Пока не закончатся звезды - Инма Рубиалес

– Делай все, что хочешь. Я в твоем распоряжении. Полностью.

Она улыбается. А затем наши губы встречаются в поцелуе, который посылает импульс прямо в пах. Мне больно и не терпится освободиться от мучительной тесноты джинсов. В попытке облегчить свое состояние я хватаю Майю за задницу и притягиваю к себе, прижимая наши тела друг к другу. Она задыхается и дергает меня за футболку, чтобы снять. Ее ладони порхают по моей обнаженной коже. Она исследует мои руки, плечи, грудь, ногти царапают низ живота. Мышцы настолько напряжены, что мне трудно пошевелиться.

Ее губы спускаются к моей шее. Она прокладывает цепочку нежных влажных поцелуев, отчего у меня по спине пробегает дрожь. Мне нужно прикоснуться к ней, поэтому моя рука тут же устремляется к застежке лифчика. Когда я расстегиваю ее, Майя вздыхает, чувствуя холод на своей коже, который вскоре сменяется теплом моих рук.

Как я уже говорил, я либо сплю, либо нахожусь в раю.

Я провожу большим пальцем по соску, и у нее перехватывает дыхание.

– Я не могу сосредоточиться, когда ты так делаешь, – стонет она мне в плечо.

Я улыбаюсь и перевожу внимание на другую грудь.

– А тебе и не нужно.

– Я хочу, чтобы ты тоже получил удовольствие.

Она толкает меня на кровать, и я завожу руки ей за спину, чтобы потянуть за собой. Я не против быть ведомым, но находиться так близко и не прикасаться к ней – это пытка. Она целует меня, прежде чем я успеваю что-либо ответить, и ее ладонь скользит по моему животу, пока не натыкается на ремень. Чтобы расстегнуть его, ей требуются обе руки. И теперь уже я оказываюсь тем, кто полностью теряет способность думать.

Когда ее ладонь проникает под мои боксеры и сжимается, по телу пробегает волна удовольствия. Боже правый.

– Больше, чем ты думала?

Майя смеется – то ли оттого, что ее забавляют мои слова, то ли оттого, что я едва могу говорить.

Она снова целует меня.

– Ты и твои драгоценные четыре сантиметра.

Четыре?! Вот уж спасибо.

Не успеваю я ответить, как она высвобождает член из брюк, и у меня перехватывает дыхание. С улыбкой поцеловав меня, она вдруг начинает двигать рукой, и у меня перед глазами вспыхивают звезды. Ее губы спускаются к моему подбородку, а затем к шее. Когда они оказываются еще ниже, я смотрю на нее и сглатываю. Это самая чувственная сцена, которую я когда-либо видел. Поцелуи скользят по моему животу, и, когда я понимаю ее намерения, разум разделяется надвое.

К счастью, побеждает рациональная часть.

Стоит только этому рту коснуться меня – веселью конец.

– Смена планов. Двигайся.

Макси-Лиам проклинает меня на всех языках. Майя хмурится.

– Что?

– Это ведь особенный раз? Так что иди ко мне.

Она приподнимает брови, но возвращается к моему лицу. Я провожу шершавыми пальцами по ее щеке и притягиваю к себе для очередного поцелуя. Но теперь контакт более интимный, медленный и глубокий. Я избавляюсь от брюк и нижнего белья, затем снова нависаю над ней и глажу ее тело рукой, пока не добираюсь до джинсов. Майя выгибается, чтобы помочь мне стянуть их. Потом снимаю трусы и отстраняюсь, чтобы посмотреть на нее.

И вот теперь это точно самая чувственная сцена, которую я когда-либо видел.

Я убеждаюсь в этом, когда замечаю ее улыбку.

– Значит, пока ты заявляешь всем вокруг, что ты засранец…

– Я самый настоящий засранец, – отвечаю я. – Во всяком случае большую часть времени.

– Не всякий засранец способен на то, что сделал для меня ты.

– Отказ от минета не делает меня лучше, Майя. Идиотом – да, мазохистом – да, но засранцем я остаюсь при любом раскладе.

Она снова смеется, и от этого у меня в груди словно что-то взрывается.

– Я знаю, почему ты остановил меня.

Это очевидно, и все же я говорю:

– Я давно об этом мечтал.

Она улыбается и опускает взгляд на мои губы.

– Тогда вперед.

