Цепи демона: Цветущее пламя (СИ) - "Samurai D."

– А чего он орёт так? – возмутился Рю. – Будто ему по голове дали.

Иккиро обернулся к Гину и прищурил алые, с голубым блеском в зрачках, глаза. Парень внимательно посмотрел на демона и слегка улыбнулся.

– Он в себе. Явные признаки жажды, но в своём уме.

– Рассказывать про то, что я зависим от крови было не обязательно, – насупился Гин. – Надеюсь, ты не сболтнул лишнего.

– Лучше им знать, что от тебя ожидать. Не согласен? Плохо хранить секреты от друзей. Но не переживай, я не всё им рассказал. Остальное на твоей совести.

– Знаю, но это для их же безопасности и спокойствия.

– Гин, – встрял Рюджин, – нам надоели твои недомолвки! Разве не проще рассказать всё нам, чтобы мы могли ждать каких-то последствий?

– Нет, не проще. Хочешь обмануть врага – обмани друга, как говорится. А врагов у меня слишком много.

– Если не хочет, пусть не говорит, – холодно ответил Люк. – Вам бы было приятно, если бы мы начали допытывать вас о том, что вы не хотите говорить?

Гин опешил. Он не ожидал, что Люк встанет на его сторону. Хотя, наверняка он давно уже всё понял. Люций – племянник Люцифера, наверняка он слышал о Кааре и родовых метках семьи Хакумори. Скорее всего, он просто не подаёт виду, что очень любезно с его стороны.

В комнату постучались и, не дожидаясь ответа, зашли Сан и Альгос.

– Очнулся? – осведомился брат. – Ты два дня проспал, голоден наверно?

Гин кивнул. Сан достал что-то из кармана и бросил Гину через комнату. Демон поймал небольшой бумажный свёрток, открыл и едва не задохнулся. В его руках было сырое мясо, а по взгляду Сана он понял, чьё оно было.

– Ты совсем ошалел? – закричал Гин. Он боялся даже представить, где он это нашёл.

– Не нервничай ты так. Мне его дал старик Драколь, просил передать. Был мимоходом здесь.

– Кто это? – спросил Рю.

– Один необычный человек, – улыбнулся старший брат, – Когда придём в гильдию, познакомлю вас. Если не испугаешься, конечно.

– Неужели он такой страшный?

– Нет, не страшный, – улыбнулся Иккиро. – Но когда узнаешь о его натуре, сразу станешь сторониться, гарантирую

– Не переводите тему, – огрызнулся Гин. – Как ты вообще посмел мне это подсунуть? Как какому-то найтмеру?! Я нуждаюсь в крови, а не человеческом мясе!

Гин встал с кровати и угрожающе посмотрел на старшего брата. Глаза демона поменяли цвет, выступили рога.

– Это свинина, – примирительно поднял руки Сан. – Прости, мне нужно было проверить, насколько хорошо ты себя контролируешь и разозлить.

Гин выдохнул сквозь зубы. Какой там контроль?! Он едва сдерживался, чтобы не набить братцу, за такие шутки, лицо! Сан не понимает, что такое жажда и хорошо, хоть он не страдает. Как бы Гин не злился на брата за его выходку, но он не мог пожелать ему такого мучения, как так же испытать жажду. Страшнее чувства нет, разве что ощущение одиночества перед самой смертью. Зубы болят, зудят, пробиваются клыки, горло сдавливает спазм, в груди, словно, полыхает пламя, кажется, оно вот-вот вырвется, а сознание медленно угасает. С начала незаметно, просто лёгкая сонливость или усталость; затем тормозят мыслительные процессы, головокружение и тошнота от вида крови. И крайняя стадия: потеря рассудка. Если не потерял разум, то испытаешь сильнейшую боль, помутнения и галлюцинации.

Сейчас Гин знал – он на крайней стадии. Нужно срочно что-то выпить, пока он не напал на друзей. Очень вовремя раздался голос Агира, созывающий всех на ужин. Альгос недовольно закатил глаза и ушёл под пристальным надзором Сана. Команда тоже засобиралась.

– Иккиро, останься, пожалуйста, – попросил Гин.

Друг остановился и закрыл дверь, когда все остальные вышли.

– Что, прям настолько сильная жажда? – усмехнулся он.

– Если у тебя случайно не завалялось лекарств, то я готов уже даже на то, чтобы продырявить тебе запястье.

– Ясно, значит всё плохо. Если ты сам готов пить, значит ситуация критическая.

Иккиро снял с себя халат, оставшись в чёрной обтягивающей майке с золотыми нашивками и толстым поясом. На поясе находились кармашки с различными склянками, мешочками и оружием: маленькие ножички, иглы, спицы, сюрикены. Примечательней всех был серебряный нож, созданный для того, чтобы запечатывать силу Гина. Иккиро снял один из ножей, подошёл к столу, где стоял небольшой графин, допил залпом содержимое, а затем, поморщившись, полоснул себя по ладони. Запах крови ударил демону в нос, его мгновенно затошнило, как от долгого голода. Кровь быстро заполняла стеклянный графин, Иккиро сжимал и разжимал кулак, чтобы она стекала быстрее. Когда кровь остановилась, он достал небольшую склянку с красноватой жидкостью и вылил в графин.

