Карибские дневники Аарона Томаса, 1798 - 1799 - Станислава Радецкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С теплейшими пожеланиями к вашему дальнейшему процветанию, позвольте мне подписаться:
Ваш самый обязанный и искренне преданный слуга, сэр,
Джозеф Кейнс
Корабль Его Величества «Саутэмптон»
Залив Форт-Ройал, 29 мая 1799
- от Джозефа Кейнса Томасу Харви; о его изгнании с корабля за пьянство.
Заметки на обратной стороне страницы с письмом
Влюбляется в каждую девушку, которую видит. Однажды разгромил дом в Бастере, где была негритянка.
Дрался с капитаном на пистолетах, когда покинул американский бриг «Балтимор».
Вторник, девятое июля 1799
Говорили с приватиром с Антигуа, захватившим датский корабль из Копенгагена, который направлялся к Санта-Круз. Приватир, должно быть, совсем изголодался, раз ведет на проверку подобный корабль.
Весь день шквалистая погода; солнце будто раскалилось добела.
Среда, десятое июля
Без четверти пять корабль попал в белый шквал[1], прежде чем успели опустить кливер и взять на гитовы бизань. Корабль наклонился столь сильно, что вода попала в орудийные порты с левой стороны. Мистер Дайс ругался, чтобы все шевелились. Люди были испуганы, никто не мог и шелохнуться. Купер чуть не утонул впустую, пока искал, где закреплен грота-галс. После пятиминутной тревоги – все отошли от оцепенения – корабль бросило к ветру, и он выправился.
Последствия этого шквала, сильнейшего из тех, что мне довелось пережить. Мистер Дайс говорил Спенсу, что он не видел его приближения. Все лодки испорчены. Люди с полубака, готовые прыгнуть в лодки, случись бы им прорваться к сходням. Двух капитанских черепах в кадках смыло через орудийные порты. Пять овец утонуло. Хатчинс потерял пару нанковых штанов и куртку из нанки; их тоже унесло через орудийные порты. Мистер Дайс приказал рулевым привести корабль к ветру, но они продолжили идти на ветер, и это спасло корабль.
Люди говорят, что корабль вечером шел под всеми парусами, и ничто не предвещало беды. «Нам придется ехать на рынок. Если мы не поднимем паруса, то не справимся с приливом» и т.д. Человек, сидевший в кандалах на левой половине корабле, едва не утонул до того, как корабль выправился. Когда «Меркурий»[2] в двадцать пушек во время американской войны встретился с «Comte de Fréjus»[3] неподалеку от Нью-Йорка в Ист-ривер, на нем было два человека, привязанных к грот-вантам на квартердеке за пьянство. При первой тревоге весь экипаж сел в лодки и оставил этих двоих, и они погибли.
Вторник, шестнадцатое июля 1799
Прошли Гваделупу и т.д. Шквалистая, порывистая погода.
Среда, семнадцатое
В восемь утра бросили якорь в гавани Форт-Ройал. Увидели здесь корабль Его Величества «Конкорд». «Сокола». «Принца Уэльского». «Дафну». «Покорителя», который пришел сюда вчера вечером из Европы и привез лорда Хью Сеймура, приехавшего сменить адмирала Харви. В десять утра корабль Его Величества «Непобедимый» в 74 пушки выстрелил из пушки и дал сигнал к началу морского суда, который, как я понял, идет уже три дня над капитаном Ричардом Мэтсоном с «Дафны». Его обвиняют в «противоестественных занятиях»[4].
Четверг, восемнадцатое
В десять утра сошел на берег. Разговаривал с лордом Хью Сеймуром, который садился в лодку. Обедал с мистером Стейплтоном. Видел лорда Хау, дал Его Лордству доллар. Вернулся на корабль в каттере.
Пятница, девятнадцатое
Высадился из ялика на пристани Десборо. Эндрю Мэзерс из Бервика пытался сбежать прямо из лодки. Капитана Мэтсона с корабля Его Величества «Дафна» признали невиновным.
Суббота, двадцатое
Обедал с адмиралом Харви и с лордом Хью Сеймуром. Еще были капитаны Экинз, Кейли и Бартон с «Амфитриты», «Непобедимого» и «Конкорда». Засиделись допоздна. ТХ напился и упал со стула.
[1] Шквал при безоблачной погоде; белый – потому что на волнах появляется белая пена.
[2] HMS “Mercury” (1756)
[3] Предположительно. У Томаса название приведено неразборчиво.
[4] Обычно это означало обвинение в содомии.
Письмо брата Уияльма Томаса, 31 мая 1799
Лондон, 31 мая 1799 года
Дорогой Аарон,
Ничто не может быть больней для мнительного ума, чем предположение от друга, будто ты относишься к нему равнодушно. Та краткая манера, с которой ты обратился ко мне через мистера Макнортона, сразу убедила меня, что ты решительно отнес меня к подобным черствым созданиям.
Позволь мне сказать, что никогда и ничего не может случиться такого, чтобы я позабыл твое великодушие, которое видел от тебя с начала моей жизни. И мне стоит заметить еще раз, что никакая перемена или крутой перелом в жизни не изменит то высокое мнение, с которым я всегда относился к твоим чувствам. Этим я вовсе не льщу тебе, но высказываю мысли, которые только что пришли мне в голову.
