Мне есть что вам сказать - Борис Джонсон

Дело было в Ницце. Я выполнял заученную последовательность Дениса Тэтчера (мужа Маргарет Тэтчер. – Прим. пер.) на конференции европейских юристов, вытанцовывая, как принято, в танцзале отеля Negresco. Внезапно я понимаю, что все вокруг занимаются тем же самым. Из беспорядочной кучи формируется фаланга. Королевские адвокаты с кушаками, парни, которые дни напролет толкуют статью 85 Римского договора в Люксембурге, сначала синхронно соприкасались локтями и трясли животами, а потом все как один заорали по-испански.

Позже мне сказали, что это называется «Макарена». Эл Гор, кататонический демократ, яркий представитель. Даже Ньют Джингрич не отстает. Изо всех сил я следил за ними уголком глаза и понял, что я никакой. Я покраснел. Стал запинаться.

Это все равно как если тебя вдруг пригласят принять участие в семинаре по физике элементарных частиц. Вот почему ради всех нас, танцоров в стиле «Ска», любителей наступить на любимую мозоль и отдавить ноги, мы упросили Ульрику дать нам урок. Мы рассудили, что она могла бы рассказать таким парням, как мы, что нас ждет на рождественские каникулы.

К моему удивлению, с великодушной отзывчивостью, сравнимой разве что с состраданием Бриджит Бардо к раненому ишаку или обреченной на отстрел дворняге, она дала согласие. Бывшая «Попа года» с вытатуированным красным дьяволом на левой ягодице, женщина, с которой, согласно опросам общественного мнения, хотят переспать большинство мужчин, согласилась снизойти с Олимпа – в Дэтчете, полагаю – и вручить нам, безнадегам, дар в виде танца.

Итак, мучительные секунды, пока зазвучит музыка. Она заметила, что здесь холодно. «Да, магнаты Ministry of Sound экономят на топливе», – неловко пробормотал я в знак согласия.

«У меня холодные руки, – сказала она, подув на них, – но сердце горячее». Зазвучали барабаны. Многообещающе. Ага, да: «Сочувствие дьяволу». «Роллинг Стоунз». Нет проблем. Вверх. Толчок. Вниз. Толчок. «Нет, нет», – сказала Ульрика. Она хотела другого, и вскоре это получилось.

Уух. Интересно почему. Кто. Он прекрасно танцует. Ульрика по-восточному двигает шеей. Ее голова двигается вдоль плеч с мягкостью, которую может превзойти только моя теща.

Интересно почему. Уух. Что я видел. Другая проблема в танцах: что, черт подери, говорить? Вспоминаешь какую-нибудь банальность и ляпаешь ее, а она спрашивает: «Что?» Ты делаешь новую попытку, и она говорит: «Что?» И после третьей или четвертой попытки ты падаешь духом и уже не хочешь ничего говорить.

Поэтому я спросил Ульрику, часто ли она, э, ходит в клубы, на рейвы и другие подобные заведения? «А вы сюда часто ходите?» – выпалила она в ответ с очаровательным смехом. Я осмелился сделать ей комплимент по поводу ее длинного черного кожаного пальто. Мечта эсэсовца.

«У нас ест способы заставит вас тансеват», – заявила она, оценивая взглядом мой стиль. – Борис, – произнесла бывший диктор прогноза погоды и универсальная комическая актриса плюс мегазвезда теплым понимающим тоном, – суть танца в абсолютной свободе тела».

«На танцполе вы можете делать то, чего никогда не сделаете в офисе. Можно позволить себе расширить границы вашей сексуальности». Сейчас она покачивалась, как ива на теплом влажном ветру.

«Представьте, что вы змея», – настоятельно посоветовала она. Но, возможно, из-за того, что в темнице Палумбо было так прохладно, я стал настолько неуклюжим и нескладным, что она посоветовала: «Помедленнее». Проблема частично в плечах, а частично в ногах – поставила она диагноз.

«Будьте сссекси», – сказала Ульрика и провела руками по тому, что ее коллеги метеорологи назвали бы ее фронтальными системами. Клянусь Зевсом. Теперь она совершала волнообразные движения, как королева сикхов, которая подкрадывается к дивану, где возлежит ее король, чтобы убить его вытяжкой из ката, укусом москита или чем-то там еще.

А может, она действительно змея, мамба в кожаном пальто, гипнотизирующая песчанку.

Вытащив из уголков памяти воспоминания о разминке перед игрой в регби, я принялся вращать своим, так сказать, тазом.

Ульрика вела себя вежливо. «В танце следует использовать свое главное достоинство, в вашем случае это лицо, – сказала она, это прозвучало необычно вежливо. – Когда мы дойдем до действительно сексуальной мелодии, вам надо будет все сказать своим лицом».

