Кентерберийские рассказы. Переложение поэмы Джеффри Чосера - Питер Акройд

Но на латыни имя «Цецилия» может значить еще и caecis via, что значит «дорога для слепых». Это говорит о ее учении и примере. Ее имя мы получим и от других слов – если сложим «небо» и «Лию»: caelo et lya; небо означает рай, а Лия – это имя для деятельной земной жизни.

Иначе имя «Цецилия» можно понять как «отсутствие слепоты», или caecitate carens. Это значение легко постичь. Святая дева исполнена великого света мудрости и добродетели. А еще одним способом ее имя можно прочесть как соединение «неба» и «народа» – coelo et leos (по-гречески leos – «народ»); и вправду, она – рай небесный для народа.

Когда мы глядим на ночное небо, то видим луну, планеты и кочующие звезды; а когда созерцаем небесную деву, то видим сверкающие пути веры и мудрости, вкупе с яркими созвездиями добродетели и благих деяний.

Философы учат нас, что на небосводе быстро вращаются семь небесных сфер, испуская великий жар; а Цецилия всегда спешила творить добрые дела. Она сама была так же совершенна, как небесные сферы, и непрерывно горела огнем благодати. Вот как я разъясняю имя святой.

Рассказ Второй Монахини

– Цецилия, святая дева, родилась в Риме, в знатном семействе, и с колыбели воспитывалась в вере Христовой. Она прилежно изучала Евангелия и все время молилась Всевышнему Богу, чтобы он позволил ей сохранить девство.

Но родители сочли, что ей необходимо выйти замуж. Ее жених, Валериан, был юношей из знатного рода. Когда настал день свадьбы, Цецилия не утратила скромности и благочестия. Под расшитое золотом свадебное платье она надела власяницу на голое тело.

Когда заиграл орган и церковь наполнилась музыкой, Цецилия пропела про себя тайную песнь Богу. «О Господи, – молилась она, – сохрани от скверны и тело мое, и душу». Из любви к Христу она принесла обет поститься каждый второй и каждый третий день, проводя все время поста в молитве.

Настала ночь, пришло время ложиться спать. Цецилии предстояло, повинуясь обычаю, лечь вместе с мужем, но она прошептала ему:

«Мой милый и возлюбленный муж, я должна кое-что рассказать тебе по секрету. Если я открою тебе эту тайну, обещаешь никому ее не выдавать?»

Он конечно же поклялся, что никогда и никому не расскажет то, что сейчас услышит от нее. И она рассказала ему вот что:

«У меня есть ангел, который так любит меня, что защищает меня днем и ночью. Он сторожит мое тело. Поверь моим словам. Если этот ангел увидит, что ты прикасаешься ко мне со страстью или вожделением, он в тот же миг убьет тебя. Ты еще юноша, но тебя ждет смерть. Если же ты любишь и чтишь меня чистой, непорочной любовью, то он и тебя тоже будет любить и чтить. Он покажет тебе свою радость».

Валериан, ведомый милостью Божьей, ласково отвечал ей:

«Дорогая жена, если ты хочешь, чтобы я до конца тебе поверил, то покажи и мне своего ангела, чтобы я увидел его во всем блеске. Если он подлинно ангел, я уступлю твоим желаниям. Но если это уловка – если ты просто любишь другого, – то не сомневайся: я убью вас обоих этим самым мечом».

Цецилия живо ему отвечала:

«Если ты этого хочешь, ангел явится и тебе. Но вначале ты должен принять веру Христа и креститься. Ступай по Аппиевой дороге, поговори с бедняками, которые живут там, в трех милях от города, поговори с бедняками, которые там живут, и повтори им то, что я тебе сейчас скажу.

Передай им, что к ним послала тебя я, и попроси их отвести тебя в тайную обитель святого старца Урбана. Там, в уединении, ты побеседуешь с ним во благо собственной души. Когда ты останешься наедине с этим пресвятым Папой, перескажи ему то, что я тебе уже открыла. Он отпустит тебе грехи, и тогда ты тоже увидишь ангела».

Валериан поступил, как просила жена, и пошел по Аппиевой дороге. Там, в катакомбах, его отвели к святому Урбану. Он передал Папе слова Цецилии, и старец воздел руки вверх, дивясь чуду.

Он заплакал от радости и стал молиться сквозь слезы.

«Всемогущий Боже, – говорил Урбан, – Иисусе, Спаситель наш, пастырь мира и первоисточник всякой добродетели! Ты заронил зерно целомудрия в тело возлюбленной нашей сестры, девы Цецилии. Она повинуется Тебе во всем и неустанно трудится ради вящей славы Твоего имени. Вот только что она вышла замуж за юношу, гордого и яростного, аки лев. Но свершилось чудо – он стоит передо мной, кроткий, аки агнец».

Сказав эти слова, он немного помолчал, а потом перед Валерианом предстала фигура старца, облаченного в яркие одежды. В руках он держал книгу с оттиснутыми золотом буквами.

