Инквизиция: Омнибус - Дэн Абнетт

Противоречия! Они боролись у Жака в голове точно так же, как, видимо, сосуществовали в собственном мультиразуме Императора.

Неужели в Галактике имелась другая спасительная сила, неведомая страждущему Императору — сокрытая от него, но каким-то образом имеющая доступ к его сущности? Как такое возможно?

И что насчёт гидры? Императору действительно известно о ней, или нет — даже теперь? Может быть, он отказывается признать то, что Жак ему сообщил?

Голоса Императора в голове Жака стихли, и время попыталось принять прежнюю форму.

Гримм дёрнул Жака за рукав:

— Всё кончилось, господин. Ты что, не понял?

Да, Гримм, похоже, услышал что-то — не то, что слышал Жак — просто некий приказ.

— Пора идти, босс. Нужно выбираться отсюда.

— Как мелкой рыбёшке понять кита? — воскликнул Жак. — Или муравью — слона? Мы добились успеха, Гримм? Добились?

Голос самого Жака превратился в крик посреди этой священнейшей из палат, и всё же каким-то образом его едва было слышно. Его слова заметались по залу, словно стайка верещащих ультразвуком летучих мышей.

— Не знаю, босс. Нам надо идти.

— Прочь, прочь, прочь, — пропела Ме'Линди. — Туда-да-да…

И тут…

Эпилог

— Так вы закончили изучать «Liber Secretorum»? — поинтересовался старший книжник в чёрном одеянии.

— Да, закончил.

Человек с крючковатым подбородком и зелёными пронзительными глазами задумчиво втянул щёки. Он тоже носил облачение и знаки отличия Маллеуса, лица его почти не было видно под капюшоном. Эти двое заперлись в тёмной комнате, обставленной в виде черепа. Не считая парных электросвечей, подсвечивающих иконы Императора в двух нишах, которые соответствовали глазницам, лишь считывающее устройство светилось зеленоватым светом.

— Где и когда она была написана?

— Её доставили при невыяснимых обстоятельствах более ста лет назад тогдашнему магистру нашего ордоса. Вскоре после того, как Жак Драко за экстерминатус Сталинваста был объявлен отступником и пропал. Где она была написана… возможно, на Терре?

— А убийца? Навигатор? Скват? Что известно о них?

— Ме’Линди существовала точно — это может подтвердить текущий директор ассасинов-каллидус. Но, это всё, что директор признает, как и то, что она пропала из виду, предположительно — погибла. Оффицио Ассассинорус не станет признавать ничего касательно экспериментальной хирургии. Возможно, операция закончилась провалом, всю память о котором они хотят предать забвению. Или, возможно, на ней стоит гриф наивысшей секретности. Таким образом, по идее ничто в их архивах не связывает её с Жаком Драко.

— Навис Нобилитате не может — или не хочет — удостоверить существование навигатора по имени Виталий Гугол. На мой взгляд, слишком уж они независимы! Возможно, Гугол — это поэтический псевдоним. Возможно, Драко выдумал это имя, если не выдумал вообще всё, кроме экстерминатуса, который произошёл на самом деле. Что касается визита в тронный зал Его Священнотрепетства, ни один член Кустодес ничего такого не сообщал. Невозможно даже представить, чтобы подобное событие имело место.

— А скват?

— Гримм — распространённое имя среди его непутёвого рода, а конкретно этот скват в истории Империума никакого заметного следа не оставил.

— Что известно об инквизиторе Зиланове и капитане Олофернте?

— Инквизитор Зиланов казнил капитана за небрежение долгом.

— За пьянство?

Книжник кивнул.

— На борту их Чёрного корабля случились… неприятности. Бунт среди пассажиров, частью одержимых. Зиланов тоже погиб. Драко, вероятно, мог знать об этом ещё до того, как «Liber» привлекла наше внимание, и, соответственно, до её сочинения. Если книгу вообще сочинил Драко! Зачем ему избегать упоминания себя в первом лице, если он не лгал? Это хоть он её сочинил?

— Наш ордос отрицает существование подобных проектов под нашей эгидой?

— Все тайные магистры того времени отрицают принадлежность к подобной клике заговорщиков. Баал Фиренце, объявивший Драко отступником, добровольно согласился на применение глубокоправды — metaveritas. Ничего, относящегося к делу, узнать не удалось. Проктор Фиренце вслед за этим превратился в младенца.

— Его переобучили?

— О да, тайный магистр. Он с нуля развил свою личность заново, прошёл омоложение и был подготовлен, как верный делу инквизитор.

