Пока не закончатся звезды - Инма Рубиалес

Смыв маску, я заворачиваю тело и волосы в полотенца, а также забираю бритву, потому что оставлять ее в душе было бы дурным тоном. Вся комната наполнена паром. Я сажусь на унитаз, чтобы расчесаться, а когда заканчиваю, протягиваю руку, чтобы выбросить использованное лезвие в мусорное ведро.

А потом я вижу шрамы.

И все мое тело напрягается.

Как я смогу раздеться до купальника перед друзьями? Ведь они это увидят.

В груди неприятно ноет, и тут вдруг в дверь стучат с такой силой, что я подскакиваю.

– Майя! – вопит Лиам. – Открой!

Я вскакиваю на ноги, хватаясь за полотенце, обернутое вокруг тела, и отпираю замок. Лиам так резко распахивает дверь, что мне приходится отступить, чтобы он ненароком не ударил меня.

– Что ты наделала? – он подбегает ко мне.

– Что?

– Что ты наделала? – с тревогой повторяет он.

– О чем ты?

Я не понимаю, что он имеет в виду, пока Лиам не хватает меня за руки, чтобы осмотреть их. И у меня перехватывает дыхание.

Музыка все еще играет, но я ее уже не слышу – только стук сердца отдается в ушах. Лиам смотрит на мои шрамы, затем на неиспользованные лезвия на раковине и поспешно отпускает меня, будто обжегшись.

– Я… прости, – заикаясь, бормочет он, отступая назад. – Я увидел их на кровати и не… черт, я не знаю, о чем я думал. Я не должен был врываться вот так и…

У меня разрывается сердце, когда я вижу его таким взволнованным и расстроенным. Внезапно я чувствую себя очень уязвимой, мои шрамы выставлены на всеобщее обозрение. И мне хочется крикнуть ему, чтобы он ушел, и, как обычно, снова замкнуться в себе.

Вместо этого я подхожу ближе и заключаю его в свои объятия.

Лиаму требуется несколько секунд, чтобы отреагировать, но в итоге он обнимает меня в ответ и прижимает к себе. Его учащенное дыхание скользит по коже. Я только что вышла из душа, и его одежда намокла, но он совсем не возражает. Я все еще настолько потрясена, что не могу вымолвить ни слова. Тем временем он дрожит в моих объятиях, и эмоции, бурлящие в моей груди, настолько сильны, что мне хочется плакать.

– Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, – шепчет он мне в плечо.

– Все в порядке, – заверяю его я, чуть отстранившись. – Я просто брила ноги. Для озера. Вот и все. – Я приподнимаю полотенце, чтобы показать ему свою ногу. – Видишь, кожа гладкая.

Шутка призвана снять напряжение, но на этот раз она не срабатывает. Лиам сглатывает и кивает, по-прежнему не глядя мне в глаза.

– Прости меня, – повторяет он, – я не подумал… Меньше всего мне хотелось, чтобы ты чувствовала себя неловко и…

– Все в порядке, – перебиваю я его. – Правда.

Но как только наши глаза встречаются, я понимаю, что это не так. У меня разрывается сердце от мысли, что Лиам решил, будто я снова причиняю себе боль. Но я сама закрывалась от него каждый раз, когда он пытался поговорить об этом. А когда мы вместе, он всегда избегает прикасаться к моим рукам, как будто думает, что так я буду чувствовать себя комфортнее. Хотя на самом деле мне было бы гораздо лучше, если бы он вел себя нормально.

– Дай мне переодеться, и мы поговорим, – тихо говорю я, мягко выталкивая его из ванной.

Он поспешно качает головой.

– Я не хочу принуждать тебя к этому разговору.

– Но я хочу это обсудить, – настаиваю я.

Он смотрит на меня с подозрением. Но в итоге кивает и оставляет меня одну.

Как только дверь захлопывается, я прислоняюсь к ней и закрываю глаза, чтобы сосредоточиться на дыхании. Сердце вот-вот выскочит из груди. Моя одежда в комнате, и я пытаюсь успокоиться, прежде чем выйти. Лиам сидит на кровати, обхватив голову руками. Услышав меня, он поднимает глаза, но ничего не говорит, только снова переводит взгляд на пол.