Увидев его, Валериан в страхе пал ниц. Но призрак поднял его за руку и начал читать ему слова из книги. «Един Господь. Едина вера. Един Бог. Едино христианство. Един Отец, что правит небом и землей». Таковы были слова, начертанные золотом.

Закончив читать, старец спросил у Валериана:

– Веришь ли ты, что эти слова истинны? Веришь или нет?

– Верю, – ответствовал Валериан. – Нет слов более истинных и блаженных. В них – вся надежда человеческая.

Потом старик испарился, и тут же, не сходя с места, Папа Урбан крестил Валериана. Когда римлянин возвратился домой, то застал святую Цецилию, свою жену, в обществе ангела. У этого ангела в руках было два венка: один – из роз, второй – из лилий. Первый венок он отдал Цецилии, а второй, как написано в старинных книгах, он отдал Валериану.

«Храните в чистоте свои тела и души и берегите эти венки, – заповедал им ангел. – Я принес их вам из рая. Они никогда не засохнут и не увянут и будут вечно струить аромат. А вот для грешников они останутся невидимыми. Лишь те, кто живет целомудренно и непорочно, смогут узреть их. А ты, Валериан, так охотно и доверчиво принявший слово Божие, проси у меня чего пожелаешь. Я сотворю для тебя любую милость».

«У меня есть брат, – ответил Валериан. – Я люблю его больше всех. Молю тебя, пусть мой брат тоже сподобится благодати познать истину, которая уже открылась мне».

«Бог с радостью исполнит твою просьбу, – ответил ангел. – Вам обоим достанется пальма мученичества. Настанет день, когда вы оба окажетесь на пиру блаженных».

И в тот же миг в доме появился Тибурций, брат Валериана. Он почувствовал нежный аромат лилий и роз и пришел в смущение.

«Неужели, – спросил он, дивясь, – в это время года могут цвести розы и лилии? Тут стоит такой крепкий, густой запах этих цветов, мне даже кажется, будто я держу их в руках… Этот запах будто коснулся моей души, я словно заново родился».

Тогда Валериан подошел к брату и приветствовал его:

«У нас здесь два очень ярких венка – из белых лилий и из красных роз. Они пока невидимы для тебя, но благодаря моим молитвам ты можешь ощущать их присутствие. А увидеть их, дорогой брат, ты сможешь, если примешь истинную веру».

«Что ты говоришь такое, брат мой? Или я сплю?»

«Мы спали всю жизнь. И вот теперь нам нужно пробудиться и узнать истину».

«Откуда ты знаешь, что это так? Откуда такая уверенность?»

«Я расскажу тебе, – ответил Валериан. – Мне открыл истину ангел небесный. Ты тоже узнаешь ее, как только отринешь ложных идолов языческой веры».

Об этом чуде с цветочными венками писал святой Амвросий во вступлении к своей мессе в честь Дня святой Цецилии. Этот мудрый Отец Церкви утверждал, что святая Цецилия получила пальму мученичества, когда отреклась от мира и от плоти. Тем самым она исполнилась благодати Божьей. «Ведь обращение Валериана и Тибурция, – пишет он, – есть верный знак ее святости. Потому-то ангел и принес с небес два благоуханных венка. Эта дева принесла блаженство сразу двоим – мужу и его брату. Мир узнает цену истины и целомудрия в любви». Затем Цецилия доказала Тибурцию, отчего поклоняться языческим идолам – это глупость. Ведь они сделаны из камня или дерева, они глухи и немы. От них следует отвернуться.

«Да, кто считает иначе, – ответил Тибурций, – тот сам нем, как дерево, и глух, как камень. Это истина, которую и я теперь знаю».

Услышав его слова, Цецилия поцеловала его в грудь в знак их родства.

«Теперь ты – мой верный друг, – сказала ему благословенная дева. – Любовь Христа сделала меня женой твоего брата, а вот сейчас во имя той же любви я нарекаю тебя своим дорогим родственником и братом. Теперь, когда ты тоже отрекся от ложных богов, ступай вместе с братом и прими крещение. Очисти свою душу. Тогда ты увидишь лицо ангела».

Тибурций обратился к Валериану:

«Ты скажешь мне, брат, куда мы пойдем? Кто будет крестить меня?»

«Есть один старец, – ответил тот. – Пойдем со мной, ободрись. Я отведу тебя к Папе Урбану».

«К Урбану? Ты к нему меня отведешь? Как странно! Как удивительно! Это тот самый Урбан, которого приговорили к смерти? Тот самый, что все время скрывается и не смеет показаться в городе? Если его найдут, если его увидят, то бросят в огонь. И мы тоже вместе с ним попадем на костер. Пока мы будем искать божественный мир, скрытый от нас небесным светом, здесь, на земле, наши тела сожгут. Это и есть правда?»