Принцесса в академии. Суженый - Варя Медная

Озриэль проводил его взглядом и покачал головой:

— Нет, если и вернусь, то только на свой. Признаюсь, я недооценивал силу искусства.

Тот случай на площади, когда Мадоний Лунный несколькими ударами пальцев по струнам усмирил паникующую толпу и предотвратил давку, потряс Озриэля до глубины души и заставил его в корне изменить свое отношение к принцу. Покровитель факультета ранимых романтиков мгновенно вознесся на верхние строчки его личной иерархии, оставив Эола Свирепого глотать пыль далеко позади. Теперь было стыдно вспоминать, сколько уничижительных слов было сказано за этот год в его адрес.

Протрубили к паре.

Профессор Амфисбена вздрогнула и помялась:

— Что ж, мне пора… Желаю удачи. — Она протянула руку, и Озриэль неловко пожал ее.

— Спасибо, и вам.

— Опаздывать не стоит, — пролепетала профессор, не сводя с него глаз, и не двинулась с места.

Озриэль, спохватившись, отпустил ее руку и потер шею.

— Да уж.

Она помедлила, наконец отвернулась и двинулась прочь, опустив голову и прижимая к груди папку с нотными листами.

В этот момент откуда-то полились звуки лиры, хотя самого исполнителя поблизости не наблюдалось. Один выразительный аккорд влепил Озриэлю подзатыльник. Он качнулся на носках и решился.

— Профессор!

Она обернулась с такой готовностью, словно ждала этого оклика всю жизнь.

Озриэль подбежал к ней, стараясь не обращать внимания на любопытствующих студентов.

— Я тут подумал… я больше не студент… по крайней мере, временно. Поэтому не будет нарушением этики, если я, если мы… и не придется ждать еще пять лет до окончания Академии…

Пара нот осели на языке, посоветовав заткнуться.

Озриэль умолк, а потом, не переводя дыхания, выпалил:

— Мжнаприглстьвснчай?

Профессор наклонилась вперед:

— Что-что, простите?

Озриэль сделал глубокий вдох и раздельно произнес:

— Как вы смотрите на то, чтобы выпить со мной чашечку…

— Положительно!

— …чая.

— Очень-очень положительно!

— Тогда в семь в «Наглой куропатке»?

— В семь подходит, в семь я совершенно свободна.

Последний сигнал прервал разговор, избавив от многотрудных прощаний.

Дождавшись, пока она свернет к аудитории, Озриэль двинулся к выходу из Академии. А профессор зашла в класс и обвела сияющими глазами сидящих там студентов. Никогда еще ее речь не была такой пламенной, а примеры столь точными и выразительными, как в тот день.

ЭПИЛОГ

Король влетел в зал прямо во время совещания: именно так — влетел. Верхом на грифоне. Впереди сидела зеленая девушка, та самая гоблинша, которая покинула столицу вместе с ним.

— Нам нужно переговорить с глазу на глаз, сир Высокий, — бросил Его Величество, на ходу соскакивая на пол и не обращая внимание на поднявшийся шум. Со всех сторон сыпались восклицания, члены Совета Достойных приветствовали его.

Амброзий Высокий только кивнул и указал на дверь в смежную комнату.

— Прошу сюда, Ваше Величество.

Марсий нагнул голову и шагнул в проем. Ученый муж последовал за ним.

Когда Марсий и Рогатый скрылись из виду, Уинни неуютно поежилась и огляделась по сторонам. Как это ни парадоксально, никто не обращал внимания на гоблиншу, сидящую верхом на грифоне посреди зала для совещаний в королевском дворце. Все были слишком поглощены, обсуждая произошедшее.

Уинни вздохнула. С одной стороны, она радовалась возвращению в Потерию, но ни за что не призналась бы, что соскучилась по этому городу и своей работе, с другой стороны, было грустно, что их безумное путешествие подошло к концу. Ведь теперь все вернется на круги своя, и все станут теми, кем были раньше: Марсий — королем Марсием, а она — обычной подавальщицей из таверны «Наглая куропатка».

Уинни тихонько соскользнула на пол, на прощание потрепала Карателя по холке и вышла из зала. Ее ухода никто тоже не заметил.

Возвращение монарха застало сира Высокого врасплох, но не удивило. Значит, расчет оказался верным.

Обнаружив трактат с картой в столь неожиданном месте, как библиотека Принсфорда, четыре недели назад, он сразу понял, что держит в руках ключ к выходу из ситуации. На тот момент королевство было на грани развала, требовалось что-то, чтобы вразумить юного короля.

Еще в далекой молодости Амброзию Высокому доводилось слышать о волшебных свойствах той пещеры. Ее даже называли Пещерой Истины, якобы простое пребывание рядом с ней помогает найти верное решение из мучающего вас затруднения.

И принц понадеялся, что посещение пещеры с останками предков подтолкнет Марсия к правильному решению: юноша проникнется величием и поймет, что не может уклониться от предназначения, не может загубить дело своих предков, пусть и берущих начало от узурпатора.

Господин Буковец как-то спросил сира Высокого, почему он не стал ничего предпринимать, когда очнулся на площади и понял, что королевством правит незаконный монарх, и принц ответил, что его задача — поддерживать порядок и служить своими советами тому, кто сидит на троне, а не вмешиваться в ход вещей.

Теперь он убедился, что решение оказалось верным. Жаль, он не сумел донести ту же истину до Эола и Глюттона. А Мадоний всегда был сам по себе, и именно он казался Амброзию самым мудрым из их четверки.

— Рад, что вы вернулись, Ваше Величество и, как вижу, полны энтузиазма взяться за управление страной. Если позволите, я готов помогать вам на всех…

— Я вернулся не за этим, — перебил Марсий.

— Нет? Тогда зачем? — удивился ученый муж и пришел в полное замешательство, услышав в ответ:

— Чтобы найти настоящего законного короля!

Сир Высокий безо всякой просьбы со стороны Марсия пообещал хранить тайну его рода до тех пор, пока не наступит время рассказать обо всем жителям королевства.

Вернувшись в зал для совещаний, Марсий огляделся в поисках Уинни. Ее нигде не было, только Каратель невозмутимо ждал хозяина там, где он его оставил. Наконец удалось выяснить у стражников, что гоблиншу видели выходящей из дворца. Куда направилась? Да, кажется, в сторону таверны «Наглая куропатка». Сперва Марсий хотел немедленно послать за ней, но потом передумал. Это подождет, а сейчас ему предстоит разобраться с самыми срочными делами, чтобы можно было приступить к главной задаче — поиску наследника престола, который примет на себя бремя венца и избавит его от родового проклятия.

Обратный отсчет начался, и он не станет терять ни минуты.

Я писала письмо Эмилии, с которой собиралась встретиться через недельку-другую, когда прислужник сообщил, что папа желает меня видеть. В это время суток король обычно отдыхает после обеда и готовится к вечернему заседанию совета, поэтому я удивилась. Но он действительно ждал меня в тронном зале, причем одетый довольно официально, как для приема гостей. Когда я вошла, подтянулся и с важным видом сложил руки перед собой.