Одноклассники - Хельга Графф

– А почему мне не сказала? – с подозрением спросил он меня.

– Потому что не хотела заранее расстраивать.

– И чего она хочет? – с раздражением произнес Фима.

– Чего хочет? – переспросила я. – Ребенка вашего желает тебе продать, а если не купишь, предложит другим или изменит имя и сдаст в какой-нибудь детский дом. Предупредила, что и не найдешь его, – слово в слово озвучила я предложение его бывшей подруги.

– Сколько хочет? – с полным равнодушием спросил муж.

– Миллион евро!

Надо сказать, такие деньги у нас есть, вернее, их намного больше запрашиваемой суммы и у самого Ефима, и у меня. Нас можно смело назвать не просто состоятельными, а по-настоящему богатыми людьми, но разбрасываться средствами направо и налево мы не собирались. После моих слов Ефим встал из-за стола и молча направился в кабинет. Я решила его не тревожить. Около полуночи он, наконец, появился в спальне и приземлился рядом со мной. Лежали тихо, без разговоров. Первой голос подала я:

– Что ты решил?

– Пока не знаю, – ответил он устало.

– Но ты вполне можешь забрать мальчишку и не давая ей денег.

Он молчал. Мне тоже нечего было сказать. Я понимала, что ему трудно найти выход из положения, в первую очередь, из-за обещания мне, что этот злосчастный ребенок никогда не появится в нашей жизни, но, как говорится, сегодняшние планы на завтра не годятся. Я очень люблю Фиму, поэтому я была бы не я, если бы не бросила ему не просто тощую соломинку, а толстенное бревно, за которое он в данном случае мог ухватиться.

– Заплати, но не миллион, а половину – ей и этого будет слишком много, – и забери мальчишку к себе. Я не возражаю, а эта дрянь пусть напишет отказную, и надо будет заверить нотариально у Семена Михайловича.

Он повернулся ко мне. На лице его отразилось полное недоумение. Такое впечатление, что до него не дошел смысл моего предложения.

– Повтори, что ты сейчас сказала, – медленно и хрипло произнес он.

Я повторила. Ничего не говоря, он прижался ко мне, как маленький ребенок к матери, ищущий у нее защиты и поддержки, а я, крепко обняв его, нежно погладила по голове. Что же теперь поделаешь, чего только в жизни не бывает!

Наутро, не глядя мне в глаза, он сказал:

– Олечка, я всегда знал, что ты особенный, большой души человечек. Спасибо тебе, родная, ты очень мне помогла, что бы я без тебя делал?

Что бы делал, подумала я, да просто бы жил!

Переговоры с мерзавкой завершились полной победой Ефима, который на встречу с ней взял своего дорогого Гарри Иосифовича Гринберга, сделавшего все, чтобы она не рыпалась и подписала необходимые для передачи ребенка отцу документы. Отъем у нее младенца обошелся нам в 300 тысяч розово-фиолетовых, в смысле евро. В общем, заплатили за ее труды, что носила и родила по принципу суррогатного материнства, только намного дороже. Она полностью отказалась от прав на него и безо всяких разговоров подписала документы, заверенные нашим нотариусом. Аллилуйя! Наконец-то эта гнусная тварь исчезла из моей жизни, но ей на смену пришел новый член нашей семейной ячейки – маленький Фима Ефимов. В его свидетельство о рождении вписали новоявленную мамашу – Ефимову Ольгу Рафаиловну, так что в нашем полку прибыло!

Я и до рождения всей душой ненавидела этого ребенка и теперь, когда он уже прочно поселился в нашей семье, не могла избавиться от неприязни и не хотела иметь к нему ни малейшего отношения. У него есть своя няня, вот пусть она его и воспитывает. Даже когда эту «мелочь» со всеми его пожитками привезли к нам домой, я не смогла заставить себя хотя бы взглянуть на него. Может, боялась, что моя устойчивая ненависть к нему выйдет из-под контроля, едва я увижу сладенького прелестного четырехмесячного младенца. Да и мысли, что этот плод любви моего мужа с чужой женщиной находился, развивался и вышел из чрева этой мерзавки, не оставляли мне ни малейшего шанса стать для него настоящей матерью, а не злобной мачехой.

Няня, тетка лет шестидесяти пяти, коренастая, очень простая и суровая, с огромными, как лопата, руками, в которых мог поместиться не только маленький Ефим, но и еще пара-тройка младенцев, прибыла с малышом. Заниматься ею и ребенком в доме попросила Анечку, которая должна была объяснить «Арине Родионовне» мои правила, предоставить посуду для искусственного вскармливания и многое другое. Вечером я пригласила няньку для беседы. Ее звали Дарья Васильевна. Она молча выслушала мои требования, ни разу не улыбнувшись и не раскрыв рта, а лишь искоса поглядывая на меня. Хотя по возрасту оказалась не намного старше меня, но выглядела как древняя старуха. «Интересно, – подумала я, внимательно изучая ее изборожденное глубокими морщинами лицо, – почему тетки так сильно старятся?» Видимо, когда уже нет никаких шансов обрести счастье в личной жизни, тогда напрочь исчезает и желание оставаться ЖЕНЩИНОЙ!!!

