Парвус (СИ) - Морана
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оказавшись на улице Внешнего города, девушка повернула в нужную ей сторону. Псу было не по пути, о чем он и сообщил удаляющейся от него Лисе. Не оборачиваясь она махнула на прощанье своему спасителю рукой и прибавила скорости. Медея хотела успеть застать Силию, до того, как она уйдет на работу, а для этого ей стоило шевелиться.
Глава 46. Возвращение
В квартиру матери Медея ворвалась на утро третьего дня недели. Силия, полностью собранная на работу, подняла глаза на дочь с сандалий, что она только успела зашнуровать. Девушка уставилась на мать, не зная как начать. Тишину в квартире нарушало жужжание генератора кислорода. Отполированный белый пол слепил Медею.
— Дея, что-то случилось?
Силия склонила голову на бок, вглядываясь в лицо дочери. На белоснежных щеках еле заметно шелушилась кожа от полученного легкого загара при открытии шлема Медеи толстяком. Девушка опустила глаза, ей было дико неловко просить мать о подобном.
— Силия, я — она замялась, подбирая слова — ну, мне нужно, чтобы ты сказала, что все это время я была у тебя. Если вдруг кто спросит. Особенно, если это будет Лой.
Женщина подошла в плотную к дочери и щурясь спросила:
— Что ты успела натворить?
Медея всю дорогу с убежища до Внешнего города обдумывала, что сказать, но все же мялась:
— Я провела выходные с другим мужчиной.
В любой другой ситуации, девушка бы решила, что такая форма вранья даже забавна, но сейчас она паниковала. «Не говорить же матери, что меня похитили и увезли на скорпионью ферму, где мы с Псом поубивали кучу народу, ради спасенья одного старика, который в итоге умер» при воспоминаньях о Назире, глаза Медеи заблестели.
Ей с трудом удалось не начать рыдать. Она быстро смахнула подлую слезинку, не позволяя той скатиться. Силия ошарашенно смотрела на дочь.
— Милая, я подтвержу твою болезнь. Но ты уверена, что это все, что ты хочешь мне рассказать?
Медея активно закивала. На душе у нее было погано. Силия положила руки на плечи дочери и вкрадчивым голосом начала:
— Послушай, — из груди матери раздался тяжелый вздох — не знаю, что у тебя произошло на выходных. Но не стоит наживать себе врага в виде сына правителя. Если он захочет, то может испортить тебе всю дальнейшую жизнь. Тебя не возьмут ни на одну работу, он даже может выпнуть тебя с первого сектора. Измена такому человеку сродни самоубийству.
Медея шмыгнула носом и спросила:
— Почему ты так боишься бедности? Даже трущобы не такие уж и кошмарные, как ты думаешь.
Девушка искренне интересовалась мотивацией матери. Сама Медея хотела получить должность, а не деньги. Проживание в бедных районах Парвуса ее совершенно не пугало. Силия расправила свое легкое белое платье и произнесла серьезно:
— Поедание на обед тараканов, а на ужин крыс, не входит в мои планы на жизнь. Спать на жестком засаленном матрасе в комнате без окон, мне то же не кажется заманчивым. А люди? Все грязные, вонючие и больные. У большинства в трущобах даже душа нет. Болезни в ту же копилку. Заболел, нет денег на лекарства, умер. Ночью не имеешь возможности включить свет. Кому подобное может нравится?
— Все не так ужасно, как ты описываешь — неуверенно парировала Медея, хотя все сказанное матерью было правдой.
От услышанного у девушки появился неожиданный вопрос:
— Ты бывала в трущобах?
Силия подхватила дочь под локоть и повела на улицу.
— Перед тем как твой отец сошел с ума и вылетел с работы, он водил меня по всему городу, рассуждая о несправедливости, царящей на Парвусе. Хотел показать мне разницу быта между теми, кто приближен к цитадели, и теми, кто нет. После Фейт предложил подняться на поверхность. Я тогда переживала за твое будущее и отказалась. А накануне его пропажи мы поругались. После он вернулся за тобой. Я была на работе, а с тобой сидела Изабелла.
Глаза Медеи округлились от удивления. Она лишь обрывочно помнила кусочки того вечера. Две беловолосые родственницы оказались на широком проспекте. Люди торопились на работу. Силия повернула к академии.
— Провожу тебя, чтобы твоя ложь выглядела правдоподобней. Но в следующий раз не приходи ко мне ради прикрытия измен — тихо сообщила мать дочери — ни один мужчина не стоит того, чтобы жить среди крыс.
Медея хмыкнула, немного расслабившись от того, что Силия согласилась ей помочь.
— А разве стоит встречаться с кем-то, чтобы жить в бесцветной квартире? — спросила Медея подразумевая, что квартиру матери оплачивает Велиор.
Мать бросила на девушку укоризненный взгляд и проворчала:
— Ну, конечно, Лой. Кто еще мог вбить тебе в голову подобный бред.
— Хочешь сказать между тобой и Велиором ничего нет?
Ответом Силия дочь не удосужила. Они молча добрались до академии. Медея чувствовала укол вины за столь резкое высказывание в сторону того, кто ее прикрывает, поэтому у самого входа в белоснежный корпус сказала:
— Мам, если ты делаешь это ради меня, то не нужно. Я сама что-нибудь придумаю.
Силия улыбнулась и чмокнула дочь в лоб. Отстраняясь женщина произнесла:
— Знаю я, что ты придумаешь — она погладила дочь по плечу и добавила серьезно — Я делаю это не ради тебя. Ради нас обоих.
Медея долго стояла неподвижно, глядя в след матери. На ее грациозную походку оборачивались люди. Силия тонкая и нежная оказывалась все дальше от дочери, размышляющей о том, что ее мать права. В трущобах Силия бы не выжила.
Медею немного потряхивало от осознания как легко мать сообщила ей о своей связи с Велиором, словно для нее это что-то будничное, не имеющее никакого особого значения.
Медея тяжело вздохнула и потопала в тренировочный зал. Она надеялась, что много людей вокруг заметили их совместный приход с Силией. Девушка жутко не хотела видеть Лоя, но знала, что рано или поздно ей придется с ним встретиться.
На утренней тренировке блондина не оказалось. Хмурясь, Медея с зала направилась к себе в комнату. У шкафа стояла медноволосая. Она задумчиво подбирала украшения к белоснежной форме. На ее руке уже красовался увесистый браслет. Юния удивленно приподняла бровь на внезапно возникшую в комнате соседку.
— Рано ты вернулась.
Медея непонимающе нахмурилась. «Рано для чего?» пролетел вопрос в ее голове.
— Полиция уже приходила тебя допрашивать. Я сказала, что ты, как всегда, с Лоем где-то шатаешься.
— Они все
