Безнадежные войны. Директор самой секретной спецслужбы Израиля рассказывает - Яков Кедми

Мне хорошо запомнился один случай во время грузино-абхазской войны. Я дал указание группе сотрудников «Натива» срочно выехать в район военных действий в Сухуми и подготовиться к возможной эвакуации еврейского населения. Сухуми находился в эпицентре боев между вооруженными силами Грузии и Абхазии и переходил из рук в руки. Мы сообщили об этом Еврейскому Агентству, предупредив, что, возможно, потребуется вывезти евреев в Израиль. Ответом нам было презрительное замечание о том, что мы просто зря поднимаем шум. Но, узнав, что наши люди вылетают на место, они попросили взять двух своих работников. Наши люди договорились с грузинскими военными о том, что вылетят на место боев на грузинском военном самолете. Они взяли с собой и двух работников Агентства. Наши работники при помощи местных еврейских активистов оперативно организовали эвакуацию еврейского населения с территорий по обе линии фронта, предварительно договорившись об этом с воюющими сторонами. Тем временем было объявлено перемирие для переговоров между президентом Грузии Э. Шеварднадзе и представителем России, который также представлял абхазскую сторону.

Я предполагал, что в случае провала переговоров военные действия могут немедленно возобновиться, и потребовал начать немедленную эвакуацию еврейского населения, до окончания переговоров. Работники Еврейского Агентства, которые сначала утверждали, что мы зря сеем панику, заявили, что по финансовым соображениям им выгоднее отложить вылет с выезжающими в Израиль на несколько дней, до более удобной для Агентства даты. Тогда я дал указание срочно зафрахтовать самолет за наш счет и вывезти на нем евреев Сухуми в Израиль. Через несколько часов самолет вылетел в Сухуми. В Еврейском Агентстве началась паника, и немедленно было собрано срочное совещание руководства для решения одного-единственного вопроса: как предотвратить пропагандистский успех «Натива». Еврейское Агентство потребовало от нас, чтобы самолет из Сухуми вылетел в Тбилиси, а из Тбилиси они вывезут репатриантов другим самолетом в Израиль. Мы приняли их предложение, нам было важно немедленно эвакуировать людей из района опасности. В конце концов Еврейское Агентство заплатило двойную сумму, оплатив оба полета. К посадке самолета в Израиле Симха Диниц, а с ним и представители руководства Еврейского Агентства собрались на посадочной полосе аэропорта. Диниц торжественно сообщил заранее собранным журналистам о героически проведенной Агентством операции по спасению евреев Сухуми. А его приближенные «слили» журналистом информацию о том, что Агентству удалось успешно провести эвакуацию, несмотря на то что «Натив» всячески мешал проведению операции, хотя на сей счет существовало решение правительства. Они также заявили, что за вывоз евреев из районов конфликтов отвечает Еврейское Агентство. Из самолета вышли наши сотрудники и отошли со мной в сторону для доклада о ходе операции, ее результатах и положении в Абхазии. Двое работников Еврейского Агентства, которые были вместе с ними, подошли ко мне и с восхищением начали рассказывать мне о наших работниках, утверждая, что те сделали невероятное и невозможно понять, как им удалось провести эту операцию в тех условиях, которые были в Сухуми. Я поблагодарил за добрые слова, и мы уехали из аэропорта, не обращая внимания ни на пресс-конференцию, ни на председателя Еврейского Агентства.

Как уже было замечено, Еврейское Агентство начало свою деятельность, используя разрешения, полученные «неформальными» путями у местных чиновников в неразберихе, которая царила тогда во всех органах власти. У «Натива» же был официальный статус, так как «Натив» функционировал, причем не только на постсоветском пространстве, но и в других странах, в рамках международных соглашений как составная часть посольства Израиля. В конце концов Еврейское Агентство нашло выход для упорядочения своего статуса в России, правда, на мой взгляд, довольно проблематичный. Еврейское Агентство зарегистрировалось как местная еврейская организация, а несколько местных евреев, граждан России, зарегистрировались как руководители этой организации, своего рода «Еврейское Агентство России». В том же статусе Агентство работает и до сегодняшнего дня, то есть как российская местная организация, попадающая под действие российской юрисдикции, в том числе и в вопросах налогообложения и заграничного финансирования. Я не уверен, что в Еврейском Агентстве хорошо понимали все последствия такого решения. При малейшем изменении в политике российских властей Агентство может оказаться под серьезным ударом, причем на совершенно законных основаниях. И, что особенно важно, это тут же отразится на евреях, которые работают с Еврейским Агентством. Израильские власти тоже не хотели понимать, что и Агентство, и евреи России могут заплатить огромную цену за безответственные действия Еврейского Агентства. Тот, кто знаком с советской историей, знает это.

