Ангелы времени - Гаевский Валерий Анатольевич

— Как его имя, скажи мне, — Дарий осторожно взялся за рукоять стилета, торчащего из груди теократа.

— Он дал себе имя, которое прочитал на камне: Каливатар. Он всем нам давал новые имена. Он сказал, что на камне написаны имена очень древних жрецов. Он хотел их возродить. Остановите Каливатара!

— Не волнуйся, его остановят. А теперь помолчи! — Дарий выдернул стилет. Теократ охнул, но это было не болевой реакцией, а продолжением психологического шока.

— Ты полетишь с нами, Калинаргис. Ты будешь свидетельствовать всем мирам о том, что вы здесь натворили и творили. И о монастырях родовых рабынь ты расскажешь, обо всем.

Терциния привела в чувство еще пятерых теократов. Никто из них не был в состоянии встать. Двое просто не могли понять, где они находятся, бормотали что-то бессвязное и просили воды. Терциния, несмотря на прежние заверения, не могла пересилить в себе неприязнь к этим кровоподтечникам.

Но воду она им все-таки дала: открыла свою флягу и разлила желанную влагу на высоте полметра от пола несколькими струями. Струи зависли в воздухе, как серебряные жгуты. Чтобы напиться, Посвященным требовалось к ним подползать и пить воду, заглатывая эти «жгуты». Такова была своебразная месть Терцинии.

Иной была месть Алефа Дельтуса.

Каливатар пытался укрыться от преследователей в одной из тайных комнат храма, находившейся на уровень выше зала Небесного камня. Не дав возможности Хранителю воспользоваться убежищем, четверка преследователей загнала Верховного адепта на балкон, нависавший над тем, где последний выставил своих Преосвященных.

Алеф не стал тратить время на разговоры с Хранителем. Когда тот, поняв, что бежать ему некуда, прибегнул к помощи безмолвной молитвы, Алеф попросил у Бета его инъектор. Зажав два инъектора в руках, Алеф подошел к Каливатару и хладнокровно, спаренными уколами, вогнал в его шею шесть инъекций нейрокванта. Схватив загоревшегося страшным пламенем Хранителя, Алеф подволок его к ограждению балкона и столкнул. Горящий факел полетел вниз, но тело пережившего ад Хранителя не долетело до каменной стелы: оно полностью выгорело, и на расписную письменами плиту упал только пепел, точней не упал, а замер в воздухе над поверхностью плиты — черным облаком. Его и увидели, подошедшие к стеле, Дарий и Терциния.

— Смятение Храму! — произнес сверху Алеф Дельтус. — Надеюсь, магия камня Каливарны не сможет превратить этот пепел снова в человека. Доктор Скилур, простите, я не мог поступить иначе. Я сделал это ради тысяч и тысяч послушников, обманутых Храмом.

— Он правда был вашим отцом, Алеф?

— Да, правда.

— Вы совершили переворот, Алеф.

— Не переворот, доктор, — реформацию. И она только начинается.

— Что вы знаете о других артефактах, которые скрывает Храм?

— Они есть, я уверен. Но нам понадобится найти тайные архивы.

— Вам, Алеф, понадобится, вам! Вам и Бету. И еще вам понадобится помощь Академии. Это я обещаю. Но пообещайте и вы: никакой больше Истины Предготовления от имени Творца, никакого обмана!

— Очень трудно, доктор Скилур, отличить обман от заблуждения. Но я… мы попробуем.

— Спускайтесь, Алеф. Нам нужно дождаться окончания действия нейрокванта.

***

Огромный круглый зал-лекторий в центре здания-шара Королевской Академии вмещал не менее сорока тысяч слушателей. Космопорт Мизраха пестрел от множества разнообразных кораблей: бриги и фрегаты Гильдии, нарядные яхты родовых кланов Поющей Нимфы, строгие республиканские корветы, легкие пассажирские каравеллы Снежной Лады и, конечно же, разукрашенные лазерной «татуировкой» дракары флотилии адмирала Оди.

Все эти суда привезли в столицу Двора множество народа, людей, чей статус определялся сегодня вне зависимости от бывших и настоящих постов, должностей, заслуг и званий — советники Парламента Объединенных миров.

