Выжженное небо Афгана. Боевая авиация в Афганской войне - Виктор Марковский

Один из доставшихся вазианскому полку Су-17МЗР, помимо прежних эмблем, получил и собственное имя «Сергей Пантелюк». 27 октября 1987 года, в канун своего дня рождения, Пантелюк вылетел на РТР в паре с Валерием Исаковым. Маршрут пролегал над горным массивом вдоль пакистанской границы на высоте 7000 м, назначенной «с запасом» по безопасности. Однако на базу его ведущий вернулся один… Отворачивая после прохода маршрута, он не обнаружил за собой ведомого, тот не отозвался и по радио. Как и когда исчез Сергей, не знали несколько дней, пока афганская госбезопасность не передала сообщение одного из своих агентов: в указанном районе в тот день ПЗРК был сбит самолет, стрелял советник-француз, подстерегавший цель на вершине горы. Попадание сразу выбило двигатель и обесточило самолет, отказала радиосвязь, из-за чего летчик не мог сообщить о себе. Ему удалось катапультироваться, однако при приземлении на склон он сломал ноги и так был взят в плен. Моджахеды собирались обменять летчика на кого-то из своих, но раны не давали ему передвигаться самостоятельно, и при переходе на новое место его расстреляли. Агент указал на карте место могилы, но проверить достоверность его слов и вывезти тело, посылая поисковую группу и рискуя новыми жизнями в кишащем бандами районе, не решились. Для отправки на родину гроб загрузили привычным образом…

Су-17М4 на посадочной глиссаде Баграма

Сергей Пантелюк стал последним погибшим летчиком 263-й разведэскадрильи. Память о нем в 313-м полку отметили, помимо имени на борту самолета, геройской звездой на борту «единицы» – Су-17МЗР с бортовым номером «01» (в полку он затем получил новый номер «21», в Афганистане этот «счастливый» номер носил другой самолет 263-й эскадрильи). В 1992 году, с выводом бывших советских частей из республик Закавказья, самолеты вазианского полка оказались в забайкальском 101-м ОРАП в Борзе – том самом, у которого вазианцы принимали эстафету в Афганистане. Сохраняя знамя, номер и титул заслуженного полка, сформированная в Борзе из двух прежних, часть стала именоваться 313-м отдельным Краснознаменным Берлинским ордена Кутузова III степени разведполком.

Последняя смена разведчиков 263-й эскадрильи, прибывшая из ВВС ПрибВО, командиром которой был подполковник И.М. Гончаров, счастливо избежала потерь. При этом интенсивность боевой работы в последние месяцы войны резко возросла. За 5,5 месяца командировки 24 летчика эскадрильи выполнили 4560 вылетов (для сравнения – год работы предыдущих групп приносил 4500–4900 вылетов), а у комэска на счету значились 495 боевых вылетов.

Перед перелетом в Афганистан часть самолетов 886-го разведполка получила соответствующую горно-пустынной местности окраску коричневого и бежевого цветов (борта «12» и «01»). Камуфлирование производилось прямо в части, и для защиты фонарей и бортовых номеров использовались импровизированные маски из старых чехлов, из-за чего на новом светлом «маскхалате» остались контрастные пятна прежней «зелени». Высокой результативности разведчиков сопутствовал обильный «декор» их самолетов: помимо обычных звездочек за десяток вылетов, борта украшали изображения летучих мышей – знак того, что значительная доля работы приходилась на ночь (злые языки утверждали, что, «судя по зубам», это вампиры-кровососы). С наступлением сумерек в эскадрилье регулярно выделялись четыре самолета, поодиночке выполнявших «свободную охоту» в разных районах, отыскивая огоньки фар караванов и костры душманских стоянок.

Ушастые нетопыри различались на разных самолетах, причиной чему была технология нанесения рисунка с последовательным использованием нескольких трафаретов. На отдельных бортах рисунок выполнялся в полном объеме тремя цветами, на других ограничивался двумя, а то и одним проходом краски. Рисунок под кабиной наносился справа – на борту, по которому не шаркает стремянка и ботинки при посадке в кабину (в самолет, как и на лошадь, всегда залезают слева). С левой стороны на самом носу Су-17М4Р «02» и «07» несли дополнительную эмблему – красочный рисунок зоркого индейца, заимствованный с обертки популярных в гарнизоне югославских конфет-тянучек. Однако он не получил распространения из-за многоцветности и сложности изображения, к тому же появился уже в январе 1989 года, под занавес, когда группа была больше озабочена сборами к перелету домой. Напоследок на нескольких самолетах появилась «суховская» эмблема с крылатым лучником отнюдь не заводского, а самодеятельного исполнения. «Художеств» не миновали и подвесные разведконтейнеры: на нескольких ККР изобразили зубастые пасти, придавшие им вид серо-голубых хищных рыбин шестиметровой длины.