В свое время я предложил осуществить визит министра иностранных дел Израиля на Украину, чтобы предотвратить закрытие там Еврейского Агентства. Но и после этого на Украине, как и в других государствах бывшего СССР, мне не раз приходилось слышать жалобы от руководителей местных служб безопасности, с которыми у нас были хорошие отношения, о противозаконной деятельности некоторых работников Агентства на территории их стран. Иногда шла речь о финансовых нарушениях, иногда о нарушениях закона о провозе и переводах иностранной валюты, иногда о неумелых и грубых попытках подкупа местных чиновников. Были и совершенно невинные, возникающие из-за незнания местных условий попытки приблизиться к закрытым секретным объектам. Обычно мне удавалось, не предавая проблему огласке, без лишнего шума уладить проблемы Агентства. Иногда, если я приходил к выводу, что случай трудноватый, я обращался к генеральному директору Еврейского Агентства, генерал-майору в отставке, Моше Нативу, единственному из руководства Агентства, с кем можно было разговаривать. Я объяснил ему, в чем проблема, и просил перевести провинившегося работника в другое место или другую страну, что обычно и делалось. Мы никогда и никому не сообщали об этом, за исключением главы правительства и израильской Службы безопасности. Руководители Еврейского Агентства, как раз наоборот, не удовлетворяясь непрекращающимися нападками против нас, постоянно пытались помешать любой нашей деятельности. Были посланники Еврейского Агентства, которые, не стесняясь, оказывали давление на местные еврейские организации, чтобы те прекратили всякую связь с нами, угрожая в противном случае перекрыть финансирование. Вместе с тем, справедливости ради, я должен отметить, что среди рядовых сотрудников Агентства большинство были честные, преданные делу люди, которые старались всеми силами выполнить свою работу, и большей частью у нас с ними были отличные отношения.

Одной из самых грязных кампаний, которую вело с нами Еврейское Агентство, была борьба против проекта НААЛЕ, предложенного мной. Но, когда оказалось, что проект НААЛЕ очень успешен, Агентство потребовало передать его под свой контроль. У Еврейского Агентства были свои молодежные программы, на мой взгляд, не очень хорошие, но мы не вмешивались в их работу. Проект НААЛЕ был чрезвычайно удачным, но очень дорогим. Деньги на него шли из бюджета Министерства образования Израиля. Руководство Еврейского Агентства сделало весьма соблазнительное предложение министру финансов Израиля Байге Шохату. Они просили полностью передать проект Еврейскому Агентству, а за это Агентство обязалось взять на себя полное финансирование проекта. Министерство финансов, используя подвернувшуюся возможность, без особых раздумий, без соответствующей проверки и серьезных обсуждений, приняло это предложение. Консульская проверка кандидатов осталась под нашей ответственностью, а все остальное перешло под ответственность Агентства. Я уже ничего не мог сделать. Через несколько месяцев Байга Шохат сказал мне, что Еврейское Агентство его надуло и требует у него денег на проект, причем больше, чем проект стоил раньше. Байга кипел от злости, но уже было поздно.

Еврейское Агентство подчинило Программу своему отделу «Алият Ханоар» (Репатриация молодежи). В свое время это была очень успешная организация, много сделавшая для абсорбции молодежи, прибывшей в Израиль в первые годы становления государства. Но организационная база «Алият Ханоар» совершенно не подходила ни молодежи постсоветского пространства начала 90-х годов, ни для НААЛЕ. Их школы, в основном в сельскохозяйственных районах, были довольно низкого уровня, даже по израильским стандартам. Первый кризис произошел, когда в рамках программы прибыли ученики высокого уровня. Помнится, как приехала из Санкт-Петербурга группа – более двадцати учеников, большинство из специальных школ по математике, физике и иностранным языкам. Их послали в сельскохозяйственные школы, выпускники которых в большинстве своем даже не сдавали экзамены, необходимые для получения полноценного аттестата зрелости по окончании школ. Мне было больно и обидно, когда через полгода пятнадцать детей из этой группы вернулись в Санкт-Петербург. Проблемы израильских школ, в основном низкий уровень образования, нанесли самый сильный ущерб проекту НААЛЕ.