Семь жизней - Нонна Монро
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джеймс вернулся с дровами, и по лицу Уайлли я поняла, что и ее беспокоил этот вопрос.
– Согрелась?
– Да. Джеймс, могу я задать тебе вопрос?
– Конечно.
– Где ты работаешь?
– Курьером у моего знакомого.
– Но курьеры много не зарабатывают.
– Как тебе сказать. У него есть деньги, и он щедрый.
– А для меня у него найдется работа?
– Ни в коем случае, – он резко поднялся на ноги и вышел на улицу.
Уайлли выскочила за ним. А я последовала за ней.
– Джеймс, что случилось?
– Уайлли, тебе не нужна такая работа! Я помогу твоей семье. Сам.
– Я так не могу.
– Уайлли, послушай меня. У меня нет нужды в деньгах, а у тебя есть. А еще у меня есть возможность помочь вам. Поэтому позволь мне это сделать.
– Тогда я буду помогать тебе. Буду ходить вместе с тобой.
– Моя работа тебе не понравится, – вздохнул Джеймс и взглянул на небо. – Темнеет.
– Пообещай, что позволишь один раз пойти с тобой!
– Скоро все небо будет усыпано серебристыми бриллиантами.
– Джеймс!
– Но самый красивый сидит рядом со мной.
Воспоминание сменилось. Мы в магазине с Джеймсом, набрали полную тележку продуктов. Уайлли краснела, когда он брал очередную упаковку с прилавка. Ей неловко. Неудобно. Стыдно. Возле касс лицо ее вспыхнуло еще сильнее. От волнения Уайлли не знала, куда спрятать руки и нервно теребила край куртки. Она выглядела куда лучше, чем несколько недель назад: здоровый вид лица, прибавка в весе, чистая опрятная одежда.
Из магазина они направились в сторону нашего дома. Джеймс передал несколько пакетов родителям, а один оставил себе. Перекинувшись парой слов, Уайлли крепко обняла отца, чмокнула маму, и с Джеймсом вышла на улицу. Стоп, мы что, живем вместе?
Я бы хотела, чтобы моя голова закружилась, но такая опция недоступна. Мне шестнадцать, и я живу с парнем или ночую, суть не менялась. Это очень ответственный шаг, и я не могу поверить, что родители решились на него.
Мы подходим к пятиэтажке и заходим в подъезд. Консьерж окинул нас недовольным взглядом и покачал головой. Кажется, это общежитие. Поднявшись на третий этаж, Уайлли открыла дверь своим ключом. И все же, я бы хотела, чтобы моя голова закружилась, потому что принять эту реальность сложно.
Комната очень маленькая, но уютная. Крохотная кухня стоит справа от двери, напротив нее зеркальный шкаф-купе. Взгляд мой упал на красный коврик для обуви с надписью: «Брось здесь свои грязные ботинки». Продвинувшись вглубь комнаты, я обнаружила рыженький диван с зелеными подушками. Ими же была усеяна вся комната. Напротив дивана стоял комод из темного дерева, а на нем телевизор.
В то время, как Джеймс раскладывал продукты, Уайлли подмела полы и вытерла пыль. На этом воспоминание сменилось.
В следующем я умоляла Джеймса взять меня с собой на работу. Пока он одевался, она ясно давала понять, что ей неловко брать у него деньги. Джеймс пытался отшутиться, но не смог. Поддавшись на ее уговоры, он согласился взять с собой на ту самую загадочную работу.
Видимо, Голос решил пролистнуть прогулку до дома работодателя и переместил сразу к его дверям. Джеймс открыл ее и зашел внутрь, впуская за собой Уайлли.
– Уайлли, знакомься, это Бен.
Бен – похотливая улыбочка и оценивающий взгляд. Он мне не нравится ни сейчас, ни в той жизни. Я заметила, как под его взглядом Уайлли сжалась.
Его квартира выглядела, как самый настоящий притон. Интересно, почему в памяти сохранились такие понятия, а собственная жизнь нет? В любом случае, повсюду разбросанные бутылки, пустые пачки от сигарет, порождали желание схватить Уайлли и вышвырнуть из этого места.
Я бросила взгляд на столик и увидела… Нет! Нет, нет, нет.
Пазлы собирались в картину.
– Есть?
– Товар? Доставка?
– Доставка.
– Обижаешь. Стажер?
– Нет. А для меня что-то есть?
– Тридцатка.
– Что ты делаешь? – прошептала Уайлли, и я закрыла глаза. Не могла на это смотреть.
– Расслабляюсь.
Именно этого я и боялась. Так вот откуда у Джеймса деньги. Так вот почему он их тратит на меня. Один из видов искупления: убивая одну жизнь, спасаешь другую.
Я не могла смотреть на Джеймса. Не могла и не хотела. Мое внимание направилось на Бена, который взял Уайлли в оборот. Все началось с вопросов и закончилось словом «бесплатно». Для человека, у которого нет денег, это самый лучший аргумент. Я надеялась на поддержку Джеймса, но тот расслабленно лежал на диване с закрытыми глазами.
Уайлли продолжала завороженно слушать Бена. С каждой секундой слово «нет» из ее уст звучало все слабее и слабее. А Бен не промах. Он не давил, не угрожал, предлагал и тут же отступал, прекрасно понимая, что Уайлли согласится.
Отпиралась Уайлли не так долго, как бы мне хотелось. Я пыталась найти оправдания для себя, но их нет.
И вот, косяк в руках Уайлли. Она села рядом с Джеймсом и растерянно поглядывала на него.
– Не делай, если не хочешь. Я не хочу читать тебе нотации, ты сама вправе решать, но, переступив эту черту, назад дороги нет.
– Хочу понять, – тихо ответила Уайлли.
– Уверена?
Уайлли молча поднесла сигарету к губам и сделала короткую затяжку. Через секунду закашляла.
В голове столько вопросов, но я пыталась выбросить их и трезво мыслить. Что она, то есть я, хотела понять? Джеймса? Быть к нему ближе? Доказать ему, что взрослее, чем есть на самом деле? Иных причин я не вижу.
Дурь накрывала быстро, но мягко. Уайлли обводила комнату затуманенным взглядом. На губах расцветала улыбка. Ей хорошо.
Обеспокоенный взгляд Джеймса вызвал недоумение. Он фактически дал свое согласие, но теперь контролировал каждое движение. Бен же, напротив, смотрел похотливо, заинтересованно. Хорошо, что между мной и ним сидел Джеймс.
– Хороша? – Бен склонился чуть ниже, откровенно разглядывая мои ноги.
– Ей шестнадцать, – резко ответил Джеймс, перехватывая его взгляд. Даже я, будучи призраком, ощутила напряжение в этой комнате.
– И?
– Придержи свои грязные мысли при себе. Я не спал с ней и до восемнадцати не планирую.
– Делишь с ней койку и не спишь? – усмехнулся Бен, похлопав Джеймса по плечу. Мне стало мерзко от его слов.
– Делю комнату, – поправил его Джеймс. – Я сплю на полу.
Бен разразился хохотом. Мерзким. Противным. Хохотом. Я невольно сжала кулаки и оскалилась. Как же он меня раздражает.
– На кой черт ты ее к себе привел, раз