Использование авиации непременным образом сопровождало практически всякую войсковую операцию. Одной из самых напряженных операций с широким применением авиации была проведенная в декабре 1987 – январе 1988 года «Магистраль» по разблокированию Хоста. Бои велись на территориях, контролируемых племенем джа-дран, ни в какие времена не признававшим ни короля, ни шаха, ни кабульского правительства. Граничащие с Пакистаном провинция Пактия и округ Хост были насыщены самым современным оружием и мощными укреплениями. Для их выявления на укрепленные районы высадили ложный воздушный десант и по обнаружившим себя огневым точкам нанесли мощные авиационные удары. При налетах отмечалось до нескольких десятков пусков ракет по атакующим самолетам в час. С такой плотностью зенитного огня летчикам еще не приходилось встречаться. В широкомасштабных боевых действиях участвовало 20 000 советских солдат, потери составили 24 убитых и 56 раненых.

Подвеска контейнера комплексной разведки ККР-1Т на самолете Су-17М4Р. На фюзеляже хорошо видны кассеты тепловых ловушек полного комплекта

Однако успех очередной боевой операции оборачивался усилением оппозиции и активности ответных нападений. Безнадежность продолжения войны стала очевидной, но к ее прекращению Бабрак Кармаль относился резко отрицательно. Несмотря на предпринимавшиеся усилия по очистке провинций от вооруженных отрядов моджахедов и насаждению «народной власти», фактически под контролем находились только крупные города и патрулируемые зоны вокруг аэродромов, воинских частей и некоторых дорог. Карта, на которой летчикам указывались рекомендуемые места вынужденной посадки и катапультирования, красноречиво говорила о том, кто на самом деле является хозяином положения.

Это отлично видели и афганские летчики (на «сухих» летал 355-й авиаполк, стоявший в Баграме), без энтузиазма относившиеся к боевой работе. В воздух они поднимались крайне редко, в основном, чтобы не утратить навыков пилотирования. По словам советских советников, участие элиты афганской армии – летчиков в боях «больше напоминало цирк, а не работу». Справедливости ради надо сказать, что и среди них встречались смелые пилоты, не уступавшие в летной подготовке советским летчикам. Таким был заместитель командующего афганскими ВВС генерал-лейтенант Мустафа, семью которого вырезали моджахеды. Летчика дважды сбивали, он получил тяжелые ранения, но продолжал летать на Су-22М много и охотно. Большинство же безо всякого энтузиазма относились к боевой работе, при зенитном огне стараясь не подходить к цели ближе, чем на 15–20 км. Иногда их действия внушали такие опасения, что группу афганцев сопровождали советские истребители, прикрывавшие не столько «коллег», сколько свои наземные части.

Если бы афганские «товарищи по оружию» только плохо воевали – это было бы еще полбеды. Высокопоставленные чины правительственных ВВС выдавали противнику подробности готовящихся операций, а рядовые летчики, случалось, перелетали в соседний Пакистан. 13 июня 1985 года в Шинданде моджахеды, подкупив афганскую охрану аэродрома, взорвали на стоянках 13 правительственных МиГ-21 и шесть Су-7, серьезно повредив еще 13 самолетов. Падение боевого духа со временем сделало дезертирство обычным явлением: только за 1988–1989 годы афганские летчики использовали для побега 11 своих самолетов и вертолетов.

Разведчик Су-17М4Р с изображением зоркого индейца на носу

Особое внимание при планировании и организации боевой работы приходилось обращать на присутствие зенитных средств. В начале афганской эпопеи вооруженные отряды оппозиции уходили на зиму за границу для отдыха и переформирования. Напряжение боевых действий в этот период обычно ослабевало. Однако к 1983 году оппозицией было создано множество опорных баз, давших возможность вести бои круглогодично. В этом же году у моджахедов появилось и новое оружие – переносные зенитные ракетные комплексы (ПЗРК), изменившие характер воздушной войны. Легкие, мобильные и высокоэффективные, они могли поражать самолеты на высотах до 2500 м. ПЗРК легко доставлялись в любой район и использовались не только для прикрытия мест базирования и вооруженных отрядов, но и для организации засад у аэродромов (прежде попытки нападений на них ограничивались обстрелом издалека). По иронии судьбы первыми ПЗРК были «Стрела-2» советского производства, поступившие из Египта. Только сбитый «Стрелой» прямо над Кабулом в ноябре 1983 года транспортник Ил-76 убедил командование в необходимости считаться с возросшей опасностью. В 1984 году отмечено было около 50 пусков ракет, пять из которых достигли цели, сбив два самолета и три вертолета. К 1985 году количество средств ПВО, обнаруженных разведкой, возросло в 2,5 раза по сравнению с 1983-м, а к концу года увеличилось еще на 70 %. Всего за 1985 год выявили 462 зенитные точки.