Золотой пленник - Алекс Орлов

Барон еще помолчал, пригладил волосы и, извинившись, расшнуровал и снял кирасу, с глухим стуком опустил ее на пол. Встал, прошелся по кабинету, бросив взгляд в окно, потом остановился напротив застекленного книжного шкафа.

Странно было видеть человека, только что вышедшего из боя, рядом с золочеными корешками книг.

— Вам в некотором роде повезло, господа. Вы прибыли в момент, когда вот-вот состоится генеральное сражение, вы не испытаете того ужаса, в котором мы живем. С одной стороны, мы за стенами надежной крепости, а с другой — ночью мы в плену чудовищ Хиввы. Они проникают сюда по старым катакомбам, под Арумом остался целый подземный город, а карты его давно утеряны. Кажется, мы завалили уже все выходы, но они находят новые лазейки — эта война бесконечна, и мы несем потери.

— Прошу прощения, господин барон, в городке нас атаковали какие-то жуткие карлики — уж не их ли вы имеете в виду? — спросил сэр Хендрикс.

— О нет, те, о ком вы говорите, — горные карлики, они живут на границе Хиввы, они, конечно, ужасны, но сущие младенцы по сравнению с теми, кто охотится здесь на нас. Король карликов Ваанута потребовал от меня пятьдесят тысяч дукатов за лояльность, однако я ему отказал: у меня нет таких денег, да и не станет он держать слова — до Хиввы рукой подать, а мы ему чужие.

— Кажется, нам удалось его подстрелить, господин барон, — осторожно заметил фон Крисп.

— Подстрелить? Каким же образом?

— Я не уверен, что это был король, но кто-то находился в черном дощатом ящике на колесах...

— Это не король, это второй человек среди карликов — магистр Бромма. Он может управлять карликами, словно роем пчел.

— Именно так и было, господин барон, нашему сержанту удалось прострелить его убежище из барийского лука.

Барон Ливар помолчал, обдумывая услышанное. Капитан посмотрел в угол — там, словно отсеченная голова, валялся шлем барона с закрытым сетчатым забралом.

— Возможно, это на какое-то время остудит Ваануту.

— Разрешите задать еще один вопрос, господин барон? — спросил сэр Хендрикс.

— Конечно, господа, задавайте вопросы безо всяких церемоний. Так мне будет проще ввести вас в курс дел.

— В чем сейчас состоит инициатива императорских войск?

— Мы ежедневно выезжаем к реке, где солдаты мурпазы Эльдерсая пытаются переправить на наш берег Черный Камень — Каиппу. Если им это удастся, вся разрушающая мощь Хиввы вырвется наружу, и тогда ее не сдержать никакими легионами. По моим сведениям, камень весьма велик и для его переправки нужно ставить хорошую переправу, но вот навести ее мы Эльдерсаю не даем, вынуждая самому принять бой на выгодных для нас позициях тут неподалеку — на трех холмах. Потом, если ему повезет, мы отойдем в крепость и продолжим сопротивление.

— А почему нельзя поставить переправу в другом месте?

— Здесь единственное место, где Куиппа может пересечь реку, в других местах вода этот камень обязательно поглотит. Поэтому и стоит Арум на этом месте с незапамятных времен, запирая Куиппе вход на наш берег.

— А как же калхинуды, господин барон? Эти чудовища летают где хотят.

— Нет, не где хотят, они ненадолго залетают на этот берег и с рассветом спешат вернуться.

— Мы видели, как одна из них кружила у горизонта.

— Может быть, но днем они не опасны — при свете солнца они слепы.

— Господин барон, почему же Эльдерсай медлит, ведь у него численное преимущество? — спросил сэр Хендрикс. Его доспехи были наклепаны на новый жилет из бычьей кожи и слегка поскрипывали.

— У Эльдерсая двадцать тысяч, почти все это — кавалерия, однако он хитер и желает убрать нас руками Хиввы, а самому со свежим войском двинуться на разграбление севера. У нас едва набирается пять тысяч, но в основном это проверенные воины, и каждый может взять на себя троих, а то и пятерых туранов. Мы не прочь столкнуться с ними, однако он до сих пор избегал этого.

— Почему же теперь решился?

— Разведка докладывает, что туранский хан Шарындасай недоволен его действиями и послал другого мурпазу заменить Эльдерсая. Вот он и решил отличиться, дескать, победителей не судят. Это и нам на руку, мы изнемогаем в ночных схватках с чудовищами, сейчас стали опытнее, но поначалу пытались рубить их мечами, оттого и гибли.

— Как это так — рубить и гибнуть?

— Сюда проникают лишари и убуйны, так называли их жившие на реке лекари-травники. От них я много узнал, ведь моя служба в Аруме, с небольшими перерывами, длится уже двенадцать лет.

Барон улыбнулся каким-то далеким воспоминаниям. Видно, не всегда в Аруме жизнь была безрадостной.

— Лишари — это чудовища из Хиввы, у них черная кровь, они сильны и выносливы, их ладони похожи на рачьи клещи, подкопы и разборка стен — это их работа. Лишарь проворен, но не более чем человек, его можно зарубить хорошим ударом — панцирь его крепок, но от доброго меча не спасет. Правда, сталь от его крови чернеет, но ее можно поправить утренней росой.

Фон Крисп кивнул: точно таким способом слуга Корнелий исправил его собственный меч, после того как капитан зарубил им эртадонта.

— А вот убуйны опаснее, они мельче, не больше собаки среднего размера. В свете факела выглядят зеленоватыми и студенисто-прозрачными, такого так и хочется разнести хорошим ударом. И разносили, однако зеленая кровь убуйнов очень едкая, сталь сжигает так, что меч потом никуда не годится, но самое главное — воздух от этой крови делается ядовитым. Если разрубить убуйна в помещении, через час живых уже не останется, поэтому выход один — жечь их огнем.

— Как будто просто, — заметил сэр Хендрикс.

— Убуйны имеют сил на один-единственный бросок, вцепляются в жертву своими шестью крючковатыми лапами и вонзают в него полый стилет, чтобы впрыснуть яд. Потом через него же высасывают человека изнутри, оставляя лишь тонкую, будто нарочно выделанную кожу.

— Как паук с мухой?

— Вот именно.

— Откуда же они берутся?

— Лишари приводят их из нижних миров, они их проводники.

— Да где же смыкаются эти миры? — удивился фон Крисп.

— В кольце гор, зовущемся Хиввой.

— Господин барон, я хотел спросить о карсаматах... — произнес фон Крисп. — Они не могут вмешаться или в открытую перейти на сторону туранского мурпазы?

— Карсаматам мы уже преподали здесь несколько уроков, и засады были, и загоны. Они потеряли не одну сотню всадников и на время ушли в тень, им тоже хочется свалить нас чужими руками, и они ждут туранов.

Во дворе прозвучал гонг. Барон поднялся, поднялись сэр Хендрикс и фон Крисп.

— Это сигнал на ужин. Больше мы сегодня не увидимся, после ужина здесь прячутся, а часовые укрываются на башнях. До завтра, господа.