Глава 50

В жизни каждой из нас наступает такой страшный момент, когда борьба с возрастом заканчивается полной и триумфальной победой последнего. На смену желанию хорошо выглядеть приходят усталость и безразличие к себе, потому что главное, что исчезает из жизни, для того чтобы быть красивой и нравиться, это стимул, который приходит только с наличием чувств к обожаемому нами противоположному полу. Когда ты вступаешь в последний этап своей жизни, уже твердо знаешь, что не остается практически ни единого шанса проявить эти чувства к кому-либо, не говоря уже о взаимности, потому как мужчинам нашего возраста и старше, как воздух, необходимы женщины молодые, а кому они не нужны, тем вообще ничего не надо, а мы, престарелые тетки, тем более.

Возрастные джентльмены, которые могут наслаждаться жизнью с дамами своего возраста, очень самоуверенны и не понимают, что не может быть взаимной любви с первого взгляда с особами лет на тридцать – сорок моложе, если ты лыс, толст, а из-под пуза не видно коленок, а самый важный «инструмент» работает с постоянными перебоями, да и то только с помощью широко разрекламированных средств. Не понимают они и того, что единственной привлекательной чертой для соблазнительницы является лишь их состоятельность, а точнее «толстопузый кошелек». Имеющиеся там немалые средства уже с первых лет совместной жизни могут быстро и безвозвратно перейти в руки юной любительницы старых «денежных мешков», чтобы в будущем она имела отличную возможность построить свою счастливую жизнь на хорошей финансовой основе с каким-нибудь шикарным и, как правило, безденежным мачо.

Еще вчера никому не известные и ничего из себя не представляющие провинциальные Кати-Ани-Мани превращаются в жен известных старперов, разделяя с ними почет, славу и «бабки». Активно втираются в недружные ряды элиты в надежде с помощью старшего поколения построить собственную карьеру или, быстренько повесив на шею любвеобильного старикашки пару сопливых ребятишек, решают свои финансовые проблемы почти на всю оставшуюся жизнь. Тем более, что возрастные вторые половины отнюдь не бессмертны и вполне могут через пару лет очень даже благополучно от слишком активной сексуальной жизни «склеить ласты», распределив между своими многочисленными молоденькими женушками нехилое, нажитое «непосильным» трудом состояние.

А пока аннам карениным приходится мириться с рвотными позывами после очередного секса с нелюбимым, но известным дедушкой, и для настроения иметь на стороне симпатичного и накаченного нищего самца, с надеждой поглядывающего на «девушкино» будущее наследство. К большому сожалению, к старости дедули становятся очень наивными и глуповатыми, думая, что они так неотразимы, что способны внушить страстную любовь юной нимфе, даже не понимая, что целью коварных девчонок является только тепленькое местечко под жарким солнцем богатства и известности. Но… каждый свою судьбу делает только сам!

Все люди вроде бы одинаковые, и странно, что немцы, например, отличаются постоянством в семейной жизни, а не скачут по бабам, как российские престарелые донжуаны, из года в год выбирая все более юный вариант. И каждая вторая немецкая пара, представьте себе, доживает аж до золотой свадьбы! А в нашей стране пока правит бал эпидемия взбунтовавшихся старых членов, разрушающая на корню веру возрастных брошенных жен в торжество справедливости.

В конце концов, когда объекта для ответных чувств нет, то у дам моего возраста и старше, потерявших всякую надежду встретить достойного спутника для крошечного отрезка оставшейся жизни, появляются уже другие интересы, большую часть из которых занимают различные «болячки», регулярно проявляющиеся, как только исчезают чувства, и постоянными спутниками становятся не любовь и секс, а успехи детей и внуков, телевизор и прогулки. И это всё, на что можно рассчитывать. Постепенно на нет сойдет и желание наводить красоту и с удовольствием бегать по магазинам в поисках модных обновок, а с этим придет и конец активной женской жизни… Правда, иногда на потеху окружающих попадаются еще очень активные бабуси, раскрашенные, как клоуны, не по возрасту сверкающие морщинистыми коленками и декольте, которые, видимо, вследствие наступающего маразма не понимают, как всё это ужасно, нелепо и смешно выглядит. В общем, караул! Со временем не останется ни родных, ни подруг, если вдруг «посчастливится» стать долгожительницей. И зачем тогда вообще такая жизнь? Хотя все зависит от характера человека.