– И зачем ты руку резал если было лекарство? – недовольно буркнул Гин.

– Затем что так ты дольше продержишься. Дня три или четыре. Лучше бы нормально пил и своевременно! Уверен, если бы ты спокойно попросил у Рю или Сандры, они бы позволили их немного… надкусить.

Иккиро протянул другу графин, но демон пить не спешил.

– Я боюсь не сдержаться и сделать что-то ужасное, – признался Гин. Мне каждый раз голову сносит, чуть кровь попадёт на уста. Ты и сам видел это много раз.

– Если не будешь себя доводить, то проблем не будет. Или попроси какого-нибудь Ночного Охотника.

– Чтобы я связывался с найтмерами… – выдохнул Гин. – я против них лично ничего не имею, но просить их добыть мне кровь как-то унизительно.

– Нет ничего унизительного в том, чтобы просить людоедов о помощи. Знаешь, ты же по-своему тоже им помогаешь. Кто, по-твоему, разгребает за нами завалы трупов? «Белые Волки». Половина из которых Ночные Охотники.

– Как вспомню, что они едят трупы, сразу передёргивает, – признался Гин и поёжился.

– Зато не охотятся на кого попало, как это было лет десять назад. – Иккиро ненадолго замолчал, увидел, что Гин не пьёт и вздохнул. – Ладно, пей, а я выйду. Знаю, что ты боишься пить кровь, когда кто-то рядом.

Обезьяна вышел за дверь. Щёлкнул замок. Гин облегчённо выдохнул от мысли, что друг додумался на всякий крайний случай запереть дверь. Он сам не знал, не снесёт ли ему голову после кровавого угощения.

Демон недоверчиво посмотрел на кровь, а затем, зажмурившись, выпил питьё залпом. Голову мгновенно словно что-то затуманило. Мысли начали ускользать с ошеломительной скоростью, но тут, когда Гин почти потерял сознание, ему показалось, что рядом кто-то есть. Он ничего не видел, только почувствовал чьё-то невидимое присутствие. Тёплое, родное. Парень мгновенно вспомнил свой сон.

– Папа… – тихо прошептал он, и способность мыслить вновь вернулась к нему.

Когда Гин вновь смог сконцентрировать зрение, то понял: он действительно не один в комнате. Рядом сидела Кусура, в облике человека. Красивая женщина с чёрными, как смоль, волосами и тёмными чешуйками под глазами. Одета она была в обтягивающее серебристое платье.

– Контролируешь себя? – уточнила она.

– Да. Вы только поэтому пришли?

– Будет плохо, если ты начнёшь бушевать, и мой дорогой ученик пострадает. Да и Каара попросил меня присмотреть за тобой немного. Я перед ним в долгу, так что ничего лишнего себе не надумай.

– Это вы меня или себя убеждаете? Мне-то лично всё равно, в каких вы отношениях с патлатым уродом.

– Ну и отлично. Тогда, раз ты пришёл в себя, то могу уйти. Одевайся и спускайся на кухню. Тебя все ждут.

Кусура, более не проронив ни слова, растворилась дымкой и ускользнула через щель под дверью в коридор. Гин наскоро оделся, умылся, открыл дверь запасным ключом, оставленным на столике, и вышел из комнаты.

После ужина, вся команда ушла к Окохаме. Все, кроме Гина. Парень вернулся в комнату и лёг в кровать. Сегодня ему снился такой странный сон…

– Интересно, а как бы пошла моя жизнь, если бы не произошёл тот случай в Хондо? – подумал парень. – Если бы отец не умер…

Гин невольно заметил, что подумал об отчиме, Джозефе, как об отце. Вот уж точно тот, кого парень без сомнений мог назвать отцом… А не этот идиот Каара. Джозеф и Линда не могли иметь детей, поэтому, когда Гина подбросили к ним под дверь, они были несказанно рады. По крайней мере, они сами так говорили. Приёмные родители скрывали от пасынка то, что он не родной им примерно до пяти лет, пока паренёк не подслушал разговоры старушек на улице. Тогда опекуны более не могли отнекиваться, однако, продолжили относиться к нему, как к родному. Если подумать, то Гин и сам бы со временем догадался, ведь он ни капли не был похож ни на круглолицую шатенку Линду, ни на массивного, кудрявого Джозефа. Но парень любил их. Это была его семья. С Каарой Хакумори, родным отцом, его же ничего не связывало, не говоря уже о родной матери, которой он ни разу в жизни не видел. Единственное, что он о ней знал, так это то, что она была такой же рыжей и очень похожа на Курго – отца Сана, – ведь они являлись близнецами.