Ага. Сексуальная мелодия, да? Я был весь настроен на нее. К этому моменту Ульрика сняла пальто, и стало ясно, почему Паламбо особо не беспокоился об отоплении. Когда дискотека набита полуголыми германскими туристами, что, очевидно, и происходит каждый уик-энд, то она превращается в ад.

Но по какой-то причине следующая мелодия была образчиком технобряцанья в стиле хаус-, гараж-рок или карпарк, а Ульрике такая музыка не нравится. «Пусть под нее танцуют те, кто принимает таблетки», – сказала она. Фанатам Ульрики следует знать, что она может одним махом опрокинуть пинту светлого пива, но таблетки принимать не станет.

Пока искали новую кассету, она ходила и читала спортивный раздел в The Daily Telegraph, а точнее, разбор последнего случая постыдного поведения ее парня Стэна Коллимора, футболиста «Астон Виллы». Этот Коллимор, как вы знаете, тот самый грубиян, который не достоин называться человеком после того, как ударил Ульрику в парижском баре просто за то, что она показывала свой трюк с пивом. Поразительно то, что, как утверждают таблоиды, Ульрика все еще любит Колли. Эту мразь. Эту жалкую тряпку. Нетактично поднимать этот вопрос. Но ее бесконечную преданность Колли следует считать одной из загадок эволюции.

«Надо же», – сказала она, узнав правду о нарушении правил Коллимором и его роли в поражении «Астон Виллы». Очертания ее рта теряют выразительность. Что бы она ни думала, практическое занятие набирает обороты после того, как в исполнении группы «Систер Следж» зазвучала новая музыкальная тема, выбранная тори в качестве символа их социальной политики.

«Мы семьЯ!» Она взяла меня за талию, и мы вместе прогнулись назад, почти как на обложке того старого альбома группы «Мэднесс». «Вы падаете», – сказала она, но она ошибалась. Возможно, у меня на лбу и выступила капелька пота, но ноги были крепки, как вольфрамовые опоры. Но вскоре, надо признать, мне захотелось перейти к медленному танцу, да и какой мужчина в моей позиции не пожелал бы такого, ну хотя бы ради передышки? «Honi soit qui mal y pense[322]» – вот девиз.

Но нет, не было слабости в ногах вследствие избытка молочной кислоты. «Ночная лихорадка, ночная лихорадкА», – пели «Би-Джиз». «Надуйте губы, надуйте губы! – сказала мне Ульрика и показала как. – Это часть флирта. Это общение без записок». И я уступил, надув губы в чугунный сексапил.

«Вы выглядите как орангутанг», – сказала она, снисходительным тоном конечно. Похоже, у меня начало получаться, так как Элеонора, фотограф, крикнула: «Борис, не так близко!» И я отскочил, как напуганная лягушка.

«А я бы попросила поближе», – сказала Ульрика со спортивным задором. Я постарался вернуться к вопросу офисных вечеринок и спросил ее, что посоветовать девицам, которых в ближайшие недели станут домогаться дородные руководители средних лет. «Вымотать поганца танцем!» – ответила Ульрика и оторвалась по полной, выделывая при этом что-то своими руками.

«Стоп! Во имя любви!» – звучала песня, а Ульрика имитировала движения полицейского, приостанавливающего дорожное движение. «Прежде чем ты разобьешь мое сердце!» – и она выполняет проворное движение обоими кулаками, а затем рисует сердце в воздухе. Короли диско потом рассказали мне, что это хорошо известный способ уклониться, но, к моей радости, у меня получилось, и вскоре мы были – два разума, но с одной мыслью, два сердца, которые бьются как одно…

«Под такую песню хорошо передавать свои чувства другому человеку», – сказала она и посмотрела прямо на меня своими голубыми глазами. И затем, на какой-то краткий, как вспышка молнии, миг, который здесь, на танцполе Ministry of Sound может показаться вечностью, мы сошлись вместе и… Расслабьтесь, расслабьтесь, господа. Я это выдумал. Не бери в голову, Стэн. Легче, легче, парень. Мы, журналисты из The Telegraph, как-никак эксперты в искусстве самообороны. Но горькая правда заключалась в том, что наше время близилось к концу.

«Медленный танец исполнять не будем?» – спросила она с довольно убедительным разочарованием в голосе. Не судьба.

«Нужно еще одно занятие», – сказала она. Если это не просто вежливость в героическом масштабе, то я не знаю, что это. Итак, уважаемые друзья, мастера бальных танцев и любители порезвиться, чему меня научила Ульрика, кроме как «представьте, что вы змея»?

В конце нашего занятия она показала движение «котел». Имитируешь помешивание в котле и одновременно, но на полскорости ниже, перемещаешь свое тело. Элемент очень сложный. Затем она показала движение «Нефертити и Эхнатон» – имитируя египетские фризы, ты двигаешь руками при боковом развороте туловища. Вспомнили классику, неувядаемый элемент «укладчик товара». Изображаешь, что подхватываешь упаковку из шести бутылок пива с пола и поднимаешь ее до уровня талии.