Попаданец: Возвращение - Сергей Мельник

А рыцари-то не пальцем деланы, я и не знал, что их арбалеты так легко вскрывают магические щиты стандартной защиты магов. Впрочем, теперь становятся понятны те слухи, что эти ребята еще и убийцы магов по совместительству, а не только борцы с нечистью. Будет мне уроком на будущее. Однако же и медлить негоже, еще пару минут выждав для верности, стал двигаться на кромке расползающегося смертельного облака, что густым белесым туманом растекалось клубами по всему плесу, что был зажат между холмами, не давая ветру все разметать и концентрируя взвесь в непроглядную вату. Тик-так – летят секунды-минуточки, тик-так – убегают последние мгновения, когда еще хоть кто-то мог спастись, ринувшись прочь в панике, а не как того добиваются отцы командиры, сбивая мечущихся солдат в стройные ряды для отражения атаки неизвестного противника.

Но все напрасно, враг так и не объявился, земля продолжила взрываться, а криков уже через полчаса активной агонии больше не было.

Все закончилось так же внезапно, как и началось, остались лишь ночь, догорающие костры и бескрайнее море человеческих тел, что навеки застыли нелепыми фигурами последних моментов своей жизни.

Нервная дрожь била все тело, мысли путались в бессвязную несуразицу, я то начинал смеяться, то всхлипывать, покидая эту гигантскую могилу еще не остывших тел. Что же я сделал? Как я смог пойти на убийство, и, черт возьми, надо спешить, так как следующая вереница беспощадных смертей все еще впереди, это только начало, и пусть старуха смерть плотоядно скалится, сыто отрыгивая душами, это еще не конец, это всего лишь начало.

Давно уже утихли крики умирающих, давно уже ушел виновник погибели тысяч людских жизней, излучина реки наполнилась смертельной тишиной, где лишь легкий намек ветерка с речки-невелички осмелился качать пожухшую траву и волосы на головах мертвого воинства мятежников.

Все было тихо, вечный покой опустился на эту землю, и лишь высокая половинчатая луна медленно плыла в своих далях, холодным отчужденным светом неверно выхватывая то тут, то там щуплую фигуру невысокого человека, укутанного с ног до головы в темную ткань хламиды с глухо натянутым на лицо капюшоном.

– Надо спешить… – шептала фигура сама себе, изредка кивая капюшоном в такт своим мыслям. – Будет не лишним…

Из просторного рукава был извлечен небольшой изогнутый клык-нож, фигура наклонялась поочередно над одним из умерших, разжимая ему рот лезвием ножа и тут же делая ловкий надрез под языком усопшего, куда в мгновение ока тут же помещалась тусклая бронзовая пластинка, изукрашенная вязью загадочных рун.

Один покойник, второй, десятый, двадцатый, фигура скользила тихо и ловко, выбирая для своих таинств тела и не особо глядя по сторонам, в то время как окружающая ночь вдруг ожила водоворотом темных теней, что не просвечивала луна, сползаясь за спиной таинственной фигурки с ножом в темный силуэт фигуру высокого человека…

– Пока хватит… – произнесла тень, заставляя замереть с ножом щупленькую хламиду.

– Как скажешь, – кивнул темный капюшон, пряча свое оружие в тканевый рукав одежд.

– Восстаньте, – слегка качнув рукой, произнесла тьма…

…И они действительно встали, все те, кто сегодня простились с жизнью, все, над кем до этого наклонялся человек в хламиде, они молча поднимались с земли в ожидании неизвестно чего, глупо и бессмысленно глядя глазами с мутью смертельной поволоки перед собой в никуда.

– Туум-Карадал, на Болота Печали. – Вновь легкий взмах рукой призрачной тьмы, и бездушные тела-исполнители четко, механически печатая шаг, все как один двинулись прочь от злополучного места своей гибели.

– Потом еще поднимешь, – провожая взглядом удаляющиеся тела, произнесла тьма, обращаясь к капюшону. – Сам поднимешь, я буду затирать за тобой следы ритуала, энергии много, под три-четыре десятка с каждого поля, больше не трогай.

– Я понял, – кивнул человек, поежившись под взглядом темной материи. – Уже скоро?

– Да… – выдохнула тьма. – Осталось недолго…

– Я думаю, он справится, – устало вздохнул человек в капюшоне.

– Должен. – Пожал плечами темный. – Мы свою ставку сделали.

Город Финор, улочки, дома, магистрали проспектов, ночь и пляска теней на стенах домов в неверных огнях уличных масляных фонарей. Стук каблуков стражников, редкие шаги ночных запоздалых прохожих, и маленький цветущий оазис среди людского моря, восстановленный белокаменный дом эльфийского посольства. Где, за ажурными решетками, во внутреннем дворе ласкового и пышущего не по-осеннему жизнью сада стоял высокий статный эльф с обезображенным шрамами лицом и своим единственным оставшимся глазом задумчиво, с какой-то внутренней тоской в душе, смотрел в звездные небеса. Там, где среди миллиардов светил застыла половинкой золотой монеты голубовато-белая луна.

– Эль лоури, васем! – истошный крик ворвавшейся охраны эльфийского посольства, в количестве десяти мечников и двух магов в голубых воздушных мантиях, не вызвали даже тени эмоции на лице Леофоля Лаурикана. – Тебир валлору мариасат!

Один из магов протянул Лаурикану черный как смоль кристалл на золотой цепочке, с каким-то ужасом взирая на него.

– Спокойно, – все так же не отрывая взгляда от ночного светила, на всеобщем отозвался уполномоченный посол дома Солнца на землях Финорской короны. – В любом случае бояться уже поздно…

Мечники встали кольцом, маги активировали все свои амулеты и посохи, засияв в ночи не хуже новогодней елки разноцветными огнями. Когда аккуратные стебельки газонной травы зашелестели и зашуршали, как под порывом ветра, пригибаемые к земле целой тучей черных маленьких тел мохноногих паучков, что лавиной сползались в сад посольства, постепенно скручиваясь вокруг замерших в ужасе светловолосых эльфов.

Эта живая масса омерзительных созданий, живым ковром, мерзко похрустывая хитином, кружилась, постепенно сворачиваясь в какие-то клубки и жгуты. Временно складывая эту мозаику в странную, то и дело рассыпающуюся фигурку человека. Пока в какой-то момент, видимо достигнув определенного пика силы, к ним чуть ли не вплотную вышла фигура высокой статной женщины с молочно-белыми волосами и непроглядными, наполненными тьмой глазами без намека на другой цвет.

Она словно выплыла из моря копошащихся пауков, замерев и с нескрываемым презрением на горделивом лице взирая на застывших эльфов.

– Пошли вон! – произнесла женщина, цедя зло слова сквозь тонкие сжатые губы.

– Здесь нет твоей власти, жрица! – бледнея от своей собственной наглости, подал голос один из магов.