— Харк Обиспал?

— Попал в засаду ксеносов и погиб вскоре после якобы событий, описанных в «Liber».

— Как кстати!

— Считается, что его убийцы были эльдар.

— О? В самом деле? Это известно наверняка?

— Нет, не совсем.

— Наш ордос так и не обнаружил следов этой гидры ни в одном из миров?

— Ни в одном. Мы проследили каждый перевранный слух, но не нашли ни одной достоверной улики. Естественно, если доклад Жако правдив, то вряд ли стоило ожидать материальных следов…

— Так значит, «Liber» на самом деле могла быть орудием, нацеленным против Баала Фиренце неким неизвестным врагом, чтобы опорочить его, подорвать его карьеру и самую его личность.

— Согласен. Либо посеять недоверие среди тайных магистров нашего ордоса и таким образом ослабить всех нас.

— Либо… либо посеять сомнения относительно самого Императора, благословенно будь Его имя.

— Это тоже. Воистину, всё скрыто тьмой, и лишь Император — единственный свет. Конечно, в повести Драко есть и свои плюсы. Мы теперь используем стазисный гроб в дополнение к допросам, если время не играет существенной роли…

В голосе книжника появились нотки сомнения:

— Вы тайный магистр недавно и, естественно, должны изучать тайны нашего ордоса. Не позволите ли ещё разок полюбоваться вашей татуировкой?

— Само собой.

Когда посетитель Либрариум Обскурум отвёл рукав, у старика был только миг, чтобы заметить перстень игольника, надетый на тонкий палец тайного магистра… а затем книжник ощутил на лице острую боль и затрясся в корчах.

Тело старого книжника билось на полу, мышцы дёргали каждая в свою сторону. Кишечник зловонно опорожнился. Изо рта и носа хлынула кровь.

Посетитель подавился безумным смехом. Ему даже пришлось закусить рукав, чтобы не шуметь. Он рвал ткань зубами, как гончая впивается в пойманного зайца или кто-то, испытывая внутренние муки, пытается отвлечься от ощущения или зрелища, слишком отвратительного для него. Книжник уже умер — корчился только его труп.

Посетитель оставил первую страницу «Liber Secretorum» светиться на тускло-зелёном экране. А рядом воткнул карту таро: инквизитора, чей пустой лик был крохотным психоактивным зеркалом того, кто посмотрит на него следующим.

Сморщив свой выдающийся нос, он тихо выскользнул из комнаты-черепа.

Война инквизиции началась.

Хотя в каком-то смысле она началась ещё несколькими годами раньше, когда Жак Драко впервые произнёс: «Верьте мне. Я хочу правдиво рассказать о том, что со мной произошло»…

Искажённые звёзды

В свой шестнадцатый день рождения Джоми Джабаль наблюдал, как на рыночной площади Гроксгельта колесовали ведьму. Уже тянуло вечерней прохладой. Жгучее голубое солнце недавно село, однако до наступления ночи с её звёздами-фонариками оставалось ещё пару часов.

Газовый гигант шафранных оттенков пучился в дымчатое небо, выпирая над горизонтом, словно высоченный бархан. Его блеск золотил черепицу городских крыш и пыльные, разбитые копытами улицы.

Этот золотой великан в небе выглядел этакой печью, раскалённым тиглем. Однако, в отличие от солнца, тепла совсем не давал. Джоми задавался вопросом, как такое может быть, однако спрашивать у кого-то, конечно, и не думал. Ещё в младшем возрасте несколько ударов кнута отбили у него всякое желание проявлять излишнее любопытство.

Наказывал его па с глубоким смыслом. Ведь мальчики и девочки, что задают много вопросов, обрекают себя на путь колдунов и ведьм.

Когда золотой гигант наконец совсем утонет за горизонтом, труба со сторожевой башни даст сигнал. Её блеющий визгливый хрип с приходом темноты обозначит наступление комендантского часа. Вслед за ним, как говорили, по чёрным улицам начнут рыскать мутанты.

Правда ли, что по Гроксгельту ночами бродят мутанты в поисках жертвы, которые только и ждут, чтобы проникнуть в дома к неосторожным? На Джоми как-то снизошло весьма правдоподобное объяснение: горожан таким образом загоняют по домам на холодное время суток. Иначе бы таверны Гроксгельта оставались открытыми дольше. Работники кутили бы допоздна, а потом, с рассветом, отправлялись на дневную работу злые и сонные.

Нет, мутанты, конечно, существовали. Ведьмы, ворожеи. Вон как раз один — на колесе. До темноты ещё часа два…