Никакой магии - Андрей Уланов

— Пиратская мразь! — выплюнул сквозь зубы Кард. — Когда-нибудь… мы пройдем огнем и сталью по каждой дюйму этого злосчастного «Архипелага десяти тысяч островов», переловим высокомерных ублюдков древней культуры и сбежавшееся к ним под руку отребье и развесим их на самых высоких тамошних пальмах! Всех, до последнего!

Я механически кивнула, сглотнув подступивший к горлу ком, и меня накрыло невидимой волной. Звуки стали далекими, краски потускнели, выцвели, превратив окружающий мир в тускло-серое подобие яркого солнечного дня. Шаг, другой — я не переставляла ноги, а, скорее, подставляла их под кренящееся, словно подгрызенная бобрами сосна, тело — упершись рукой в стену дома, я некоторое время простояла, тяжело дыша и пытаясь хоть на чем-нибудь сфокусировать взгляд. Затем, по-прежнему держась за стенку, прохромала чуть вперед, к лежащей под окном здоровенной колоде. В сидячем положении стало немного, но легче — тошнота отступила, сменившись тягуче-ноющей болью в мышцах, далекое бормотание превратилось в пылкую речь.

— Сэр, прикажите продолжать наступление!

Мичман Итон в бою лишился эполета и треуголки, взамен обзаведясь парой роскошных, на всю щеку, царапин. И — лошадиной дозой адреналина, вскипятившей юнцу мозги.

— Надо продолжать атаку, пока они не опомнились.

— Воистину, — равнодушно-усталым голосом произнес Кард, обращаясь больше к Аллану, чем к навигатору, — я восхищен, сколь многими талантами наделены офицеры Королевского Флота. Сначала капитан миноносца начинает рассуждать об экономике, затем навигатор берется наставлять сухопутного полковника в пехотной тактике. Лейтенант, — развернулся он к Аллану, заставив его замереть с надкусанным яблоком в зубах, — вы, случаем, не хотите прочитать мне лекцию по теологии?

Ответ О'Шиннаха, если он сумел его прочавкать, остался для меня тайной. Второй приступ заставил меня прикусить губу и выгнуться дугой, зеленая трава вновь стала пепельно-серой, а воздух — горячей сухой и вязкой массой, которую приходилось откусывать и глотать. Вдох, другой, третий, нет, так просто я не сдамся… и вдруг все кончилось, слабость и дурнота ушли совсем, без следа, так же внезапно, как проявились. Мир снова заиграл мириадами красок и оттенков, обрел звуки, ощущения… и запахи.

— Пахнет гарью, — прошептала я, — свежей… и керосином.

— Что же они подожгли? — задумчиво пробормотал Аллан. — И главное, зачем?

Крик резанул по ушам, как бритва. Почти не приглушенный расстоянием, полный страха и боли, так — разрывая легкие и голосовые связки — кричат лишь те, кто уже не надеется сделать следующий вдох.

— Это со стороны ратуши, — Аллан схватился за вихор на макушке и с силой дернул, словно пытаясь содрать собственный скальп, — кажется, кричала женщина, сэр.

— Женщины, и кричат, — поправила я, вслушиваясь в доносящиеся звуки. — Много. И дети.

— Мичман, собирайте ваших людей! — скомандовал полковник. — Мы с лейтенантом возглавим атаку. Передайте на «Гром», пусть…

Слишком долго, с отчаянием подумала я, запах гари усиливался с каждым вдохом и все громче становился треск пожара, заглушая крики. Матросы к бою на земле не приучены, даже миноносец над головами не проложит им дорогу достаточно быстро. Тут и так еле успеешь добежать… бежать! Великий Лес, ну конечно же!

— Полковник, подождите!

— Что еще… — Кард осекся, когда я бросила к его ногам плащ, дрыгнула ногами — левая туфля слетела, на вторую пришлось потратить еще мгновение — и одним решительным движением сдернула брюки. Мичман Итон издал какой-то сдавленно-писклявый звук и попятился назад — вид у него был настолько потрясенный, что на миг я почти поверила, что стянула заодно и панталоны.

— Первой буду я, сэр. По-бе-гу!

Секунду Кард непонимающе смотрел на меня — затем до него дошло.

— Хорошо, инспектор. И — удачи!

Отвечать я не стала. Времени не осталось совсем, напрочь, упражнения «для прогрева мышц» я проделала по дороге к калитке. Грубо, неизящно, второпях, увидь такое наставник, он бы с истинно эльфийской невозмутимостью сравнил меня с беременной коровой, пьяным от ягод медведем и даже с человеком, а затем торжественно изгнал с поляны на неделю минимум. Но сейчас — толчок левой, взлетаем вверх, правой от верхней перекладины калитки, летим-летим-летим — экзамен у меня будут принимать пули — ПОБЕЖАЛИ!

На самом деле юйине — не такое уж сложное искусство, каким выглядит со стороны, действительно важных условий в нем всего два. Во-первых, надо стараться, чтобы повороты были по-настоящему хаотичны: как только стрелок уловит ритм движений, он быстро поставит в забеге точку. Мой способ один из самых простых: гномская «песнь Регнвальда», пожалуй, самое известное произведение на квиддике — даже для гномов 17-сложная строфа оказалась чересчур сложной. А во-вторых, надо бежать очень-очень быстро.

Доски заборов, стены домов, деревья и кусты слились для меня в один размазанный красно-желто-бело-зеленый фон. Силуэт? Вскидывает ружье? Нет, да и неважно. Выстрелов я не слышу, кровь грохочет в висках, словно поезд в туннеле. Бочка-забор-ветка-обратно-на-землю. Мчаться как ветер? Ха, мы в Лесу обгоняем ветер!

И все же я едва не опоздала.

Огонь уже растекся по всей северной стене храма, длинные языки тянулись через кромку крыши, жадно вылизывая черепицу. Но каменный фасад стоял…

…как и подпертые двумя бревнами двери, сотрясаемые отчаянными ударами.

Первое бревно я сдернула сама, еле успев отскочить, когда оно гулко шлепнулась на землю. Но второе было толще, массивней, я тянула изо всех сил, но не могла сдвинуть даже на жалкий дюйм…

…пока в него не уперлись сразу полдюжины рук, а еще одна пара не схватила меня поперек, оттаскивая прочь.

— Назад! Убью! — выкрикнул Кард и два раза пальнул в воздух. — Все назад!

В первый миг я решила, что полковник рехнулся. Вместо того, чтобы выпустить людей из огненной ловушки, он ворвался туда с двумя матросами, крича и размахивая револьвером. И лишь парой секунд поняла, что Кард совершенно прав — не заставь он обезумевших от близости жуткой смерти людей отхлынуть назад, они бы сразу забили своими телами единственный путь к спасению.

— Ваши штаны, мисс.

— Что? — я непонимающе уставилась на успешно достигшего новых высот в стеснительном краснении мичмана Итона, вздохнула и забрала упомянутый предмет у него из рук. Надевать их не хотелось, легкий ветерок приятно холодил ноющие мышцы голени — в итоге, не придумав ничего лучшего, я повесила штаны на шею, завязав узлом, как очень экзотический шарф. И почти сразу же кто-то требовательно дернул за одну из штанин, заставив меня пошатнуться.