Русский Робинзон - Николай Сибиряков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В это время Володя выдвинул столовый ящик и с восторгом закричал;
— Сколько здесь готовых удочек с лесами! Нарезать палки — и сейчас можно рыбу удить.
— Что ж, к ужину у нас будет уха. Взгляни, не найдется ли чего в ларе.
— Здесь несколько глиняных кувшинов с деревянными затычками. В них мука, крупа, соль.
— Я же обещал вам отличный ужин: сварим уху, напечем лепешек, зажарим дичь, которую я сейчас настреляю.
Вечером путешественники собрались в гроте перед растворенной дверью и с аппетитом поглощали вкусные кушанья. На замечание Константина, что здесь можно было бы отдохнуть несколько дней, Лисицын отвечал:
— Гораздо лучше отдыхать в крепости на Приюте. Там мы будем в совершенной безопасности. Здесь же я могу вам поручиться за спокойствие только на эту ночь. Утром построили плот и благополучно переплыли реку. Плот разломали, пустив его части по течению, и пошли берегом озера, скрываясь от любопытных глаз в чаще леса. Во время привала огня не разводили. Вечером перед ними предстал Приют со Сторожевой скалой, увенчанной живописным кремлем. Все с благоговением перекрестились и просили у Бога помощи беспрепятственно войти в это надежное убежище.
— На озере не видно ни одной лодки, на острове — ни одного человека. Значит, Приют не занят? — спросил Володя.
— А вот посмотрим, что скажет подзорная труба, — отвечал Лисицын. — Действительно, на озере нет ничего, подтверждающего присутствие китайцев, и наш Приют кажется необитаемым.
— Теперь нужно придумать средство, как переправиться через озеро и взойти на остров, — сказал Гедеон.
— Средство одно: обойдем Глубокое озеро до самых тростников. Там найдем затопленные лодки и плоты, на которых перевозили скот и имущество в Долину роз в прошлую войну. Что можно — починим. Подплывем к узловатой веревке, по которой я спускался из башни. Я взберусь по ней и впущу вас в бухту. Понаблюдав с полчаса, путники хотели уже сойти с холма, как вдруг на входной башне в проливе бухты взвился клуб черного дыма и раздался выстрел, громкими перекатами пробудивший лесное безмолвие.
— Дело дрянь, — сказал Константин. — Крепость занята.
— Досадно, — расстроился Лисицын. — Поспешим сойти с холма, пока нас не заметили. Потом обсудим, что делать.
Отойдя на некоторое расстояние, Лисицын еще раз взглянул на Приют. Наведя из- за дерева подзорную трубу, он увидел знакомый флаг, развевавшийся на Сторожевой башне. Из этого он заключил, что гарнизон острова подает сигнал китайским отрядам, находящимся где-то поблизости. Сообщив о своих соображениях товарищам, Лисицын поторопил их идти в Кедровую долину. К ночи они дошли до того места, где обыкновенно причаливали лодки с Приюта. Здесь беглецы, скрытые темнотой, вышли на берег озера. Перед ними чернел утесистый Приют, а слева сливался с горизонтом Ореховый остров. Усевшись под деревом, они решили поужинать и обсудить свое положение.
— Как китайцы попали на остров? — начал Константин. — Скорее всего их привел сюда Янси.
— Янси никогда этого не сделает! — с жаром вступился Володя. — Он добрый и честный.
— Ты забываешь, он китаец, — возразил Гедеон. — По его понятиям, такой поступок — не измена.
— Я согласен с Володей, — сказал Лисицын. — Янси не мог впустить китайцев в Приют. Я верю в его искреннюю привязанность к нам.
Спор этот был прерван неожиданно: на Ореховом острове загорались огни. В подзорную трубу видны были палатки начальников и силуэты воинов, толпившихся у костров.
— Должно, смена пришла гарнизону, — заявил Константин.
— А может, подкрепление, — высказал свое соображение Гедеон.
— Что ж они не приплыли прямо на Приют? — спросил Володя.
— Оттого и не приплыли, что смена, — продолжал рассуждать Константин. — Командиры оденут людей в парадную форму, и завтра с барабанным боем и музыкой новые войдут на Приют, а старые сядут в их лодки и поплывут восвояси. В крепостях всегда так смена делается.
— Так делалось у вас на линии, в русских укреплениях, а у китайцев, вероятно, другой обычай. Завтра увидим, — заключил Гедеон.
Лисицын не вступал в разговор — он наблюдал. Потом объявил, что всю ночь спать не будет. Товарищи его, довольные таким самопожертвованием, улеглись и заснули.
Оставив спящих спутников, Лисицын влез на дерево и стал делать наблюдения в подзорную трубу. На Приюте все было тихо, только на Сторожевой башне стоял человек и смотрел в ту сторону, где находились наши беглецы. Человек этот вскоре скрылся. На Ореховом острове началось движение, но в тумане ничего нельзя было рассмотреть.
Как только взошло солнце, на Приюте послышался звук барабана, похожий на русскую зорю. Впрочем, наблюдателю могло так показаться, потому что ветер часто менял свое направление и не позволял хорошо расслышать звуки.
— Сергей Петрович, — сказал подошедший Володя, — на Приюте бьют в барабан. — К сожалению, я не могу разобрать, что именно бьют.
— У китайцев же нет барабанов. Мне Янси говорил.
— Теперь они принимают на службу иностранных офицеров, могли научиться и их порядку гарнизонной службы.
Не успел Лисицын спуститься с дерева, как из жерл нижнего этажа Передовой башни показались два клуба дыма, прозвучали два выстрела, и два ядра запрыгали по Ореховому острову, произведя смятение в китайском лагере. Через минуту задымились обе бойницы верхнего этажа, а вслед за тем взвились две бомбы с платформы Входной башни — все эти снаряды наносили вред китайцам. — Что за чертовщина?! — вскричал прибежавший Гедеон. — Китайцы стреляют в своих?
— Должно, обознались спросонка, — усмехнулся Константин.
— Вот опять начали с нижней батареи, — весело сказал Володя.
— Сбили палатку начальника, — со смехом проговорил Лисицын, наблюдая в подзорную трубу.
— Да, никак, это сражение, — недоумевал Константин.
— Верхняя батарея стреляет! — закричал восхищенный Володя.
— На Приюте ни души, — сообщил Лисицын. — Канониры мастерски прячутся от неприятельских выстрелов.
— Вот опять мортиры грохнули! — Володя был чрезвычайно доволен.
— Китайцы садятся в лодки, отступают, — объявил Лисицын.
— А на башне — барабанный бой, — сказал Гедеон. — Голову отдаю в заклад, что в крепости русские. Жаль, они не могут нас видеть и выслать за нами лодку.
— Сейчас узнаем, кто защищает Приют. — Лисицын опустил подзорную трубу. —