Это все, что мне нужно, чтобы продолжить. Наклонившись, я достаю презервативы из прикроватной тумбочки. Я купил их сегодня утром, потому что я не только сентиментальный, порядочный и верный своему слову парень, но еще и осторожный. Когда Майя это видит, она поджимает губы, чтобы подавить смех. И я не знаю, как понимать ее реакцию.

– Я тоже купила презервативы, – объясняет она. – Зашла после работы.

Я смотрю на нее с усмешкой.

– Размер? – спрашиваю я.

– XS. Не слишком большие?

– Огромные. И как ты сказала – четыре сантиметра? Боже, ты мне так льстишь.

Она снова заливается смехом. Теперь ее так легко рассмешить, что скоро я стану зависимым от этого.

Новый поцелуй – и Майя обхватывает мою шею руками, жадно отвечая. Когда она чувствует, как мои пальцы танцуют по нижней части живота, у нее сбивается дыхание. Я спускаюсь чуть ниже и прикасаюсь к тому самому месту, вызывая тихий стон. Никогда не думал, что мне понравится, когда девушка издает так мало шума, но с Майей все ощущается очень личным. Очень интимным. Как будто она хочет, чтобы ее слышал только я. Моя ладонь ласкает ее между ног.

И я останавливаюсь, едва ее тело начинает вибрировать.

– Козел, – говорит она, задыхаясь.

Я разражаюсь смехом.

Пытаясь дышать медленно, я вскрываю упаковку. Надеюсь, она не заметит, как дрожат мои руки. Черт, я нервничаю. Оперевшись на локти для поддержки, располагаюсь сверху и слегка надавливаю на ее бедра, чтобы раздвинуть. Мне с трудом удается сохранять контроль.

– Ты в любой момент можешь попросить меня остановиться…

– Я знаю эту речь, – перебивает она, не сводя с меня глаз. – И я уверена. Правда уверена.

Однако я не могу выбросить кое-что из головы.

– Майя, – окликаю я, и ее тревожный, пытливый взгляд устремляется на меня.

Я уже собираюсь сказать ей то, о чем так долго молчал, но в последний момент передумываю.

Слова застревают у меня в горле. Я не могу.

Что, если?.. Нет, не могу.

Поэтому я ничего не говорю. Вместо этого делаю толчок, и Майя задерживает дыхание, когда я проникаю внутрь. Несколько секунд мы просто смотрим друг на друга, тяжело дыша. А потом она гладит мой подбородок и притягивает меня к себе, наши рты встречаются в сладком, нежном поцелуе, и я наконец начинаю мучительно медленно двигать бедрами, отчего с ее губ срывается содрогающийся стон. Я хватаю ее за ногу, она понимает, что́ мне нужно, и обхватывает меня бедрами, меняя угол, отчего контакт становится глубже.

Я стону. Мне приходится так сильно сдерживаться, что мышцы ноют.

– Ты убьешь меня, – задыхаясь, говорю я.

– Это ты меня убьешь.

Услышав отчаяние в ее голосе, я улыбаюсь. Она снова пытается поцеловать меня, но я отстраняюсь, дразня ее. Тогда она прижимается ко мне всем телом, желая стать еще ближе, и я сдаюсь. Наши губы сливаются, и мы начинаем синхронно двигаться. Я чувствую себя почти в раю, как будто он здесь, в миллиметре от меня. Она крепко прижимается ко мне, впиваясь пальцами в спину, и я наслаждаюсь каждым всхлипом, который вырывается из ее рта.

Когда я наконец касаюсь этой глубокой точки внутри нее, мое имя со стоном срывается с ее губ, она закрывает глаза и выгибает спину, а ее тело вибрирует. Мои движения становятся лихорадочными и рваными, несколько мгновений спустя меня прошивает электрический разряд. Сердце сначала замирает, а затем снова начинает биться. И меня накрывает такая волна наслаждения, что я, задыхаясь, падаю на нее.

Теперь остается только тишина и наше дрожащее дыхание.

Я утыкаюсь носом в ее шею, вдыхая ее запах, пока мое сердцебиение приходит в норму. Через несколько мгновений Майя убирает руку и кончиками пальцев поглаживает меня. Они медленно скользят по моей голой потной спине, вызывая мурашки по позвоночнику.

– Я тебя не раздавлю? – спрашиваю я тихо, прижимаясь к ее коже. Кажется, она качает головой.

Однако я такой огромный по сравнению с ней, поэтому из последних