Воспользовавшись тем, что он не наблюдает за мной, я надеваю нижнее белье и одну из его футболок для сна. Но вечно оттягивать момент не получится, поэтому вскоре я заканчиваю и поворачиваюсь – этот разговор назревал давно. Не то чтобы Лиам давит на меня. Или мне хочется что-то от него скрыть.

Просто я боюсь быть уязвимой перед другими.

Когда я сажусь рядом, Лиам напрягается и пересаживается на другой конец кровати.

– Что это такое? – говорю я, не в силах сдержать обиду. Его отторжение бьет меня под дых.

– Я хочу дать тебе пространство, чтобы ты не чувствовала себя неловко.

– Мне не нужно никакого пространства, – отвечаю я, покачав головой.

«Рядом с тобой я чувствую себя в безопасности».

Лиам поворачивается, чтобы посмотреть на меня. Решив проявить инициативу, я снова подхожу к нему и протягиваю ладонь, чтобы коснуться его руки. Он снова напрягается. Я боюсь, что это все моя вина: мое прошлое, моя холодность привели к тому, что он не воспринимает меня так, как раньше.

– Ты наверняка считаешь меня бесчувственным. – Стоит ему заговорить, как все мои страхи отходят на задний план. – В последний раз я поднимал эту тему во время нашей ссоры, и это было хуже всего. После я пытался дать тебе время подготовиться к разговору, но внезапно сделал то, что сделал, и… Майя, мне очень жаль, правда. Я знаю, что это было очень тяжело.

– Я вовсе не считаю тебя бесчувственным, – возражаю я. Это самая абсурдная вещь, которую он когда-либо говорил. Но Лиам перебивает меня:

– Не знаю, почему я так отреагировал, и… черт, на самом деле знаю. Ты мне очень дорога. Правда. И когда я увидел лезвия, я представил тебя и… – Он сглатывает. – И перестал отдавать себе отчет в своих действиях. Но это не оправдание. Прости.

Я снова качаю головой и переплетаю наши руки.

– Перестань извиняться. Все в порядке.

Жаль, что мне трудно подбирать слова; ему явно не по себе, и я хотела бы как-то помочь. Мне не нужны его извинения. На его месте я, вероятно, отреагировала бы гораздо хуже. Даже представить не могу, чтобы он сделал с собой то, что сделала я. Я понимаю, что он волнуется. Я бы тоже переживала.

Следующие несколько минут я больше ничего не говорю; просто кладу его руку на свои колени, пока между нами опускается тишина. Наконец Лиам решается нежно погладить большим пальцем тыльную сторону моей ладони, пытаясь расслабить меня. И ему это удается, потому что он всегда так делает, даже в самые трудные моменты. Он выполняет свое обещание и спокойно ждет, пока я буду готова.

– Я сделала это только однажды, – произношу я через некоторое время. Мои плечи снова напрягаются, но он не перебивает меня. – Это случилось через неделю после аварии. Мама вернулась домой рано утром, пошатываясь, и я… я не знала, как реагировать. Увидев ее в таком состоянии, я была в шоке. Как бы ужасно это ни звучало, сейчас я уже привыкла к этому. Но та ночь повергла меня в шок. Ее вырвало в гостиной, и мне пришлось убирать за ней, после того как я отвела ее в спальню. Потом я вернулась к себе и уснула. Даже не плакала. Наверное, до меня тогда все еще не дошло. По крайней мере до тех пор, пока на следующее утро не пришла хозяйка и не потребовала оплату, потому что мы задолжали уже за месяц.

Я смотрю на Лиама: его челюсти сжимаются, как будто ему невыносимо думать, через что я прошла. На его лице нет и следа улыбки или того насмешливого, беззаботного выражения, которое появляется у него в моем присутствии.

– Ты сказала, что твою маму уволили с работы, – говорит он, видя, что я молчу.

– Я спросила ее, где деньги, но она ничего не смогла ответить. Потому что у нас их не было. И мне пришлось умолять Нэнси дать нам несколько дней отсрочки. Мама была не в том состоянии, чтобы заботиться о платежах, и… Я вдруг оказалась совсем одна, Лиам. Мы вот-вот могли лишиться крыши над головой,