Сталинские соколы. Возмездие с небес - Станислав Сапрыкин

Документы подготовили, и через три дня я отбыл из полка к новому месту службы, опять же получив разрешение на десятидневную побывку домой.

Только человек, вернувшийся из далекого путешествия, может представить себе счастье возвращения к родным, жаль, что оно было временным.

Я был зачислен в 8-й Гвардейский Штурмовой Авиационный Полк, куда прибыл в конце лета. Гвардейский полк действовал в составе ВВС Черноморского флота и входил в 11-й ШАД ВМФ, поддерживающую боевые действия на Тамани. Сменив «сухопутный» макинтош на морской китель и став гвардии лейтенантом, я осваивался на новом месте.

Полком с июня командовал двадцати восьми летний майор Мирон Ефимович Ефимов. Прошлый командир пошел на повышение и Ефимов, будучи к тому времени командиром эскадрильи занял его место. Это был очень улыбчивый, даже веселый молодой человек, чуваш по национальности. Вначале я подумал что Мирон, это его прозвище, а оказалось – имя. О командире в полку складывали легенды. Дважды в этом году он умудрялся вернуться с задания и посадить самолет после таких повреждений от огня зениток и истребителей, от которых Ил-2, несмотря на свою легендарную живучесть, должен был просто-напросто упасть, а экипаж. или покинуть самолет или отчаянно погибнуть. Понятно, что такой летчик был достоин примера и уважения. В начале октября полк перевели на аэродромный узел Анапа.

Вот она, теплая южная осень. Год назад в это время я замерзал под Сталинградом, а сейчас имею возможность греться под щадящими лучами короткого осеннего солнца. Даже в море еще днем можно окунуться. Васька разделяет мое блаженство, копошась в редких опавших листьях. Что же мне делать с тобой, летная кошка? Я заставляю ее плавать, может так быстрее заработают задние лапы. В голове семья и накопившаяся усталость. Я сейчас не задействован, даже не летаю, так сказать в запасном составе полка. Командир дает мне время освоиться, и привыкнуть к флотским особенностям. Хотя какие тут нюансы, небо везде одно на всех, а мой налет на Иле позволяет мне уверенно работать в любых новых условиях. Но усталость все равно есть. Мы привыкли к войне, она воспринимается как нечто обыденное, иногда со страхом начинаешь думать, а что будет после, сейчас мы все нужны большой стране, каждый на своем месте. Не смотря на все перегибы и самодурство, мы нужны, а после первых решительных побед, нас даже стали уважать – защитники, доблестное воинство. Останется ли это уважение потом, за гранью кровавого ада. И все-таки, усталость накопилась, постоянная мобилизация организма не может не сказываться на нервах и психики. На войне не болеют ни от ледяной воды, ни от холодного ветра, ну это ведь не нормально. Я уверен на все сто, нет, на все двести процентов, что нет на войне солдата, который бы каждый день, вставая, не проклинал войну и, засыпая, не думал бы о ее конце. Черт знает, о чем я думаю!

В ноябре полк приступил к активным боевым действиям, поддерживая керченский десант 18-й армии и нанося удары по морским коммуникациям и портам противника вокруг Феодосии. Я допущен к полетам, но не к боевым вылетам. Командир дает мне освоить район, все-таки море, даже в прибрежной полосе, это море, здесь свои правила ориентирования и выхода на цель. Его заместитель по политчасти и начальник штаба полка относятся ко мне с подозрением. Обычно кадры переводят в иную часть с повышением, а здесь. перевод с командиров звена в рядовые летчики. Но это их право.

Наступила дождливая южная зима, из дома нет вестей, а ведь жена скоро должна родить. Я посетил место своего падения под Новороссийском. Прошел почти год, и память не хочет сохранять жуткие моменты, с трудом отыскал место посадки и путь, по которому пробирались к Мысхако. Самолета уже нет, и мне почему-то стало тоскливо, лучше бы его не убирали.

Сегодня 23 февраля – 26-я годовщина Красной Армии. Перед строем зачитали поздравление.

В марте в полк поступило четыре Ил-2 с 37-мм пушками. Их закрепили за первой эскадрильей, в которой я числился. Мне удалось сделать несколько тренировочных полетов на таком Иле без стрельб. Самолет тяжелый, более вялый в эволюциях. По заявлениям летчиков, кому довелось стрелять из новых пушек, самолет от отдачи словно останавливался. Но если уж попал, то наверняка. Чтобы скомпенсировать увеличение веса по инструкции к новым Илам, не рекомендовалось брать бомбовую нагрузку более двухсот килограммов. Изначально подобные Ил-2 собирались использовать по танкам и свое боевое крещение они прошли под Курском, но в связи с низкой точностью попаданий по малоразмерным целям часть самолетов передали нам для использования по плавсредствам противника. Конечно баржу, катер или тем более корабль уничтожить сложнее, но и размер у них больше танкового, так что уж точно попадешь, а 37-мм – это 37-мм! От всех остальных самолетов полка новые Ил-2 отличались и камуфляжем, на них еще не успели нанести белые молнии с надписью «За Родину!» и «За честь Гвардии». Вообще гвардейские полки славились разрисовыванием самолетов на немецкий манер, чтобы видели и боялись! Мне новые Илы понравились, и я стал просить комэска закрепить за мной такой борт. Тот пообещал, что скоро полк продолжит активные действия, в которых и мне найдется работа.

В начале весны 1944 года нашим войскам удалось блокировать немцев в Крыму, захватив плацдармы в районе Сиваша и Керчи. Началась авиационная блокада полуострова. Для этой цели половину авиации Черноморского флота перевели в Скадовск. 8-й ГШАП остался в Анапе. По разведывательным данным истребительной авиации у противника в Крыму не хватало, а без поддержки своих истребителей были скованы и их дневные бомбардировщики. Имеющиеся истребители немцы сосредоточили для прикрытия феодосийского порта, не думая об активных действиях вне полуострова. Теперь мы могли хоть не опасаться внезапных атак наших аэродромов или самолетов над Таманью.

В апреле планировалось общее наступление, и полк участвовал в его подготовке. Нам поставили задачи. атаковать плавсредства противника в Черном море и поддерживать наступление наземных войск в Крыму.

На 17 марта запланирован очередной удар по порту Феодосия. Предыдущий был осуществлен 13 числа. В целях отвлечения дежурных истребителей противника операция многослойная и включает действия нескольких групп.

В девять сорок пять в воздух поднялась демонстрационная группа из целой эскадрильи штурмовиков под прикрытием тридцати истребителей, их задача пройти растянутым строем в тридцати – сорока километрах над морем южнее Феодосии, чтобы сориентировать на себя радиолокационную станцию противника и отвлечь истребители прикрытия порта.