Годы в броне - Давид Драгунский

На широком и добром лице начальника штаба появилась улыбка:

- Ясное дело - ругается. Требует захватить противоположный берег.

Соединился по телефону с генералом Новиковым, представился ему. Командир корпуса сказал, что находится от нас очень близко. Самое большее один-два километра в сторону. Радио и телефон в этих условиях ненадежны. И лучше всего, если я доберусь до него сейчас.

Особого желания оставлять бригаду у меня не было, но раз требует командир корпуса, значит, рассуждать нечего.

Добраться до КП корпуса на машине или бронетранспортере было абсолютно невозможно: гитлеровцы находились от нас в трехстах метрах. Пришлось идти пешком, а точнее, ползти, так как бешеный огонь прижал нас к земле. Переползая от дома к дому, адъютант, офицер связи и я стремились к одному достигнуть леса. Но здесь оказалось еще хуже: непрерывно рвались разрывные пули, задевавшие то деревья, то только хвою сосняка. К лесу вплотную примыкали дома, они и явились для нас спасением, хотя по ним били артиллерия и минометы. Начали перебежки от дома к дому, у одного из домов нас встретил офицер штаба корпуса.

Ситуация, в которой мы находились, не давала повода для веселья, но я все же не смог удержаться от смеха. Когда подползли к цели нашего путешествия, сопровождавший нас капитан кошкой юркнул в узкое оконце подвала двухэтажного дома и пропал. Через некоторое время из оконца высунулась рука, которая приглашала нас следовать тем же путем. То ли габариты мои оказались побольше, чем у капитана, то ли я не учел особенностей расположения узкого подвального отверстия, но, просунув в него голову, застрял и с большим трудом ввалился внутрь полуосвещенного подвала под дружный хохот находившихся там людей.

- Не удивляйтесь такой обстановке, она и для нас непривычна, - пробасил незнакомый голос. - Но это единственный способ добраться до меня. Подходы к дверям и сами двери просматриваются и простреливаются со стороны канала. Ночью, когда здесь закреплялись, не разбирались, что к чему, а сейчас уже поздно менять расположение.

Постепенно глаза свыклись с полумраком, и я увидел группу людей в продолговатом отсеке. В углу виднелись телефонные аппараты, в другом таком же помещении у радиостанции склонились два радиста. Рядом с комкором Василием Васильевичем Новиковым стояли знакомые мне генерал-полковник Николай Александрович Новиков, командующий бронетанковыми и механизированными войсками нашего фронта, и мой старый фронтовой друг начальник политотдела корпуса Андрей Владимирович Новиков.

Отряхнув пыль и поправив помявшийся китель, я представился комкору и генерал-полковнику, а затем обнялся с Андреем Владимировичем. С этим простым, требовательным, справедливым и храбрым человеком мы встречались много раз на Днепре, на букринском плацдарме, под Киевом и Львовом, на Висле и на Одере. По натуре он был замкнутым, суровым. И тот, кто был мало знаком с Андреем Владимировичем, избегал встреч с ним. Но мы, знавшие полковника, тянулись к нему. Он был умным, добрым и справедливым человеком. Не приходил в особый восторг от удач, но и не впадал в уныние при провалах. К его голосу прислушивались и политработники и командиры бригад, и не только потому, что он был гораздо старше и опытнее нас. Он умел расположить к себе людей.

Помню, в августе сорок четвертого, когда отрезанная от своих наша бригада дралась с превосходящими силами противника на сандомирском плацдарме, Андрей Владимирович каким-то чудом добрался до нас. Танков он с собой не привел, артиллерии - тоже, но его простые, ободряющие слова, само его присутствие в узкой траншее вселили уверенность, что найдется выход из положения, казавшегося безнадежным.

- Мы с тобой еще выпьем шампанского в резиденции Геббельса, - говорил он мне в минуту затишья.

- Дай бог уцелеть в этом аду, не до шампанского, - ворчал я.

- И чего ты себя хоронишь? Увидишь - будем в Берлине!

И вот мы встретились - хоть не в Берлине пока, но уже на подступах к нему. Как бы там ни было, мы добрались сюда. И увиделись в столь необычной ситуации. Чтобы успокоиться от охватившего меня волнения, я спросил шутя:

- Не слишком ли много Новиковых в одном подвале? Василий Васильевич снял позолоченные очки, протер стекла:

- Новиковых на Руси не меньше, чем Ивановых, особенно у нас на Калининщине. А то, что мы все трое оказались в одном месте, в этом виноваты именно вы. Была бы ваша бригада на той стороне канала, я не сидел бы здесь, да и Николай Александрович не приехал бы сюда. - Командир корпуса сделал паузу и перевел разговор в деловое русло: - Все-таки непростительно, что бригада топчется перед каналом. Днепр брали, Вислу первыми форсировали, позади оставили Ниду, Варту, Одер, а тут не можете перескочить через несчастный канал...

Василий Васильевич нервно заходил по подвалу. До этого я не знал генерала Новикова лично: он командовал другим корпусом. От людей же слышал много хорошего о нем, в частности, о его уравновешенности и личной отваге. Говорили, что генерала трудно вывести из терпения. И все же, впервые столкнувшись с новым командиром корпуса в служебной обстановке, я держался настороженно.

Комкор подошел к карте, я последовал за ним.

- Тельтов-канал - последний рубеж на пути к Берлину. Форсировав его, мы окажемся там, в Берлине. - Новиков говорил не спеша, чувствовалось, он хочет, чтобы подчиненные глубоко усвоили смысл каждой фразы.

Он ознакомил меня со своим предварительным решением форсировать канал на фронте в пять километров, на двух участках. На правом будет действовать бригада Шаповалова, на левом - 55-я. Нам придется пустить по взорванному мосту самоходный полк Костина, его легкие СУ-76. Надо только усилить настил.

Здесь я услышал, что в полосу корпуса прибудет артиллерийская дивизия прорыва, что на нашем участке будут действовать две артиллерийские бригады. Все это обеспечит надежное подавление противника. А приданный саперный батальон поможет осуществить переправу.

- Каким временем я располагаю для подготовки?

- В вашем распоряжении сутки. К исходу двадцать третьего апреля доложите о готовности.

Вопросов больше не было. В деталях же мне предстояло разобраться самому. Передо мною все было пока как в тумане. Первым делом необходимо было немедленно уточнить, почему перед этим чертовым каналом остановилась вся наша армия? Какой противник и сколько его перед нами? Следовало все разведать, продумать, что к чему, по-настоящему подготовиться к штурму.

Вместе с командиром корпуса мы поднялись на чердак, осторожно подошли к высокому узкому окну. Перед нами на многие километры открылась панорама местности. Справа, слева, впереди - сплошные населенные пункты, дачные поселки, сливавшиеся с городом, хутора, обнесенные кирпичными стенами, виллы, сады. Вдали множество озер. Не сразу увидел предмет своих поисков пресловутый Тельтов-канал. Василий Васильевич по привычке протер очки, правой рукой приподнял их над глазами.