Парвус (СИ) - Морана
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Девушка собиралась возмутиться, но на морщинистом лице отражались искренние переживаний за Пса, и Медея не смогла возразить. Она кивнула, тихо всхлипнув.
— Дом мой ваш теперь.
— Глупый старик, совсем бредить начал — прерывисто пробурчала девушка — Пса дом.
На эти слова Назир не ответил. Медея прикоснулась к острому плечу. Старик не шевелился. Его грудь не вздымалась, закрытые глаза не двигались под тонкими полупрозрачными веками.
В комнате висело безмолвие. Медея не могла перестать смотреть на безжизненное лицо. Дрожащей рукой она с трудом натянула перчатку. Рядом с неподвижным Назиром лежал ее мокрый плащ.
Медея забрала накидку и двинулась к выходу из убежища. Идти было тяжело, но она смогла оказаться на улице. Ночная прохлада ударила ей в лицо. Девушка поняла, что не закрыла шлем, только когда начала задыхаться.
Нажав на кнопку закрытия, она делала глубокие вдохи, наполняя организм необходимым количеством кислорода. Ухаживая за Назиром, Медея не заметила, как пролетело время. Небо вновь покрытое звездами говорило ей, что она везде опоздала.
«Какой сегодня день недели? Первый или второй?» крутилось в ее голове, пока девушка бессмысленно пялилась в темноту. Ноги ее не хотели двигаться, поэтому она отошла от убежища всего на пару метров и бессильно опустилась на песок. Ночь прошла. На рассвете Медея увидела знакомый силуэт, приближающийся к скале, возле которой она сидела.
Увидев ее здоровяк замедлился. Торопиться больше было некуда. Оказавшись рядом с Лисой, что обнимала ноги, он опустился на колени на землю.
— Не успел? — спросил Пес, уставившись на нее.
Медея кивнула. Для нее в одиночестве время тянулось бесконечно долго. Она и представить не могла, что творилось на душе у здоровяка, потратившего почти сутки на поиск лекарств, вместо того, чтобы спокойно попрощаться с Назиром.
Пес сидел неподвижно, опустив голову. Медея придвинулась ближе и уткнулась шлемом в широкую грудь. Слезы побежали из ее глаз. Она долго их сдерживала, чтобы при встрече со здоровяком передать ему последние слова старика.
Говорить у нее не получалось. Медея вздрагивала от подкатывающих рыданий. На спину ей легли тяжелые руки.
— Спасибо, что не ушла — донеслось тихое шипение с маски Пса, опустившего голову ей на плечо.
Они сидели неподвижно на песке. Оба не имея сил встать. Солнце медленно поднималось, а слезы девушки высыхали, оставляя на стекле соленые разводы. Медея чувствовала себя раздавленной. Постоянно встречаясь со смертью, она вновь оказалась не готова увидеть ее так близко.
Шмыгнув носом, девушка отстранилась от молчаливого Пса.
— Тебе нужно отдохнуть.
Медее казалось, что разгром скорпионьей фермы произошел в другой жизни, что долгий путь до убежища был много лет назад, что Назир перестал дышать давным давно, а Пес до сих пор не спал. Все это время. Здоровяк медленно поднялся на ноги.
— Я дальше сам разберусь — сказал он и скрылся в пещере
Медея продолжала сидеть на песке под палящим солнцем. Она знала, что следовало сделать, поэтому ждала. Через десять минут Пес появился с бездыханным Назиром на руках и лопатой. Девушка невольно отвернулась от тощего тела, к ее горлу подступил ком, но она смогла подняться.
На дрожащих ногах она следовала за здоровяком. В полном молчании они дошли до скал. Медея осматривала место, в котором встретила Назира в первые. Рядом стояла сделанная им печь для плавления меди.
Пес положил старика возле скалы и начал копать. Девушка ждала когда он закончит рыть яму. Уходя из академии, она не планировала так проводить время на поверхности. В ее мыслях крутились воспоминания о смерти отца. Его Медея похоронить не смогла, апперы увели ее раньше.
Пес аккуратно уложил Назира в углубление и стал засыпать его. Девушка подошла поближе и начала помогать, ногой перемещая небольшие горки рассыпчатого песка. Постепенно земля выровнялась, словно никого под ней и не было.
— Здесь и в правду красиво — Пес смотрел прямо на могилу — и это его любимое место во всей пустыне.
Медее хотелось уйти по скорее. Это место было наполнено хорошими моментами, связанными со стариком, и она не была способна больше выносить воспоминания о них. Хлопнув здоровяка по плечу, она прошла мимо в сторону Внешнего города.
— Давай дойдем до убежища, мне нужно лопату оставить, а потом вместе пойдем в город — донеслось до девушки со спины.
Даже сквозь маску, делающую голос механическим, просьба прозвучала умоляюще.
— Не хочешь оставаться один? — уточнила Медея, разворачиваясь.
Пес кивнул. Девушка свела брови. «Каждая лишняя секунда проведенная на поверхности подставляет меня еще больше. Нужно поспешить в академию» пролетело в ее голове, когда Медея сказала:
— Хорошо. Пошли к убежищу
Глава 45. Открыв глаза
В убежище горели все лампы, что включала Медея. Оказавшись внутри бывшего жилища Назира Пес сразу прошел в мастерскую, возвращать на место лопату. Девушка стояла на кухне, искоса поглядывая в сторону спальни. С открытой двери виднелся край кровати, где много часов назад встретил смерть Назир.
Медея вздрогнула от резкого звука. Пока в мастерской что-то не звякнуло она и не замечала насколько тихо было в убежище. Девушка промчалась посмотреть, что случилось. Оказавшись в дверном проеме мастерской она уставилась на Пса. Он пытался поставить лопату в угол к остальным инструментам, часть из которых лежала на каменном полу.
Как только здоровяк поставил все как надо, он локтем задел другие инструменты, торчащие с края верстака. Они, как и те, что раньше стояли в углу, полетели на пол. С его маски послышался обреченный вздох. Казалось, тело Пса окончательно перестало его слушаться.
Медея присела рядом с безуспешно наводящим порядок мужчиной и произнесла:
— Не нужно. Потом уберешь.
Она пыталась забрать у него из рук инструменты, но Пес крепко их держал.
— Зачем мне сюда возвращаться потом? Нужно все сделать нормально сейчас — настаивал он.
— Так. Все — Лиса подскочила резко на ноги, качнувшись от усталости — тебе нужно поспать. Ты успокоишься и не будешь кидаться подобными фразочками. Назир завещал убежище тебе. Не стоит отказываться от памяти о нем только потому, что тебе сейчас плохо.
— Конечно, лучше приходить сюда и каждый раз вспоминать о том, что единственный человек, с которым я мог свободно говорить умер, потому что я не спас его раньше с
