал всю жизнь, ночей не спал, нервы портил, психику вон надломил.
– Хочу вас успокоить, Глеб, вы не один такой. В том числе и в пресловутых Штатах. Вот недавно как раз, во время «черных протестов», показывали белых мужиков с винтовками, защищавших свои дома и магазины. Хотя негров было значительно больше. Когда припрет, все так поступать будут.
– Вот не факт. Потому что всех недовольных показательно гасят. Если ты белый, христианского вероисповедания и пытаешься защищать свои права – тебе подвергнут обструкции. А уж если ты возьмешь в руки оружие и, не дай Бог, совершишь какой-то показательный акт, то изничтожат не только тебя, но и все твое окружение.
– Ну знаете. Теракты совершать никому нельзя. Какие бы благие ни были намерения.
– Вы так думаете? А вот нет. В случае, если преступление совершит представитель
