Душа без признаков жизни - Софи Баунт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Демоны охотно выполнили приказ: чуть не разорвали ему пасть комком заплесневелой тряпки.
— Из-за твоего ослушания от нападений вендиго погибло несколько десятков наших братьев. Или ты думала, что, выпустив роков на этих трех идиотов, они станут жрать только их? А что, по-твоему, скажет Трибунал, если узнает? Мы и так ходим по нитке над жерлом вулкана, Этель! А ты, дура, нашла время своему дружку жопу лизать?
Феликс сомлел, пытаясь подобрать слова. Но не подобрал... Раскололся изнутри. Этель перевела глаза и долгий, говорящий взгляд застыл между ними, с каждой секундой делая канат, соединявший их души — тоньше.
Голос Волага разорвал последнюю хлипкую паутинку:
— Отправьте ее в темницу.
— Прости меня! Я не знала, какой ты. Прости, Фел! — кричала Этель, пока ее тащили из зала.
Сердце требовало броситься в погоню, но Феликс не пошевелился.
Девушка вдруг выхватила меч у одного из стражей и отрубила ему кисть. Вывернулась. Громкий крик — стражник очумелыми глазами уставился на кровавую культю. Серый камень пола обагрился горячей лужей. Этель бросилась к окну. Ее попытались схватить, но капитан выскользнула: метко ударила стражнику каблуком в челюсть, выбив передние зубы. А другому — кулаком в горло. Раздался измученный хрип. Король хотел ее остановить, но Этель сделала сальто и выпрыгнула в распахнутое арочное окно.
Скрылась.
— Поймать, да поживее! — отчеканил Волаг, указывая стражникам в сторону трех оголённых окон без стекол, через которые в зал просачивался шум моря и резвый ветер.
Затем вздохнул и вернулся на трон.
Подол длинной бордовой мантии развивался за его спиной, шептал, переливаясь в жаре факелов, как и черные радужки. А вот кожа была светло-бежевой. Феликс понял: это облик человека, в которого Волаг когда-то вселялся, — став асуром, король не захотел оставлять внешность демона.
— Что это значит? — всполошился Гламентил, кидаясь к подножью престола. — Кому она помогала?
— Она хотела вас убить, — ответил Волаг, прокручивая между пальцев кинжал-шастр, — потом передумала. Но сопровождающие вас аталы, а затем и часть жителей города, до коих добрались вендиго, погибли из-за Этель. Из-за ее безрассудства. Это всё, что вам следует знать.
Спустившись спиной по сырой колонне, в помятых чувствах, Феликс ощутил на плече руку Андриана.
— Мне жаль, — выговорил парень.
Феликс сбросил его ладонь.
«Хотела убить меня. Убить… за что? — многократно пронеслось в мыслях. — Зачем ей меня убивать? Зачем было со мной спать, если она жаждала моей смерти? Стоп, нет же! Она кому-то помогала. Значит… есть некто, кто является моим смертельным врагом. И он… здесь. Но Этель… как такое возможно? Это — не-воз-мож-но! Желать мне смерти и спать со мной? Да в голову не вмещается! Абсурд! Бред! Чушь!».
Феликс ударил кулаком о пол.
Закрыл глаза.
Громогласный спор между Волагом и Глэмом вернул в реальность.
— Вы должны сообщить Трибуналу, что роки развелись на Акхете!
— Скажи мне, Глэм, зачем Трибуналу помогать демонам?
— Каждая каста должна находиться на своей планете. Так велел Творец!
— Твор-е-е-ец? Ты действительно так глуп, как кажешься? — рассмеялся Волаг. Теперь король говорил невозмутимо, даже ласково, однако очень лениво растягивал слова. — Не-е-ет никакого Творца. Серафимы живут на Сатьяне, но ни разу… Ни ра-а-азу! Не видели его. Как и херуви-и-имы, кстати... Им приходят указания из Вапланды, но сами серафимы никогда там не были. Любопытно, правда?
— Лишь достойные могут попасть в Вапланду и быть рядом с Творцом, — не уступал Гламентил, широко раскрывая глаза и махая. Он почти давился буквами.
Феликсу же аргументы казались убедительными. Если никто не был в Вапланде, даже серафимы, то откуда им знать наверняка? Получается, дэвы не знают, существует ли бог? Смех, и только!
— Я не могу верить в то, чего не вижу, — продолжил Волаг. — Не будь идиотом.
— Ты видишь ветер?
— Не вижу.
— Но знаешь, что он есть, потому что ощущаешь его прикосновение.
— Я рад, что ты безупречно помнишь фразочки Кастивиля, но как именно ты ощущаешь прикосновение Творца, позволь спросить? Каким местом?
Спор асуров прервал громкий крик Андриана, который переглядывался с демоном у стены.
— Атрикс! Это ведь ты! Точно ты!
Все обернулись на обозленного, кричащего парня.
Атрикс ринулся в середину зала — двигался к Андриану с видом разъярённого добермана. За демоном выбежал переодетый Тристан, шелестя молочным плащом, он что-то бубнил, пытался остановить Атрикса, тянул его за подол назад. Ткань громко трещала. Но демон с длинными серебристыми волосами и взъерошенный Андриан впритык уставились друг на друга: малахитовыми и рубиновыми глазами. Лица обоих распорол оскал.
Пока Феликс оттаскивал Андриана за шиворот пальто, Тристан успокаивал Атрикса, но тот сопротивлялся и бранился: как можно вульгарней (ретиво перебирал экзотические ругательства, правда, не все остались понятны), угрожал вырвать «колдунские» глаза и запихнуть парню в задницу.
Из-под подола рычащего демона виднелся хвост. Рога завивались до плеч, а кожа — такая алая, словно он вспотел кровью — блестела в свете факелов. Коршунский нос — превращал в огромного попугая.
На фоне друга Тристан держался подобно аристократу: Атрикс так кривился от злости, что Феликс и на миг не мог рассмотреть краснолицего в спокойном состоянии.
Андриан уже перестал дергаться. Демон продолжал орать… Надо полагать, в нем гипертрофированна агрессивность, вспыльчивость или что-то в этом роде, но вот почему осоловел Андриан, непонятно; и когда все замолчали, а Атрикс затявкал громче, среди речевого мусора, Феликс уловил причину, по которой успокоился парень — демон начал кричать про священника Михаэля, и как он не повторит ошибку Тристана.
— Ты тот демон, который хотел вселиться в отца Михаэля? Обалдеть! — воскликнул Андриан. — И как я не додумался Крис в святой воде искупать! Или крест одеть. Михаэль именно так от тебя и избавился!
«Потрясающе, — подумал Феликс, — сутенер-шизик и одержимый священник — отличная команда. С кем я вожусь? И когда галактика успела статьнастолькотесной?»
— Отсутствие страха — не дало мне вселиться в Михаэля. Он больше не боялся. И не слушал. Крест укрепил его энергетику, не дав мне закончить начатое. Ненавижу эту штуку! Люди верят в ее силу, и нас реально начинает отшвыривать. — Тристан скосил губы и обиженно сложил руки на груди, бубенцы в черных волосах попискивали с каждым