В число советников вошли также сто двадцать теократов, бывших послушников и Преосвященных Храма Лиловых Тог. Вопрос о квоте теократов в Парламенте оставался открытым и спорным. Очень многие из парламентариев были убеждены, что принудительное инъекцирование нейроквантом не является абсолютной гарантией лояльности и миролюбивости теократов. Все преступления адептов Храма и их приспешников в большинстве случаев еще оставались необнародованной темой. Нужны были в первую очередь свидетельства самих теократов и их жертв.

Открытый Совет Парламента собирался работать не менее одной недели, и за такое время, как надеялись его главные инициаторы, правда о деяниях Храма непременно могла и должна была прирастать новыми добытыми подробностями.

Цезарь Шантеклер и его штаб на летающем острове работали беспрерывно. За несколько часов до открытия Совета были получены системные сообщения от Дамиана Гомера и Дария Скилура. Мэтр Гомер сообщал, что переговоры со Звездным Архитектором увенчались ожидаемым успехом. Автор Великого Приговора согласился выступить на Совете и включиться в Программу Нейроквантового Спасения.

Сенсационно прозвучал рассказ доктора Скилура о разведке Храма Каливарны и находке небесного камня черной расы, который был использован Верховным адептом Храма в его эсхатологической спекуляции, именуемой Истиной Предготовления.

Небесный камень, или стела, являлся, предположительно, одним из тысяч точно таких же элементов, входивших в магический соленоид черной расы. Таким образом, древнейший космический артефакт, оказавшийся в руках фанатиков, самым удивительным образом подтверждал правдивость историй, рассказанных мирам Нектарной звезды мэтром Гомером.

Доктор Скилур настоятельно требовал участия значительной группы ученых в изучении артефакта Каливарны.

«Цезарь, если теократам удалось спрятать такую находку от всех миров системы и хранить ее сто пятьдесят лет, ты можешь представить, что в их руках находится и нечто еще. Они держали у себя под носом эту Третью силу, никого к ней не допуская, считали, что обладают правом исключительности. Они использовали ее как символ веры и знания и все исказили при этом, уродливо и эгоистично. К счастью, их планы провалились. Я скажу тебе одну вещь, без разглашения, и ты подумаешь об этом… Третья сила была внедрена в наши миры очень давно. До поры до времени она просто наблюдала за нами, но когда пришел критический момент, она вступила в действие. Нейроквантовая революция — вот ее совершенное оружие. Цезарь! Она его применила. Человечество больше никогда не будет прежним. Не будет прежним и Храм теократов. Все изменится, Цезарь. В этом смысле мы уже «перетворены»… Я знаю, что Дамиан отправился на Гнилое Яблоко к Архитектору. Обязательно позаботься о том, чтобы Архитектор и Гильгамеш встретились, и как можно быстрей. Не теряй Гильгамеша из вида, пока можешь, особенно сейчас…»

Дарий Скилур обещал отправлять Цезарю и Дамиану ежедневные отчеты по системной связи. Сам он на Совет прилететь не мог. Для этого понадобилась бы, по крайней мере, неделя. Использовать нейроквантовое поле в пределах системы он не решался.

Шантеклер крепко задумался над последними словами Скилура…

Разумеется, встреча Звездного Архитектора и Гильгамеша нужна всем. Эти две ключевые фигуры, как начало и конец в одной теме, альфа и омега… Этим людям поверят все. Нейроквантовая революция Третьей силы! Звучит ошеломляюще, как и само предположение, что Гильгамеш ее носитель… Но может быть, это один из новых нарождающихся мифов? Людям всегда нужны мифы, это Шантеклер знал не понаслышке.

Он сам был, а возможно, и до сих пор оставался одним из персонажей мифа о Великом Коллекционере и не только, а еще авантюристе, а еще баснословном богаче и ловкаче…

Было ли у Цезаря когда-нибудь желание опровергать эти мифы? Сознательного желания не было, и потому вероятно, что не такие уж они и преувеличения его, Шантеклера, личности и жизни… Всегда найдется кто-то, кто додумает за тебя твою историю и обставит ее самым невероятными деталями… Гильгамеш… Гильгамеш, откуда ты?..

До открытия Совета оставалось четыре часа.