Попаданец: Возвращение - Сергей Мельник

– Тэвор. – Лаурикан поднял предупреждающе руку. – Оставьте меня, так надо.

Когда последний эльф скрылся за дверями дома, медленно, морщась от лопающихся пауков под ногами, Леофоль опустился на колени перед женщиной, низко опустив голову.

– Великая, да пребудет с тобой благословение Ллос! – произнес он дрогнувшим голосом.

Ее властная рука ухватила его за подбородок, запрокинув ему голову, после чего тонкие пальцы медленно поползли по лицу, ощупывая жгуты шрамов, пересекающих половину лица.

– Ллос, мой мальчик… – Женщина отпустила его лицо, задумчиво оглядываясь по сторонам. – Не та богиня, что может одарить благословлением.

– Великая? – произнес Лаурикан, стряхивая с омерзением настырных паучков, взобравшихся на рукав его камзола.

– Мне были видения, мой мальчик… – Женщина вернула взгляд на эльфа. – Где моя дочь, Лео?

– Тай на севере. – Эльф поежился под чернью тяжелого взгляда. – Нам нужно убрать Гальверхейм, нам нужно…

– Слишком многое, – отрезала его словоизлияния жрица темной богини. – Я прекрасно осведомлена об играх домов, о политике, меня это не касается.

– Зачем же тогда ты здесь, о Великая? – спросил он.

– Я почувствовала смерть, Лео. – Жрица запрокинула голову к небу, закрыв глаза. – Большая смерть, Лаурикан.

– Идет война. – Пожал плечами посол.

– На войне, мальчик, смерть разбавляют страстью, жаром. – Жрица вновь открыла глаза. – Там умирают в ярости, там умирают с надеждами, с мечтами, в бою, умирают, чтобы победить. Сегодня же в ночь я почувствовала мощный всплеск смерти, без права на жизнь, без тени ярости или отголосков надежд. Там…

Повисла тишина, а взгляд женщины обратился к северной оконечности света.

– Там случилось что-то, что сродни жертвоприношению, – тихо произнесла она.

– Время Тида подходит к концу, конечно, никто не рассчитывал, что он сдастся без боя, – произнес Лаурикан.

– Глупец, – фыркнула женщина. – Смерть никогда не прощается, она говорит – здравствуй! Серый полог был открыт, чтобы взглянуть на что-то новое, а не на то, что уходит!

– Я не понимаю, Великая. – Леофоль опустил голову.

– Я пока тоже. – Беловолосая вновь ухватила тонкой кистью подбородок эльфийского посла. – Но мне было видение, дарованное богиней…

– Великая? – Содрогнулся всем телом Лаурикан.

– Тай не вернется. – Грустная тень полуулыбки коснулась ее лица.

– Нет! – Посол дома Солнца вскочил с колен, гневно сжимая кулаки. – Нет! Я не допущу этого!

– Ты ничего не изменишь… – Покачала она головой своим мыслям. – Но я дам тебе силу закончить то, что вы начали с моей дочерью…

– Нет! – вновь вскричал эльф, в диком желании бежать прочь и мчаться вперед и вперед дни и ночи напролет туда, где грозит опасность темноволосой эльфийке.

– Поздно. – Хмыкнула жрица. – Судьба уже сплела этот поворот в пути.

Она вытянула руку в сторону эльфа, и из рукава ее широкого одеяния выскользнула маленькая многоногая тварь, что словно молния прыгнула в лицо Лаурикана, сбивая его с ног, а также под крики боли вгрызаясь мощными жвалами в его зарубцевавшееся веко пустого глаза.

– Не-е-е-ет! – орал не своим голосом посол, катаясь по земле и заливая траву кровью. – Не-ет! Великая, не дай ей погибнуть!

– Закончи начатое, Лео, – тихо произнесла та, наблюдая, как черное тельце твари втягивается внутрь головы эльфа, занимая там место потерянного глазного яблока. – Закончи.

Шли с боем. Элитный отряд имперских рейнджеров двигался по краю северной границы, забредая то в предгорья, то углубляясь вновь в лес. Четыре группы лучших бойцов по десятку шли в Финор под командованием Прата Вайлед Нарога, опытного капитана личной гвардии императора, высокого поджарого мужчины с уже убеленными сединой висками, но твердыми словно гранит кулаками, такими же монументальными, как и его мощный подбородок.

Плохие времена, плохие во всех отношениях, покидали империю в спешке, под звон мечей и пролитую кровь вспыхнувшего восстания. Нарог, а вернее император, задумчиво крутил на пальце перстень тусклого серебра, устало привалившись спиной к высокой могучей ели после полуторачасового забега по краю дремучего леса.

Он устал, устали люди, раны не затягивались, а лишь множились в мелких бесконечных стычках, как с пиктами, так и с мятежниками, а в дополнении ко всему…

– Очнулся, – скупо бросил без чинов и званий подошедший к нему черноволосый сержант с висящей безвольно на перевязи рукой.

– Иду, – кивнул Прат Нарог, поморщившись от усилия, водружая себя вновь на натруженные ноги.

Мятежные баронские дружины были легким противником, они шли по лесу шумно и недисциплинированно, что позволяло отряду рейнджеров ставить засады либо же обходить их стороной чуть ли не на полдня перехода. Куда неприятней в этом плане были пикты, дети леса, этих было не обмануть спутыванием следов и скрадыванием, но вот из-за отсутствия хорошего вооружения стычки с ними были больше похожи на избиение младенцев. Костяные наконечники у стрел, кремневые ножи, либо же зубы хищных животных, вот и все, что дикари могли противопоставить прекрасной и полной экипировки лучших бойцов империи.

Но не все так просто, увы, все далеко не так просто, как хотелось бы. Они потеряли разом десять лучших бойцов, когда на их лагерь в одну из ночей тихо опустились тени…

– Здесь все. – Сержант кивнул в сторону кучи разложенных вещей, снятых с пленного, что валялся голым у их ног.

Комплект искусной кожаной брони, прошитый вороненой стальной нитью, пояса, перевязки, множество ножей, от метательных до боевых, различные колбы со всевозможными ядами, смертоносные иглы.

– Значит, Тени. – Прат наклонился, беря в руки черную маску, снятую с пленника.

Красивое женское тело, с покатыми увеличенными физической нагрузкой мышцами, не портили даже многочисленные змеи шрамов, ибо эльфийка, что лежала у их ног связанной, была от природы наделена некоей внутренней грацией и красотой своего нечеловеческого тела.

– Кто ваш ведущий? – Нарог отбросил маску, всматриваясь в глубокие омуты темных бездонных глаз. – Назови имя, кто встал на мой след.

Она, похоже, даже не моргала. Полное отстранение и отчуждение.

– Я знаю, ты не скажешь мне ничего даже под всеми пытками этого мира, – император перешел на слог темных эльфов, с трудом подбирая и вспоминая давно уже не практиковавшийся им язык этой расы. – Но имя несущего смерть не запрет.

– Если того пожелает сам несущий, – безжизненным тоном произнесла на эльфийском пленница.