Маленький памятник эпохе прозы - Екатерина Александровна Шпиллер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сначала умерла Вера, потом у меня была долгая апатия, но она-то, сама Полина, почему вообще не звонила ни единого раза? Апрель на дворе, а мы последний раз коротко поздравили друг друга с наступающим Новым годом – и всё. В феврале Поля не пригласила меня на свой день рождения – впервые! А я… у меня вылетело из дырявой на тот момент головы. Забыла! Не поздравила подругу, свинья. Но ведь она и не приглашала меня. А, может, не отмечала никак? Одним словом (то есть двумя), надо позвонить!
– Полинка? Привет! Сто лет в обед! – услышав знакомый милый голос я по-настоящему обрадовалась.
– Ой, Белочка! Дорогая! Какая молодец, что ты объявилась! Как ты там?
Или я параноик, или в тоне подруги мне послышались два борющихся друг с другом чувства: как здорово, что она звонит и лучше бы она и дальше не звонила. Я параноик.
– Всё вернулось в свои берега. Работаю. Мама тоже работает. Ничего нового.
– А как там Фимка? – с большим интересом поинтересовалась Поля.
Что, чёрт возьми, происходит? Сроду Полю Фимка не интересовал.
– Стареет котяра. Но ничего ещё, иногда буянит.
Я решилась:
– Не хочешь встретиться? На свежем воздухе или где-нибудь посидим.
Несколько секунд длилось молчание, заставившее меня снова параноить.
– А давай! – воскликнула Поля. – Назначай время и место. Я не очень привязана к часам по работе, тебе сложнее… Только не в выходные, они у меня под завязку забиты.
– Никак личной жизнью?
– Не-а. Работой.
– Ой!
– Такие нынче времена, Белочка.
Мы встретились на Твербуле в пятницу вечером в конце апреля. Дивный выдался денёк – ясный, солнечный, заканчивающийся упоительным вечером. Самый кайф тёплой весны, когда от ароматов начинающейся жизни трав, деревьев и прочих зеленеющих насаждений, голова идёт кругом, и радость жизни сама собой появляется из ниоткуда. А уж если идёшь навстречу подруге, которую давно не видела, то чуть не взлетаешь от восторга, будто наполнившись веселящим газом, как мистер Паррик из сказки «Мэри Поппинс».
И вот мы уже обнимаемся, целуемся, хохочем, разглядываем друг друга. Полинка изменилась – посолиднела. На ней идеально сидит элегантный деловой костюм, у неё высокие каблуки, причёска вроде та же, но аккуратно уложена, волосок к волоску, и намертво залачена.
– Ты прямо с международных переговоров? – спросила я её, чувствуя себя рядом с такой дамой бедной провинциалкой в своих узких джинсах и весенней короткой курточке. Мы не смотрелись ровесницами, Полина выглядела, безусловно, старше, но и в этом случае в миллион раз лучше меня, юной оборванки.
– Чурка ты, это мой обычный рабочий вид, дресс-код, – немножко хвастливо сообщила Поля. – После тебя у меня назначен деловой ужин, – она выразительно посмотрела на часы. Похоже, Полина лимитирует нашу встречу, чтобы вовремя свалить. Или взаправду у неё дела, а я параноик.
Мы, не торопясь, двинулись по бульвару к Никитским воротам.
– Рабочий вид? То есть, ты в политике по-настоящему трудишься, за зарплату?
– Ну да… – кивнула Поля. – Всё-таки это стало моей работой. Я работаю в пресс-центре партии, руковожу отделом.
– И как? У вас сейчас разве бурно?
– Ты даже представить себе не можешь, – задумчиво произнесла подруга, чуть нахмурившись. – Всякое намечается… грядут события.
– Опять? – охнула я. – И к чему готовиться? Какой кабздец на сей раз?
Поля пожала плечами:
– Да фиг его знает, пока не очень понятно. Но дефолт сделал своё дело, здорово изменил ситуацию.
– Изменил… Мы все стали беднее, это я знаю. А ещё как?
– Неясно, поэтому тревожно. Но мы готовимся.
– Да к чему?
Полина посмотрела на меня, как на навязчивую дуру.
– Давай сменим тему. Расскажи лучше о себе, как твои дела, что нового?
Мне не о чем было рассказывать, кроме как про Веру. Возможно, впервые за прошедшие с её смерти месяцы у меня получилось говорить об этом кратко, сухо, не срываясь в гнев и слёзы. Поля слушала и печально кивала.
– Вот ведь что натворили, гады. Вот до чего довели…
– Правительство? Президент? Ты их имеешь в виду?
– Ну, а кого ещё, – вздохнула та. – Это даром не пройдёт. Никому.
Я с любопытством посмотрела на подругу:
– У меня такое ощущение, что ты что-то знаешь про будущее, но скрываешь. Как Мальчиш-Кибальчиш свою великую тайну.
– Белка! – улыбнулась подруга. – Если кто-то что-то и знает наверняка, то не я и не моё окружение. Мы лишь в курсе, что что-то будет. А, кстати! – будто вспомнила она, не глядя на меня. – Недавно на одном мероприятии, знаешь, кого встретила? Тимура Кондратьева!
– Да ладно! А у вас что – общие мероприятия? Вы ж с комми как кошки с собаками!
– Ну… всякие брифинги, конференции и встречи бывают общие, для всех. Вот и пересеклись.
– И как он? – из вежливости спросила я, хотя мне было абсолютно всё равно.
– Да так, ничего, вполне. Привёл себя в порядок, опять похудел, костюм хороший. Он в КПРФ неплохую карьеру делает.
– Кто б сомневался, – фыркнула я.
– Ой, пожалеешь ещё, что перспективного мужика бросила, – рассмеялась Поля.
– Перспективного? А что – комми снова к власти придут?
– Ну, в каком-то смысле… – Поля хихикнула, – они из неё и не уходили. Знаешь про системную и внесистемную оппозицию?
– Немного. Первая – официальная и не шибко опасная для власти, вторая – куда хуже для неё.
– Примерно так, – кивнула Полина. – Для системной существует Дума, в которую очень даже неплохо попасть.
– Тимур метит?
– Очевидно.
– А ты?
– Да куда уж мне! Наша партия теряет… впрочем, ещё раз – давай о другом! Неужели тебе интересно?
– Не очень, – призналась я. – Тогда о чём? О снах, о книгах? И чёрт меня попутал крикнуть «Привет!» – негромко напела я одну из любимых песен нашей ранней юности. Полинка подхватила:
– Как жизнь? Не то, чтоб очень гладко, но, в общем, знаешь, всё в порядке, без бед.
И дальше мы дуэтом негромко, но ладно и музыкально:
– Дела отлично, как обычно. А с личным… ну вот только с личным – привет.
Какие-то парни, шедшие навстречу зааплодировали:
– Бис, девчонки!
Мы расхохотались и пошли в ближайшее кафе, где поболтали о всяком неважном и необязательном, не касаясь больше болючих тем – политики, Веры, Тимура…
Странно. Но, когда в скором времени Поля, бросив взгляд на часы, озабоченно произнесла «всё, уже опаздываю», и мы расстались, у меня не осталось ощущения, что я встретилась с близким человеком и мне от этого хорошо и приятно на душе, что я буду теперь мечтать о следующей встрече. Скорее, подумалось прямо противоположное: можно поставить галочку – повидались. Я честно пыталась понять, что между нами не так? Ну, не взрослый же вид Полины, не её солидность, в самом деле, смутили и оттолкнули меня?
Мы были близки много лет, с
