Карибские дневники Аарона Томаса, 1798 - 1799 - Станислава Радецкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы должны делать все, что можем, ради наших жен и детей, но Бог даст им бесконечно больше. Если я переживу тебя, то никогда не перестану оказывать благодеяния этим дорогим душам, которых ты можешь покинуть.
Твое нездоровье может быть одной из тех болезненных меток, которыми наш Создатель метит нас, чтобы мы чаще думали о нем, но я надеюсь, что сейчас ты уже полностью выздоровел.
Что до меня, то я никогда не болел, но большинство волос на моей голове поседели, и теперь я считаю, что это радостное обстоятельство. Это принесло мне больше пользы, чем все проповеди, которые я когда-либо слышал. Оно похоронило мою гордость. Утолило мою зависть, которая когда-либо у меня была. Научило быть скромным, глядеть благосклонно на земные вещи, не иметь надежды большей, чем уединиться в одинокой тени раскидистых деревьев, вдалеке от взгляда и ушей назойливых людей.
Полагаю, ты ожидаешь, что я буду говорить о своих земных делах. Я не забыл Пэнтон-стрит. С тех пор, как я получил твое письмо, я ежедневно думаю о тех делах. Я ничего не решил. Свято пообещай мне, что в следующем письме не откроешь и трети того, что я скажу о скучных денежных делах, человеку с Пэнтон-стрит. В своем следующем письме я откроюсь до конца касаемо этого предмета, однако скажу, что в любом случае, ты не станешь пострадавшим от ДжХ.
В этом апреле я встретился с генералом Бойером на острове Тортола. Выяснилось, что он знает тебя. Из беседы с ним я понял, что капитан Х. рассказал ему слишком много о моих финансовых делах. Генерал Бойер сказал, что ему стоит навестить твой дом. Я опасаюсь, он будет говорить обо мне то, что не является совершенной правдой.
С уважением к нашей матери, я думаю послать ей несколько вещей, но, будучи не в силах сосредоточиться на способе как именно, оставлю это до заключительной части письма, в которой напишу тебе, где она их получит. Бедная, она должно быть уже совсем одряхлела. Какое удовольствие я получу от прогулки по полям у старого дома. От скитаний у Дарвила. У Жженой Меди. На Вересковой пустоши. И в прочих местах нашего прихода, с которыми и ты, и я были так хорошо знакомы тридцать лет назад. Если я еще раз вернусь в Уигмор, то приеду в деревню в полночь и на рассвете приду на церковный двор. Надгробия, возможно, расскажут мне, что сталось с прежними друзьями. Таким образом, я не потревожу ничьих ушей, расспрашивая о тех, кто давным-давно оставил наш мир. В Уигморе уже, наверное, сменилось поколение.
Должно быть, херефордширские леди нанесли бы тебе приятный, но разорительный визит. Мне следовало бы, если б выпал случай, повидать их под куполом собора святого Павла или в Вестминстерском аббатстве. Я бы очень хотел увидеть обеих миссис Прайс: из Олтона и из Уигмора.
Наш корабль стоял на починке в Английской гавани острова Антигуа с двадцать пятого декабря по третье марта; все это время я жил в Губернаторском доме на берегу. Три дня я провел верхом, объехав весь остров и посетив почти каждое поместье на нем.
Я готовлю это письмо с намерением послать его королевским кораблем, который уйдет с сопровождением в Англию двадцать седьмого числа этого месяца. Именно эту часть я пишу двадцать второго июня неподалеку от Сен-Бартелеми. Сегодня я поднимался на борт английского корабля, чтобы купить на нем живых овец. Была сильная качка, и, когда я садился в лодку, стоило мне разжать руки, как она накренилась, и я упал за борт. Наш экипаж лодки помог мне забраться в нее, однако пока они это делали, то почти стянули с моего зада штаны из нанки.
В среднем, наши убытки три к одному: если считать людей, которые вернулись в Англию, против тех, кто приехал в эту жаркую страну…
Пропущено несколько страниц
[1] Напиток из красного вина с сахаром
Письмо к матери, 28 августа 1799
Моей матери
«Чайка» у Парамарибо на берегу реки Суринам, Южная Америка, 28 августа 1799 года
Дорогая матушка,
Хотя прошло несколько месяцев с тех пор, как я послал вам письмо, но в это время я часто писал вашим детям в Лондон и просил их сообщать вам о моем бытье.
В июне я просил моего агента в Лондоне передать вашему сыну Джону пять гиней для вас, которые, вы надеюсь, сейчас уже получили.
В мае я получил в Вест-Индии письмо от моего брата Уильяма, в котором он говорит, что вы в порядке, и это доставило мне превеликую и истинную радость. Я совершенно уверен, что покину эту часть света и отправлюсь в Англию примерно в следующем мае; поэтому вполне вероятно, что я почувствую сердечное облегчение, увидев вас в Уигморе в течении этого года, несмотря на большое расстояние между нами. Даст Господь, что вы останетесь живы и здоровы до этого часа.
Я шлю это письмо с королевским кораблем, который идет в Англию с вестью, что мы завоевали здешнее поселение и забрали его у голландцев. И это весьма ценная добыча. Его взяли восемь военных кораблей и 1400 солдат. Голландские солдаты не стали драться, и голландские моряки покинули свои военные корабли, как только мы вошли в реку. Мы захватили здесь напитков и товаров, примерно на 200000 фунтов стерлингов. Все они будут поделены между морскими и сухопутными силами, которые присутствовали при захвате, среди которых
